— Можешь. Я разрешаю тебе. Это же мой сон…

Квазимодо ошарашенно уставился на нее, потому что, вероятно, до нынешнего момента не задумывался о подобных вещах.

— Разрешаешь? — протянул он, а Юлия, кивнув головой, уверенно заявила:

— Да. Разрешаю. Так где она?

Потоптавшись, Квазимодо посмотрел на нее и, сопя, произнес:

— А ты не обманываешь меня? Потому что тебе туда нельзя… Ты должна быть здесь, и только здесь… Тебе ведь здесь хорошо?

Взглянув на него, Юлия произнесла:

— А кто сказал, что я должна быть здесь, и только здесь?

Квазимодо ничего не отвечал, но Юлия и так знала. Великий Белк. Потому что этот монстр, которого она, однако, уже не боялась, приказал держать ее здесь, в бункере, препятствуя тому, чтобы она покинула его.

Но Юлия вовсе не намеревалась исполнять приказания Великого Белка.

Так, как их браво выполнял недалекий Квазимодо.

— Никто! — ответил он, и Юлия опять поняла, что врет. Наверное, Квазимодо очень боялся Великого Белка, и неудивительно, ведь тот умел быть крайне неприятным и даже грозным.

Но только не для нее.

— Хорошо, — вздохнула Юлия, — я не настаиваю на том, чтобы ты говорил правду, дружок. Однако повторю в очередной раз свой вопрос: где дверь?

Квазимодо, по щекам которого в самом деле катились крупные, нереально крупные (а что во сне могло быть реально?) слезинки, пробормотал:

— Разве тебе здесь плохо? Я тебя что, плохо кормлю? Почему ты не хочешь здесь остаться?

Вопрос, несмотря на кажущийся примитивизм, поставил Юлию в тупик. В самом деле, отчего?

И почему она так стремится туда, в другой мир — в мир Великого Белка.

Потому что, не исключено, там поджидало ее что-то совершенно иное.

Ей внезапно сделалось страшно, и всю прежнюю уверенность как рукой сняло. Ибо это она сама себе вообразила, что там за дверью…

Да, что там?

Взглянув на Квазимодо, который сотрясался в рыданиях, Юлия вдруг поняла, что он в отличие от нее там бывал.

— Дело не в этом. Мне тут… Неплохо. В особенности после того, как ты положил мне в камеру матрас. Однако ты ведь знаешь, что там, за дверью?

Квазимодо только кивнул и зарыдал пуще прежнего. Внезапно Юлия увидела, как тот быстро, по-актерски, бросил на нее взгляд.

— Не уходи, прошу тебя, не уходи! Нам ведь тут так хорошо… Тебе тут ведь и так хорошо…

А что, если он ломал перед ней комедию? Юлия посмотрела на сотрясавшегося в рыданиях Квазимодо и строго произнесла:

— Раз ты там был, то и я хочу побывать там!

— Там все… все не так, как ты считаешь! Там опасно… Там очень и очень плохо… И там…

Квазимодо быстро осмотрелся по сторонам, словно опасаясь, что их могли подслушивать. И Юлия вдруг поняла — да, могли. Несмотря на то что это был ее сон.

Или не ее?

— И там его мир! — добавил он, и Юлия поняла — он, конечно, ведет речь о Великом Белке.

Тут она снова уловила хитрый взгляд Квазимодо. А что, если он, как и множество раз до этого, элементарно врет. И, накручивая ситуацию, отвращает ее от мысли отыскать дверь и открыть ее.

И в голову вдруг пришла шальная, совершенно невозможная идея: а что, если Квазимодо и был Великим Белком? По крайней мере, одной из его ипостасей?

Ведь, кто знает, у того могло быть множество разных личностей — в одном теле.

Юлия по-новому взглянула на все еще сотрясавшегося в рыданиях гиганта. Нет, он мог быть подручным Великого Белка, но он никак не мог быть сам Великим Белком.

Но почему, собственно?

— Так где дверь? — спросила Юлия требовательно, а Квазимодо, вдруг тотчас прекратив рыдать, как будто все эти стенания в самом деле были спектаклем, деловито схватил с мойки связку ключей и, поманив женщину волосатой лапой, произнес:

— Она там, там… Следуй за мной!

А затем вдруг повернулся к ней и схватил ее за плечо. И начал толкать, толкать, толкать. Юлия не понимала, что происходит, а Квазимодо толкал ее все сильнее и сильнее, одаривая странной дьявольской улыбкой, повторяя при этом быстро-быстро:

— Следуй за мной, следуй за мной, следуй за мной…

…Юлия открыла глаза и поняла, кто-то энергично трясет ее за плечо — и что она находится на кровати в спальне их пентхауса. Склонившись над ней, около кровати замерла вездесущая Вероника Ильинична, более чем бесцеремонно тормошившая ее за плечо.

— Юлия Васильева, Юлия Васильевна, миленькая моя! Вы спите?

Более чем идиотский вопрос, обращенный к человеку, которого Вероника только что, прилагая немалые усилия, сама же и разбудила. Словно…

Словно неведомым образом знала, что Юлия видит во сне, и имела задание помешать ей последовать за Квазимодо и оказаться перед тайной дверью, при помощи которой можно было покинуть бункер.

— Вы спите? — повторила экономка, а Юлия, сбрасывая с плеча ее костистую руку, недовольно заявила:

— Как видите, теперь уже нет.

Вероника, охая, стала приносить извинения, заявив, однако, что искала ее, так как беспокоилась. И, найдя Юлию в спальне, вдруг вообразила, что той сделалось плохо, поэтому и начала трясти.

Наблюдая за мимикой экономки, за ее ужимками и слушая несколько бессвязный поток слов, Юлия, как и в случае с Квазимодо во сне, вдруг поняла: врет.

— …и еще Роман Глебович вас обыскался… Он и поручил мне вас найти… А то некоторые гости уже уходить намереваются, но перед этим желают с вами лично попрощаться, а если вы спите, я им скажу, что вам нездоровится и тогда…

Поднимаясь с кровати, Юлия несколько раздраженно оборвала Веронику:

— Я же сказала, что уже не сплю. Скажите Роману Глебовичу, что я подойду через пять минут. А теперь, будьте добры, оставьте меня одну!

Вероника, что-то бормоча, беспрекословно удалилась, Юлия зашла в ванную, поправила волосы, подвела ресницы и поправила неяркую помаду. Затем, смахнув с платья белые пылинки, снова поправила волосы и, оставшись довольной, вышла прочь.

Роман, поцеловав ее, произнес:

— Некоторые уже уходят и хотели с тобой попрощаться. Вероника сказала, что нашла тебя и разбудила. Солнышко, мне очень жаль — конечно же она не должна была будить тебя, но ты знаешь, какая Вероника настойчивая…

Юлия кивнула и посмотрела на отчитывавшую одного из официантов экономку. Лицо безропотно сносившего поучения официанта снова показалось ей знакомым, и Роман продолжил: