Если живое человеческое тело с исправно работающими защитными механизмами и иммунной системой способно стать столь благодатной средой для грибов, то что же говорить про него после смерти? Для многих видов грибов человеческий организм представляет собой богатый источник всевозможных питательных веществ. И в одном конкретном деле, которое отложилось у меня в памяти, подтвердить личность убийцы помогли особенности роста и распространения грибов на ковре и диване убитого человека.

Представьте себе многоквартирный дом в мрачном и унылом шотландском городе Данди. Представьте дверь, вышибленную полицией после того, как кто-то сообщил об исчезновении своего друга. Перед вами на полу лицом к ковру распласталось тело мужчины со множеством ножевых ран – причина смерти не вызывает никаких сомнений.

Теперь вообразите кровь и другие физиологические жидкости, разбрызганные по мебели, впитавшиеся в нее, а затем сочащиеся оттуда, впитываемые ковром. Окна закрыты, а в квартире необычайно жарко из-за работающего центрального отопления. Следы крови обрамлены серыми, белыми, зелеными и коричневыми колониями грибов, споры которых, спящие повсюду в доме, были разбужены внезапно появившейся пищей. Вплоть до этого момента квартира оставалась запертой – труп был защищен от падальщиков и мух, которые в противном случае не упустили бы шанс отложить свои яйца во все возможные отверстия. Грибы распространяются повсюду, где им есть чем питаться – теперь же, когда кровь и физиологические жидкости высохли либо были полностью использованы, рост грибов прекратился. Их колонии подобны карте на ковре, где обозначены границы, до которых растеклась кровь убитого.

Такая сцена предстала перед моими глазами в 2009 году, когда мы с мужем Дэвидом вечернем рейсом прилетели в Данди и прибыли на квартиру жертвы. Один из полицейских слышал, что грибы могут быть использованы для оценки давности наступления смерти, и рекомендовал старшему следователю вызвать нас на место преступления.

Нам часто приходится решать необычные и прекрасные головоломки, и ключом к разгадке случившегося оказались масштабы распространения грибов, разросшихся в вытекшей из ран убитого мужчины крови. Первым делом было решено выбрать участки для взятия репрезентативных проб, сделать фотографии и начертить диаграммы грибных колоний. Затем я вырезала небольшие образцы диванной обивки и ковра, поместив их в стерильные пластмассовые контейнеры. По телефону заранее попросила отслеживать уровень влажности и температуру воздуха, и подробные данные по квартире уже были в моем распоряжении. Средняя температура составляла примерно 26°C, а относительная влажность – порядка 34 %. Достаточно тепло для роста грибов, однако слишком сухо – большинству грибов необходима относительная влажность не менее 95 %. Вы наверняка знаете об этом из своего личного опыта. Если крыша протекает, обои вскоре становятся черно-зелеными от разросшихся грибов. Там, где появляется плесень, неизбежно царит сырость. Таким образом, пока кровь убитого мужчины не разлилась по ковру, влаги было недостаточно, чтобы споры, дремлющие в ковре и мебели, хотя бы проросли. Затем они получили богатый источник пищи и воды.

Мы попросили у полицейских воспользоваться их криминалистической лабораторией, и, хотя специального оборудования для микробиологического исследования у них не было, нашелся отличный ламинар-бокс[9], способный защитить мои микропрепараты от загрязнения витающими в воздухе спорами. Как обычно, у нас было с собой все необходимое мелкое оборудование, и я обустроила в этом шкафу импровизированную установку для посева. Мне нужна была лишь горелка Бунзена для стерилизации и чашки Петри с питательной средой. В чашках Петри я тщательно вывела культуры нескольких колоний грибов.

К тому времени Дэвид уже долгое время был директором Международного института микологии в Кью, и большую часть его профессиональной жизни всю кропотливую техническую работу для него делали другие сотрудники – брали пробы, выращивали культуры и так далее. Но я обходилась без подобной роскоши и не теряла навыков практической работы в микробиологии – после того, как узоры разросшихся на тканях грибов были сфотографированы и зарисованы, определила репрезентативные участки для взятия образцов и измерила самые выраженные колонии на своих набросках. Затем вырезала образцы из ткани, вывела их культуры в отдельных чашках с агаровой средой и поместила образцы в стерильные контейнеры. После этого мы вернулись обратно на юг с нашими заплесневелыми кусочками ковра, диванной обивки и драгоценными колониями и взялись за проведение экспериментов, чтобы понять особенности роста грибов в той квартире.

Первым делом мы разместили заплесневелую ткань в термостате при той же температуре, что была в квартире. Четыре дня спустя колонии грибов выглядели точно так же, как когда мы вырезали их из обивки и ковра, и было очевидно, что их рост остановился – скорее всего, из-за отсутствия воды.

Чтобы подтвердить эту версию, мы намочили все виды ткани бычьей кровью и оставили в термостате на ночь. На следующий день наблюдался взрывной рост грибных колоний. Каждая из них распространялась, сражаясь за место, вытесняя другие где только возможно, и между ними не осталось свободного пространства. Теперь у нас была рабочая теория. Из-за тепла кровь в квартире высохла, и грибы просто не смогли расти дальше. Определив размер колоний на ковре, мы могли установить минимальное количество времени, которое тело пролежало там, зная скорость роста различных видов грибов.

Для этого нам нужно было взять каждую чистую культуру, подготовленную в Данди, и развести ее в новой чашке Петри с питательной средой. Так мы могли наблюдать за ростом грибных колоний, чем и занялись, измеряя через определенные промежутки времени размеры колоний в трех пробах, которые Дэвид определил как Mucor plumbeus, Penicillium brevicompactum и Penicillium citrinum. В термостате была установлена температура 26°C, и два дня спустя Mucor, будучи грибным «сорняком», покрыл практически всю чашку, как мы того и ожидали. Двум видам Penicillium понадобилось пять дней, чтобы достичь того же диаметра, что и на месте преступления. Это означало, что кровь забрызгала обивку и стекла на ковер как минимум за пять дней до обнаружения тела. Больше всего нас поразило, что убийца, которым оказался тот самый «друг» жертвы, позже признался в преступлении, рассказав, что совершил его ровно за пять дней до того, как сообщил об исчезновении убитого. Кстати, если бы окна были оставлены открытыми, внутрь могли залететь мухи, и полиция попросила бы оценить давность наступления смерти уже не нас, а энтомолога.

Грибы могут также стать и первоклассными первичными следовыми доказательствами или даже подкрепить ботанические или палинологические улики. Их особенность заключается в том, что они способны расти везде, где есть хотя бы капля крови – на стекле, бумаге, дереве, коже и даже пластике. У грибов множество разных видов жизнедеятельности. Они могут просто питаться органическим материалом, и именно благодаря им во фруктовом саду к весне не остается опавшей листвы, а могут паразитировать на другом организме и даже убить его, чтобы питаться его мертвым телом.