– Вот это место, подполковник; отсюда и предлагаю запустить заряд.

– Между «зеленкой» и ДГБ? – спросил Кислов.

– Да. Согласен, риск большой, уж «ЗИЛ-131» духи через ночные прицелы точно рассмотрят, поэтому саперам надо работать максимально быстро.

– На разворачивание установки требуется полтора часа, – заметил начальник инженерной службы.

– Я знаю нормативы, – ответил Голубятников, – и имел в виду, что «ЗИЛ» должен быстро подскочить к позиции, бойцы – снять установку, а потом отогнать автомобиль обратно. А собирать «УР» твои ребята будут, применяя маскировочные средства. Вряд ли духи сообразят, что означают наши маневры; скорее всего подумают, что мы перебрасываем в поликлинику дополнительные силы, что не вызовет у них подозрения. Рота здесь с 11-го числа обороняется и, естественно, могла понести серьезные потери, чего, слава богу, не случилось. Поэтому, если духи и откроют огонь, то по поликлинике; мы же ответим им со всех позиций. А твои, применив маскировку, установят «УР» и сразу же проведут выстрел, после чего укроются за забором, затащив туда и установку. После взрыва духам будет не до поликлиники и этой улицы. Тогда и заберешь своих подчиненных. Как тебе такой план?

– Что сказать… – погладил подбородок Кислов. – Другие варианты есть?

– Есть и другие, но более опасные.

– Значит, нет. Будем ставить «УР» здесь. Место действительно неплохое. Ты говорил, у боевиков в ДГБ есть «ночники»?

– Есть, конечно.

– Тогда почему они по нам не стреляют? Ведь видят же цели.

– А ты хотел бы, чтобы духи открыли по нам огонь? – улыбнулся Голубятников.

– Нет, но все же…

– Это ты у них спроси. Пусть связист выйдет на их частоту, и спроси у командира духов, что обороняют Департамент, почему они до сих пор не отправили нас на небеса.

– Я серьезно, комбат!

– Ну а если серьезно, хрен их знает, почему не стреляют. Патроны, может, берегут, а может, спят. Охране же обнаруживать себя не резон. У нас ребята в поликлинике тоже через «ночники» за домом наблюдают, всадят пулю в лоб мгновенно… Но чем дольше мы будем тут торчать, тем больше вероятность, что у кого-нибудь из гэбистов нервы не выдержат. Тебе по позиции и порядку действий все ясно?

– Ясно!

– Значит, будем считать, провели согласование?

– Провели. Идем отсюда!

– Разумное предложение. Пошли!

Группа вернулась на плацдарм. Командир батальона поднялся на временный КНП, откуда было удобней смотреть, как сработают саперы, и оценить степень разрушения ближнего крыла здания ДГБ. Кислов же направился к позициям бронегруппы.

Сработали саперы оперативно. Голубятников через ночной прицел увидел, как по улице прошел «ЗИЛ-131», как солдаты разгрузили установку, прижавшись к забору. Автомобиль ушел, но со стороны Департамента не прозвучало ни единого выстрела. Применив маскировку, саперы установили «УР» и ровно в 21.00 провели пуск. И… промахнулись. Так спешили, что плохо прицелились. Взрыв сплошной полосой лег на землю справа от крыла, ближе к домам. В результате Департамент остался цел. Единственно полезное, что сделали саперы, так это то, что напрочь снесли под фундамент кирпичный забор, отделявший ДГБ и дом размещения 9-й роты. Голубятников чертыхнулся и приказал Выдрину вызвать на связь командира полка.

– Я – Аркан. Пуск «УР-83П» произведен вхолостую, саперы промахнулись. Уничтожен забор с южной стороны территории Департамента.

– Я не слышу даже одиночных выстрелов. Что, противник не отреагировал на применение ликвидатора минных полей?

– Похоже, духи вообще не поняли, что произошло.

– Где начальник инженерной службы со своими стрелками?

– Должен быть в районе привокзальной площади. «ЗИЛ-131» благополучно забрал установку с расчетом и ушел к зданиям основного КНП. Мне что-нибудь передать ему?

– Я сам передам, что надо, сейчас приду! На основной командно-наблюдательный пункт батальона. Ты сейчас на месте?

– В здании 7-й роты.

– Уходи на КНП.

Голубятников вместе с Выдриным и группой охранения перешел в здание батальонного командно-наблюдательного пункта, где его встретил Кувшинин. Там же находился и подполковник Кислов. Комбат не стал ни о чем расспрашивать начальника инженерной службы. Начальник штаба предложил чаю, но офицеры отказались. В 22.00 пешком пришел полковник Бортнов.

– Ну что, ликвидаторы? Докладывайте, почему промахнулись. – Выслушав доклад Кислова и подтверждение Голубятниковым факта разрушения забора, Бортнов сказал: – Чем могли, мы помогли, то, что пуск провели вхолостую, ваша проблема. Приказ остается прежним – к утру 15-го числа Департамент госбезопасности должен быть взят.

Голубятников, словно не слыша слова командира полка, положил на стол лично отработанную подробную схему по применению танков и начал объяснять свою идею по ведению огня танками с одной позиции.

– На схеме обозначена позиция, где можно выставить танки. Точнее, один танк. У него в боекомплекте 40 снарядов, 20 – в подвижной укладке. Танк выходит на позицию, производит 20 выстрелов в пределах указанного сектора и отходит на железнодорожные пути; там экипаж чистит орудие и заряжает боеукладку – у нас неплохой запас боеприпасов на путях. С отходом первого танка на позицию встанет второй и продолжит обстрел здания осколочно-фугасными снарядами. У нас два танка – один «Т-72», что обеспечивал движение колонны при выходе к Грозному, и трофейная «восьмидесятка», укомплектованная экипажем из моего офицера и танкистов мотострелковой бригады. Мне еще бы троечку, тогда была бы обеспечена практически беспрерывная стрельба по зданию ДГБ с постепенным, но гарантированным его разрушением и нанесением значительного урона живой силе противника.

– Нет, вы посмотрите на него! Я ему задачу ставлю, а он мне опять херню какую-то предлагает, – дослушав Голубятникова, возмутился Бортнов.

– Давайте сделаем так, как я сказал, и возьмем этот чертов ДГБ через день-два, – улыбнулся в ответ комбат. – Ну, не получится по-другому, хоть мы тут сутками заседать и ломать головы будем.

– Ладно! Черт с тобой! – сдался, наконец, командир полка.

Он подошел к столу связиста, по телефону позвонил в штаб, приказал к 8.00 15 января выделить Голубятникову танковый взвод и, попрощавшись с офицерами, вышел в коридор; за ним последовала сопровождавшая его свита. Проводив Бортнова, Святослав закурил и взглянул на Кувшинина:

– Ну, вот это уже другое дело, да, Серега? Пять танков – два наших и три, что подойдут завтрашним утром, – реально помогут решить проблему со взятием Департамента.

– Да, пять танков – это серьезная ударная сила! – согласился Кувшинин. – Теперь дело должно пойти веселее.

– Не думаю, что духи будут в восторге от появления наших «коробок», и уж тем более от обстрела. Ладно, объяви всем заместителям и ротным, начальникам служб, корректировщику артбатареи, танкистам – я имею в виду командирам экипажей «Т-72» и «Т-80» – на 23.00 большое совещание. Выработаем план совместных действий.