Ранним утром Мира спрашивает о папе, и меня мучает совесть. Дочь к нему привыкла, я это допустила. Она ждет его прихода, а Данила нет. Он далеко и, вероятно, занят. У него другая семья там. А я не могу! Ну не могу я поехать к нему на хутор! Даже если не будет хозяйки. Это выше моих сил!

Мысли разные в голове бродят. В какой-то момент я решаюсь. Захожу в инстаграм Златы. Вижу пост с потрясающей уличной елкой, горящей тысячами огней.

Вау. В мое время таких елок в станице не было и близко. Изумительно.

А потом я делаю то, что не делала раньше никогда. Тыкаю на аватарку Златы и открываю ее сторис. Их много. Они с хутора и все... такие красивые! Листаю одну за другой, невольно любуясь праздничным столом. Вроде бы всё по-простому, но при этом торжественно и аккуратно. Рассматриваю украшенную усадьбу, которую раньше видела лишь издалека.

Замечаю Данила. Он не весь в кадре. То рука его, то спина. Злата взахлеб рассказывает, какой праздник они с мужем устроили детям на хуторе. Погода радовала, многие приехали из станицы и слушали бой курантов у елки под открытым небом! Странное чувство, похожее на зависть, скребется где-то глубоко внутри. Довольно болезненно. Кажется, праздник был очень веселым и даже незабываемым.

Злата с Данилом, конечно, были там, на площади. В центре внимания.

Я сжимаю зубы. Чувство вины, сомнения, неправильные мысли — как веником отгоняет. Дура. Полная дура. Мне нужно свою жизнь устраивать.

— Мира, Егор, завтракайте быстрее, — тороплю я. — Скоро Лёша приедет, поедем лепить снеговиков за город.

Дети вяло жуют кашу, вообще никак не вдохновившись.

Варвара же галопом носится из комнаты в комнату, собираясь. Хоть кто-то рад развлекательной программе.

Я вновь смотрю запретные сторис и ощущаю себя так, словно ведро воды на голову вылили ледяной. Надо почаще заходить к Злате. Отрезвляет по-взрослому. В красках представляю, как Данилу хорошо с ней. С женой. Какой уют она ему создает. И даю себе слово стать очень счастливой.

Как-то вот особенно. Привожу себя в порядок, беру платье для ужина. Несколько нарядов Мирославе. И радуюсь!

Действительно искренне радуюсь всему, что происходит. Болтовне с Яшиными и их друзьями. Вниманию Лёши.

К вечеру я так хорошо забываюсь, что решаю, будто победила. Подлые мысли, вредные фантазии.

Ликую, отмечая, что, кажется, затмение миновало. Я отвлеклась и справилась с чувствами из прошлого. Не хочу я на хутор. Не хочу устраивать уют Данилу. Не хочу вообще его видеть! Мы вынужденно общаемся из-за Миры.

Захожу в инстаграм, смотрю новые сторис Златы. А затем, набравшись смелости, лайкаю ее пост с елкой.

Улыбаюсь и горжусь собой. Я выше ревности. Нас с Данилом связывает дочь, да и только.

Следом в директ падает сообщение. К моему ужасу, оно от Златы!

«Марина, добрый вечер. Спасибо тебе за лайк, очень приятно! Нам нужно встретиться и поговорить. Может быть, завтра?»

Этого еще не хватало! Не хочу ее видеть. Никогда и ни за что!

Следом приходит понимание, что ни с чем я не справилась. Ревность вгрызается в горло. Дышать тяжело. И почему-то очень сильно плакать хочется.

Я перечитываю сообщение его жены и зубы сжимаю. Ничего этой суке не отвечаю и отвечать не собираюсь. Закрываю инстаграм и убираю телефон подальше.

Утром читаю новое сообщение от нее же: «Марина, привет! Какие у тебя планы на вечер?)»

Вот докопалась! Да что ей надо от меня? Я просто отметила, что красивая фотография. Очень рада за хуторских мальчишек и девчонок, что Мироновы устроили им праздник. До Златы мне нет никакого дела!

Мирослава еще спит, Лёша, судя по всему, тоже дрыхнет. Он в соседней комнате. Мы с дочкой ушли рано, Лёша еще оставался с гостями. Запускали фейерверки, и Мира просыпалась, поэтому у меня выхода другого не было. Я бы хотела быть с гостями и Лёшей на улице, но не могла оставить дочку одну.

Хотелось бы делать красивые фоточки уличной елки и снежка и выкладывать их в сторис пачками, но есть дела поважнее!

Сообщение от Златы — это последнее, из-за чего бы я мечтала проснуться утром! Злость зарождается внутри тяжелой колючкой и разрывается на части, раня.

Это всё из-за Миронова! Если бы не он, у нас с этой девушкой не было бы ни одного повода общаться!

Я открываю директ, ищу в нем нашу со Златой переписку. С психу делаю скрин экрана и отправляю Данилу. Остервенело печатаю:

«Избавь меня от этого».

Отправляю. Фух!

А потом горечь чувствую. Захлебываюсь ею, понимая, как некрасиво и грубо это выглядит со стороны.

Что же я творю? Надо показывать, что я взрослая разумная женщина, а не ревнивая малолетка.

Следом начинаю себя ругать. Психованная дура! Подобное поведение меня не красит. Быстро выделяю сообщения, нажимаю «удалить». И... удаляю у себя.

Капец! Поспешила.

Мира, сладкий пирожочек, крепко спит, обнимая подушку. Я же беспомощно падаю на кровать. Зажмуриваюсь и качаю головой.

Через пару секунд от Данила приходит:

«Ок. Извини».

Я снова качаю головой. Потом поднимаюсь и иду умываться. Впереди долгий день, нужно отвлечься и забыть о том, что случилось утром. Иначе праздник сорвется. И все будет очень плохо.

Любая могла перенервничать и нагрубить. Да ведь?

Не знаю, каким образом Данил влияет на свою жену, но та мне больше не пишет. Хочется верить, что они не поссорились. Понятия не имею, что хотела от меня Злата. Унизить? Попросить отстать от их семьи? Наладить контакт? Бред.

Все это чушь собачья. Он женился на ней только потому, что я его бросила. И мы обе это понимаем. Какая может быть дружба, когда мы обе с ним спали? Обе его любили. А сейчас что?

Как бы все ни было трудно, жестоко и больно. Путано, опустошающе горько... но жизнь продолжается. А вместе с ней и зимние праздники. Третьего января Данил, как и обещал, возвращается в Ростов. Из-за непогоды каникулы длятся долго, садик не работает, поэтому Данил много времени проводит с Мирославой.

У Лёши сессия, близится первый экзамен. Готовиться к нему Алексей не очень-то хочет, но я убеждаю, что надо. Так дни и проходят.

Данил обычно приезжает утром, гуляет с Мирославой недалеко от дома. Иногда я составляю им компанию, иногда еду к Лёше, и мы пытаемся учить лекции. Лёше намного интереснее, правда, заниматься ремонтом, предстоящей свадьбой или лапать меня. Но я веду себя строго. Отчисление — совсем не то, чего ждут от него родители.

Время идет.

Мы с Данилом видимся, общаемся, переписываемся, но по-прежнему не говорим о Злате. Делаем вид, что той переписки не было. Он все ближе узнаёт Мирославу, а она его.