— Вы так замечательно знаете географию Королевства, просто энциклопедическая эрудиция! — решила я подсластить пилюлю нескладным комплиментом, который, впрочем, не подействовал. — Вы случайно не знаете, можно ли как-то из нашего Королевства попасть в иные миры?

— Иные миры? — сипло переспросил Оскотт, багровея на глазах.

— Ну да. Может, есть какие-то места, где перегородки между мирами потоньше, и можно гулять туда-сюда…

— Туда-сюда? — кажется, мой преподаватель начал задыхаться, и у меня были все шансы поздравить себя с первым заранее не сданным экзаменом в сессию.

— Простите, мистер Оскотт! Эмма просто очень любознательная! — попыталась исправить ситуацию Джен. — Она хотела сказать, что было бы здорово, если бы существовали другие миры. Вы бы нам устроили экскурсию…

Оскотт перевел на нее взгляд и вздрогнул. Кажется, только сейчас заметил, что у него в группе есть близнецы.

— Две… их две! Нет, это слишком… — забормотал он, доставая из внутреннего кармана крохотный пузырек темного стекла. Приложился к нему, и по аудитории поплыл запах лекарства. — Так! Группа, все свободны. К следующему занятию изучить особенности рельефа северной оконечности Мыса Бурь и геологическое происхождение его скального основания.

И он пулей выскочил в коридор, не дожидаясь первого гонга.

— Чего он?.. — поинтересовалась я у Джен обескуражено. — Что я такого спросила?

К нам повернулась Солейн, сидевшая на соседнем ряду, чуть ближе к преподавательскому столу. Лениво сообщила, разглядывая алые острые ноготки.

— Ходят слухи, что наш храбрый географ когда-то сильно пострадал от магии. Вроде бы, к нему применили ментальную, как-то не очень хорошим способом воздействовали на разум. С тех пор у него бывают… странности. Но все же Его величество король Хьюго сжалился и пригласил его сюда. Кажется, за него жена ходатайствовала — мол, супруг лучше оправится от перенесенных проблем со здоровьем, если окажется на привычной работе. Дядька — почетный географ чего-то там и член каких-то там обществ, автор кучи монографий на какие-то там темы.

— Послушай, Солейн… откуда ты так много знаешь? Ты же не из Королевства? — не удержалась я.

Она пожала плечами.

— Я просто умею слушать.

И все-таки цели я не достигла. И у Оскотта, и у других преподавателей пыталась вызнать о том, есть ли способы связи с другими мирами… бесполезно. Библиотека Академии тоже не дала ответа.

Пыталась расспросить тетю Эмбер через хрусталь — она все отнекивалась, мол о таких вещах лучше у родителей спрашивать. На мой прямой вопрос, может ли она путешествовать в другие миры так же просто, как путешествует по карте нашего, тетя вообще не ответила.

Родителей пытать было бесполезно, я знала. Единственное, о чем нам с Джен сообщили — так это, что зеркало по-прежнему молчит и не отзывается ни на какие магические приемы воздействия.

Отчаявшись, я в конце концов принялась за Тушкана. Меховая зараза долго не попадалась мне на глаза — видимо, чуяла, что пахнет жареным. И в конце концов я решилась на хитрость.

Джен отпросилась у меня, провести время в общей комнате женской башни, где девчонки по вечерам собирались, чтобы поболтать и посплетничать. Она поверила, что если у меня больше нет магической безделушки, то и в другой мир я попасть не смогу. Я ее убедила, что собираюсь почитать немного, а потом лечь спать.

За окном постепенно темнело, но комнату освещало мягкое сияние магических светильников под потолком — пляшущие искры давали достаточно света, даже чтобы заниматься. Вот только заниматься я не собиралась.

Тушкана мне удалось выманить на любопытство — обычным карманным зеркальцем, над которым я битый час сидела с крайне серьезным лицом. Когда кое-кто длиннохвостый явился проверить, не завелась ли у меня новая магическая «вкусняшка», был пойман прямо за этот самый длинный хвост.

Я уселась на краешек кровати и подняла его перед собой на вытянутых руках, укоризненно глядя в невинные глазки-бусинки взором заправского следователя.

— Ты же там был, в другом мире! Я знаю, не отпирайся! Тебя засекли. Отведи меня обратно!

Усатая морда изображала непонимание, забавно топорща усы и поводя ушами, но я не поддавалась. Мне уже было хорошо известно о том, какие преступления числились за ним в Иномирье — как минимум, уничтожение посевов и усаживание наглым мохнатым задом на Священное Пламя, для такого неуважительного отношения не приспособленное.

— Отведи, или хвост откручу! — конкретизировала я.

Тушкан вздохнул и мигнул в моих руках сиреневым цветом мохнатой шерстки. Раз, другой, третий… как звездочка в небесах.

А потом пропал.

А потом появился снова.

И еще пару раз проделал такие манипуляции, после чего с ужасно усталым видом обмяк, всячески демонстрируя, что я его притомила и вообще — как не стыдно издеваться над таким очаровательным беззащитным зверьком.

Тушкана я от неожиданности выпустила, он тут же воспрял духом и умчался по потолку в коридор, а я вскочила с кровати и задумалась.

Выходит, перемещаться он все-таки умеет! Но сил это забирает много — хоть он и выделывался, но из комнаты убрался основательно более медленным прыгом и с более тусклой шерсткой. Да к тому же, кажется, кроме себя никого переместить не может.

Эх. Вот так оборвалась последняя ниточка.

Я в сердцах выдрала из волос шпильки, посмотрела на них пару мгновений, а потом отшвырнула, куда пришлось. Джен права — в этом что-то есть. Иногда надо себе разрешать быть неправильной и неразумной. Хоть чуть-чуть позволяет выпустить пар.

У меня ничего не получилось. Я так старалась — но кажется, теперь и правда нет ни единого шанса нам увидеться снова.

Я даже не знала, почему так отчаянно искала встречи. У меня не было плана, я понятия не имела, что скажу или сделаю, если получится снова попасть в Зазеркалье или хотя бы поговорить с Незнакомцем. Просто я должна была это сделать, и все. Еще хоть раз увидеть! Хотя бы раз почувствовать. Дотронуться осторожно, лишь кончиками пальцев…

Сердце дрогнуло, пропустило удар, а потом так бросилось выламывать грудь изнутри, что я поняла — что-то происходит странное — еще до того, как где-то совсем рядом раздался звук, похожий на раскаты грома.

Я подняла голову и увидела, что прямо под потолком в нашей с Джен комнате… собирается туча. Клубится серо-свинцовый вихрь, в глубине которого клокочут изломы крохотных молний.

А потом в этой комнатной туче раскрылся зев, как внутри торнадо.

И на меня из него упало что-то здоровенное и отчаянно матерящееся.

Сшибло с ног, придавило к кровати всей тяжеленной тушей, а потом уставилось в мои широко распахнутые от шока глаза своими — нагло-смеющимися, довольными, темно-огненными.