останавливаться у ворот Нордона. Серые Камни — так называли это место обитатели дна Гемптона. Кривой не торопился очутиться в этом месте, поэтому притормозил возле этой дамочки, которая тут распоряжалась. Сразу видно — благородная. И ухом не повела, когда велела своим ребятам, чтобы те заставили отпереть дверь местной тюрьмы.

Из кареты Кривому почудилось знакомое картавое мычание. Вот как? Брат Свистун? Сердце Кривого застучало быстрее. Охрана у дамочки, конечно, да… вызволять своих корешей сейчас точно не с руки. Зато всегда можно договориться с охраной Нордона. Выйдет это предприятие им, конечно, во впечатляющую сумму, но… шанс есть, точно! Кривой на радостях засвистел известный мотивчик сомнительной песенки и приблизился к карете.

— Отворяй ворота! Да поживее! — застучал в ворота тот мужик, которому леди отдала приказ.

И тут Кривого прошиб пот. Он несмело повернулся и искоса глянул на того, кто по-хозяйски стоял возле дверей. К сожалению, никакой ошибки тут не было — перед ним был младший сын дома Гленерван — Ричард. Высокий и плечистый, с упрямо сжатыми губами и немного волнистыми волосами. Именно такой, каким он запомнился самому Кривому, когда он подвесил его за разбой.

Кривой торопливо удалялся от ворот Нордона, а перед глазами стояла всё та же картина — как его, уже матёрого разбойника, и его ребят, тоже недаром евших свой хлеб, зажал в тиски молодой мальчишка, командующий небольшим отрядом отцовских воинов.

Кривой помнил, что случилось ему как-то бывать в Дейтоне. Там они и поработали, и повеселились на славу. Деревень, как тут, на Севере, было не так много, зато хуторов — вполне достаточно. Вот они и «щипали» хуторян. У этих крестьян, притворявшихся несчастными, всегда было, чем поживиться. Потому как бедняками были только лишь ленивые. А таких лорды Гленерван на своей земле не держали.

Кривой понимал, что долго продолжаться эта радость не может, и вскоре им придётся уходить. Только вот не успели они, и им на «хвост» «упали» солдаты лордов. Это тебе не простые наёмники, так что пришлось туго. Собственно, до того момента, как их прижали возле дубовой рощи, в живых и осталось только трое из всех преступников, да ещё сам Кривой.

А сейчас Кривой торопливо шёл, осторожно оглядываясь по сторонам. Добрался до какой-то лачуги в трущобах Гемптона, зашёл и покидал немудрящие пожитки в заплечный мешок, положил потёртый кошель в карман. И вот, совсем скоро он уже стоял в очереди возле Людских ворот города. А в голове по-прежнему звучал холодный голос молодого лорда:

— По обвинению в разбое, грабеже и убийстве на нашей земле, я, Ричард Джонас Лейтон, сын лорда Гленарван, приговариваю вас к смерти через повешение.

Кривой тогда и не думал сопротивляться. Какой в том был смысл? Он же простой разбойник, так что умирать с честью, с оружием в руках, он не собирался. Тем более что Кривой знал, что у столь опасной профессии, как у него, есть определённые издержки. И он предполагал, что до старости всё равно не доживёт.

То есть, он смотрел, как солдаты лорда равнодушно и сноровисто перекидывают верёвки через ветви дубов и волокут сопротивляющихся и изрыгающих проклятия разбойников. Как удалось выжить именно ему — он и сам до конца не понял. Быть может, оттого, что он смог засунуть ладонь в петлю до того, как верёвка затянулась на шее Кривого? Быть может…

Разбойник широко шагал по дороге, думая о прошлом, когда позади послышался скрип телеги, и он посторонился, давая проехать крестьянину.

— Великий с тобой, добрый человек! — поприветствовал его крестьянин — Ты сам-то в какую сторону путь держишь? Садись, коли нам по пути!

— Спасибо, добрый человек! — вежливо ответил Кривой — А иду я, куда глаза глядят! Потому как мир большой, и везде мне место найдётся.

Крестьянин рассмеялся, Кривой тоже. Он уже успел забыть про своих подельников, которых он оставил в Серых Камнях.

Глава 22

Я сидела в коляске и немного рассеянно смотрела, как моя карета с арестантами медленно втягивается в городские ворота. Подошедший стражник сунулся к карете, но ехавший рядом с нею Ричард шустро сунул стражнику в ладошку пару минс, и мы проехали без досмотра. Что тут скажешь? Могут быть разные времена и даже миры, но страсть к деньгам у представителей государственной власти остаётся неизменной.

Мы проезжали мимо открывающегося рынка, и я невольно улыбнулась, вспомнив, как ребята продвигали новый товар для продажи. Но сегодня у нас другие планы, да и всю рыбу забирает хозяин местного паба, так что… мой интерес носил исключительно развлекательный характер.

— Леди Елена, мы скоро приедем в местную тюрьму. Что-то мне тревожно — сказал Ричард, наклонившись ко мне.

Вот же чёрт! Я едва сдержалась от того, чтобы душевно не выругаться. Чудится ему, видишь ли… мне вот тоже многое что чудится, но я же не передаю свою тревогу другим людям? Я непроизвольно стала озираться по сторонам, и мне даже почудилось, что тот мужик следует за нами от самых городских ворот. А ещё эти поганцы стали что-то мычать в карете. Очевидно, поняли, что вот он — пришёл их час расплаты! Сидевший на козлах кареты Эдмунд перегнулся и своим обычным спокойным голосом пообещал прирезать каждого из них, если услышит ещё хотя бы один звук.

— Не слишком-то усердствуйте, лиходеи-разбойники! — сплёвывая через губу, добавил он — Никто вас точно не услышит и не придёт на помощь! Да и помогать тут некому.

Но, несмотря на это, звуки непонятного происхождения по-прежнему слышались из кареты, поэтому я изрядно нервничала. Однако карета стала замедлять ход и совсем скоро остановилась возле большого мрачного замка, построенного из крупных серых камней.

Я облегчённо вздохнула — зря я думала, что они попытаются каким-то образом дать знать о себе оставшимся на свободе подельникам. Конечно, они все, как один, утверждали, что больше никого нет, но жизнь отучила меня верить звонкам от Сбербанка, предвыборным обещаниям депутатов и прочих личностей, которые в своё время пытались в своё время отобрать у меня деньги. Ну, а теперь я в эту шеренгу добавила ещё и разбойников с большой дороги.

Однако, что это? Нас явно не торопились впускать внутрь. А я уже была на нервах, поэтому попросила Ричарда гораздо более громко, чем сама этого хотела:

— Что же так долго? Заставьте открыть нам ворота!

Стук в высокую, обитую полосами металла, дверь повторился, и наконец-то, мы были услышаны. Во всяком случае, солдат по ту сторону двери сварливо поинтересовался, кто