Когда женщина вышла, Эсмар Туэк бросил ей вслед подозрительный взгляд, но Фенринг сказал:

– Ей, ах-х-х, заплатили и заплатили очень хорошо, даже слишком хорошо, если быть честным. Мы можем считать себя в безопасности.

Главарь контрабандистов продолжал тревожно осматриваться, выказывая безупречный инстинкт выживания. Сын сидел рядом; казалось, напряжение между ними можно потрогать руками. Фенринг до сих пор не мог понять, почему Эсмар не убил Стабана вместе с изменницей-женой. Но она сыграла отведенную ей роль.

Граф сразу перешел к делу.

– Мы казнили Руллу и ее соплеменников, потому что нам требовалось во что бы то ни стало отвлечь внимание от себя. Император Шаддам и барон Харконнен убеждены, что мы положили конец незаконным операциям, но мы знаем, что специя утекает с Арракиса по неизвестным нам каналам черного рынка. Надо найти виновных и уничтожить их, пока о них не узнали другие. Времени на это мало.

Плечи Стабана дернулись.

– Я думаю, что не было никакой необходимости убивать Руллу. Она никогда не воровала специю, она невиновна.

– На ней довольно вины, – выкрикнул Эсмар, и под его пылающим взглядом сын умолк. – Я говорил никогда не упоминать при мне ее имя, а теперь ты позоришь меня перед нашими гостями.

– Прости, отец. – Стабан, казалось, уменьшился в размерах. – Я не предам тебя.

– Ты не предашь меня еще раз. И ты не предашь меня больше ни в чем.

Фенринг наблюдал за конфликтом, отметив, что в нем отец, безусловно, одержал победу. Граф вмешался:

– Ах-х-х-х, ситуация с Руллой вышла прискорбной, очень прискорбной, и это надо признать. Вы оба сильно любили ее, каждый по-своему. Но теперь надо думать, как уцелеть нам самим.

Эсмар, сидевший на каменной скамье, едва заметно кивнул.

– Вы наш почетный гость, граф Фенринг, и вам не пристало становиться свидетелем наших семейных дрязг.

– Граф, вы здесь не гость, – некстати встрял Грикс Дардик. – Это не штаб контрабандистов. Это нейтральная территория. Надо использовать другой термин.

Фенринг оборвал его:

– Это несущественно в данном случае. Наблюдай и слушай. Я спрошу твое мнение, когда сочту нужным.

Может, следовало приехать на встречу с главой контрабандистов одному, но он подумал, что уникальные аналитические способности Дардика могут пригодиться позднее. Кто-то похищал огромные количества предспециевой массы, и он, граф Фенринг, не знает кто. Контрабандисты, кажется, озадачены не меньше. Дардик, с его способностью собирать и анализировать данные, мог нащупать связи, отобрать улики и сделать интуитивные предположения, на которые другие не способны.

– Императору эта ситуация представляется очень серьезной, и мы можем навлечь на головы карательные санкции, – задумчиво произнес Эсмар. – Я отлично понимаю, что мои люди станут для вас следующими козлами отпущения, если потребуются новые жертвоприношения. Я очень благодарен, что вы долгое время помогали мне.

Фенринг пристально посмотрел в глаза сухощавого контрабандиста.

– Но ты платил мне за терпение информацией – той, которую я не мог получить из своих источников. Сейчас нам, как никогда раньше, нужны глаза и уши твоих людей. Они должны слушать шепот песка, заглядывать в тень каждой дюны. Идите и найдите источник хищений на черном рынке, чтобы мы могли вместе перекрыть ворам кислород, прежде чем об этом узнает Император.

– Для решения этой задачи я сделаю все, что в моих силах, – пообещал Эсмар. – Стабан и его товарищи прочешут все участки открытой пустыни в поисках любых скрытых операций. Они уже знают все комбайны Харконнена и месторождения специи, где они работают. Они обыщут пустыню и найдут каждую песчинку, лежащую не на месте.

Отец и сын посмотрели друг другу в глаза и кивнули. Все это время Дардик следил за ними и анализировал их слова и жесты, обшаривал взглядом все закоулки большой пещеры.

– Песчинки, которые окажутся не на месте…

– Хм-м-м, это именно то, чего я от вас жду. – Граф поднялся, убежденный, что контрабандисты полностью осознали, какая громадная задача перед ними поставлена. – Вы правы, я могу назначить вас следующими козлами отпущения, но даже это лишь отсрочит мое собственное падение. Найдите истинных наших врагов, любой ценой.

Снова поднявшись в орнитоптер, Фенринг пристегнул ремни, пока Дардик ерзал на своем месте. Киафа включила двигатель и расправила сочлененные крылья машины. О встрече она не спрашивала.

Граф пристально посмотрел в глаза ментата.

– Докладывай. Каковы твои впечатления?

Дардик, даже не потрудившись подумать, выпалил ответ:

– Отец не доверяет сыну. Сын злится на отца, но боится открыто ему противостоять. Оба, однако, стремятся засыпать разделяющую их трещину. Приоритеты у них одни и те же.

– Интересно, гм-м, а я могу им доверять?

– Доверие и компетенция – разные вещи. Можете ли вы доверить им раскрытие информации, которая вам требуется? Добыча сведений просто может оказаться им не по силам; это зависит от того, насколько они ловкие дельцы черного рынка. Но если вы спрашиваете, можно ли доверять им в том, что они не предадут вас, то на этот вопрос я бы ответил утвердительно. Они понимают, что могут заниматься своим делом только с вашей санкции, и одно ваше слово Императору может обречь их на смерть. Они не станут рисковать жизнями.

Фенринг отвернулся, посмотрел вперед и задумчиво кивнул. Орнитоптер миновал скалы и теперь на небольшой высоте летел над песками. Женщина-пилот сосредоточенно управляла машиной, демонстративно не прислушиваясь к разговору.

Дардик вдруг несказанно удивил Фенринга. Он протянул руку и похлопал графа по плечу.

– Мы ведь лучшие друзья, сэр? Я ваш лучший друг, правда?

Фенринг сбросил с плеча руку ментата.

– Что за смехотворный вопрос, хм-м-м? Зачем сейчас сосредотачиваться на таких легкомысленных рассуждениях об эмоциональных материях? Я хочу, чтобы ты мыслил логически.

– Мой вопрос очень логичен. Я хочу быть вашим лучшим другом, потому что тогда вы меня не убьете. Вы – граф Хасимир Фенринг, самый опасный убийца в Империи. – Он прищурился. – Но я думаю, что в вас есть еще что-то, нечто большее.

– Что ты имеешь в виду?

– Пока я не могу сформулировать это в словах. Но мы ведь очень хорошие друзья, правда?

За несколько лет, прошедших с тех пор, как Фенринг извлек этого человека со свалки имперской истории, Дардик проел ему печенку, постоянно раздражая, но ментат множество раз делом доказывал свою ценность. Однако так не могло продолжаться до бесконечности.

Он решил, что ментату нужен отдых, да и ему самому тоже стоило от него отдохнуть. Да, он оставит Дардика на Арракисе и вернется на Кайтэйн.

– Мне случалось убивать и друзей, – сказал граф.