Кира, не обращая внимания на его слова, бросилась следом. Алексей тем временем, содрав штору с окна, пытался ею сбить огонь. Потом сорвал со стены огнетушитель, но увидев рядом с собой Киру, подтолкнул ее к выходу:

– Ты же сейчас вспыхнешь как свечка, уходи сама и уводи людей.

Однако она только отрицательно трясла головой, в испуге прижимая к лицу руки. Огонь быстро полз по покрытому декоративными лианами потолку, одна за другой вспыхивали шторы.

Вдруг кто-то больно вцепился в ее руку чуть повыше локтя и с силой дернул к себе.

– Надо уходить. Сейчас здесь будет нечем дышать. Везде полно пластика, он вот-вот займется.

Андрей дышал ей в лицо перегаром, и в глазах его было что-то безумное. Кира попыталась оттолкнуть его, но он только сильнее вцепился в нее и, прижав к себе, начал целовать.

– Отпусти меня, – прошипела она. – Убирайся из моей жизни.

Не обращая на ее слова внимания, Андрей сгреб ее в охапку и поволок к выходу. Там уже горели шторы и чадили пластиковые цветы, ему пришлось сдернуть скатерть со стола. Посыпалась и зазвенела разбившаяся посуда.

– Иди ко мне! – он, властно дернув Киру за запястье, обернул ее плотной скатертью и буквально выволок на улицу. И держал ее, отбивающуюся и ревущую, пока входная дверь не занялась огнем, и Кира уже не могла проникнуть обратно в здание.

Завывая, подъезжали пожарные машины.

Нина Михайловна, стоя неподалеку, смотрела на разворачивающуюся перед ней сцену со смешанными чувствами. Она прекрасно видела, что дочь не питает никаких добрых чувств к своему бывшему мужу, но ничуть не сочувствовала ей. Нине Михайловне очень хотелось, чтобы Андрей вот так и держал Киру и никогда не отпустил бы ее к этому неприятному молодому мужу.

Если бы у нее спросили сейчас, отчего ей так активно не нравится Алексей, она бы затруднилась ответить. Просто так не должно быть, и все! И даже плачущая дочь не вызывала у нее сострадания. Нина Михайловна едва сдержалась, чтобы не подойти к Кире и не дать ей пощечину, чтобы успокоилась и не кричала.

А в голове вертелось: «Зато теперь ты найдешь себе нормального мужика, под стать себе». Вдруг ужаснувшись своим мыслям, она суетливо достала из рукава платок и вытерла вспотевший, несмотря на ноябрьский холод, лоб.

Лес появился откуда-то с другой стороны здания, вероятно выбравшись с черного хода. Чумазый, в обгоревшей местами одежде, но живой.

Кира перестала биться в истерике и, с силой пихнув Андрея в грудь, бросилась к мужу.

– Ну слава богу, – Нина Михайловна перекрестилась. – Неровен час погиб бы, а у меня на совести груз. Хватает грехов, так еще за дурные мысли отвечать.

Она обернулась, чтобы посмотреть, не слышал ли кто ее ненароком вырвавшихся откровений, и, никого не обнаружив, облегченно перевела дух.

– Все нормально, пожар потушен, никто не пострадал! – крикнул один из пожарных минут через пять. Нина Михайловна опять перекрестилась и подняла глаза к темнеющему небу.

– Господи, прости меня, грешную.

Спустя неделю Кира сидела у Лики дома и смотрела вместе с ней на экран. Там испещренная непонятными значками и фигурами висела натальная карта.

– Ну и что это такое? – обеспокоенно спросила Кира у Лики, внимательно изучавшей расположение планет.

– Подожди, сейчас все расскажу.

Она что-то считала, шевеля губами, и, сделав несколько пометок у себя в блокноте, повернулась к Кире, вытаращив глаза и продолжая молчать.

– Ну что ты как в рот воды набрала, – занервничала та, – что ты там такого страшного разглядела?

– Понимаешь, подруга, я у тебя не вижу никакого пожара. Вернее, не вижу сейчас. А вот спустя три года он будет.

– Что?! – испугалась Кира. – Еще один пожар? Я этого не переживу.

– Подожди пугаться. Тут вот какое дело. Сдается мне, что то запланированное несчастье почему-то передвинулось во времени. Так иногда бывает, когда уберегают от чего-то. В том, другом пожаре могли бы быть жертвы. А в этом – все обошлось.

– Какие жертвы, о чем ты говоришь?

Лика замялась, не зная, как сказать.

– Да не тяни же!

– Я тебя с ребенком вижу, с маленьким. Мне кажется, что это ангелы-хранители – твой и этого дитя – передвинули пожар на безопасное время.

– Что за ерунда…

– Почему сразу – ерунда, – обиделась Лика. – Вот ты видишь сейчас меня, я живая перед тобой сижу. А должна была умереть в шестнадцать лет.

– Лика, что ты такое говоришь, мне прямо страшно.

– А чего страшного-то? Все уже давно позади. Мне было одиннадцать, я каталась на роликах во дворе. И вдруг увидела, что на дорогу выскочил крошечный малыш, а на него несется автомобиль. Я не раздумывая бросилась к нему. Знаешь, это не храбрость, а нечто другое. Я не могла иначе поступить, это было записано где-то в подкорке: слабым и младшим надо помогать. И вот я оттолкнула ребенка на газон, а сама попала под колеса. Потом были реанимация, кома. Я еле-еле выкарабкалась. Но зато в шестнадцать лет со мной ничегошеньки не произошло. Не знаю, может, я тем своим детским поступком какую-то вину свою искупила. И мне даровали жизнь.

– Я не знала…

– А я никому и не рассказывала. Думаешь, приятно о таком вспоминать? Так что по поводу пожара можешь быть спокойна.

– А по какому – нет?

– Да ерунда. Это тоже может оказаться полной чушью, – заюлила Лика.

– Я очень прошу тебя, скажи!

– Ладно. Но только пообещай, что не станешь паниковать, а просто будешь очень-очень внимательна.

– Я всегда очень внимательна. Конкретнее говори.

– Вижу сильную опасность для тебя от воды. Я б на твоем месте в ближайшие два года к большой воде вообще не подходила.

– Фу, напугала. Я думала, и правда что-нибудь серьезное, а это чепуха. Плаваю я хорошо, в кругосветное путешествие не собираюсь, так что все хорошо.

Успокоившись, Кира сразу же о разговоре забыла.

Вы никогда не замечали: то, что имело значение для вас совсем недавно, становясь неважным, претворялось в жизнь. Когда вы страстно хотели автомобиль, вам были доступны только велосипеды. Но стоило забыть о машине и увлечься выращиванием цветов – как былая мечта вдруг обретала реальность. Да, он был именно таким, каким вы рисовали его в своем воображении когда-то: красный, или голубой с открытым верхом, или, нет, с удобными креслами и просторным салоном.

Чтобы желание исполнилось, для него нужно расчистить место. Создать ВЕЛИКОЕ НИЧТО, вакуум, куда гармонично поместится все, что вы сумели вообразить.