– Он спит.

Тамара огорчилась:

– Надо же…

– Как думаешь, когда он снова очнется? Имеет смысл подождать?

– Имеет.

– Тогда я с ним посижу, а ты иди прогуляйся или лучше приляг где-нибудь на диванчике.

Тамара отвела Полину в кулуар для посетителей, но перед тем, как лечь на диван, предложила:

– Если хочешь, отвезу тебя домой.

– Я подожду Сергея, – ответила Полина.

Окна кулуара выходили во двор-колодец, куда не доносились уличные звуки. В окне виднелась башня больничного корпуса, которая тянулась вверх.

Поворочавшись, Тамара встала с дивана, подошла к окошку и, открыв его, закурила.

– Не знала, что ты куришь, – сказала Полина.

– Осуждаешь меня?

Полина делано удивилась:

– За что?

– Не притворяйся. Я видела, что ты все поняла.

Полина решила не лукавить и напрямую спросила:

– Шевердов твой любовник?

– Да.

– Давно?

– Больше года.

– Вы начали встречаться сразу после того, как ты приехала?

– Через шесть месяцев.

– Иван знает?

– Нет! Надеюсь, ты не расскажешь Сергею.

– О таком мужьям не рассказывают. Мужчины рассуждают так: подруга изменяет, значит, моя такая же. – Полина усмехнулась. – Утрирую, конечно. И все же объясни мне: зачем?

– Зачем я это сделала? – Тамара затянулась дымом и, выпустив его сквозь сомкнутые губы, сказала: – Все началось от скуки и любопытства.

– Значит, никакой любви нет?

– Нет, – без тени смущения проговорила Тамара.

– А я всегда считала, если женщина изменяет, то это или по любви, или в поисках лучшего.

– В моем случае – это всего лишь скука и неудовлетворенность собой.

– Иван Макарович хороший человек, и он любит тебя, это заметно.

– Я тоже его люблю.

– Два дня назад ты сказала, что никогда его не предашь.

– Ничего не изменилось.

– Разве измена – это не предательство?

– Не буду перед тобой извиняться. – Тамара потушила сигарету и закрыла окно. – Ничье сердце не разбито, кроме моего. И, знаешь, кажется, ты права: неудовлетворенность и недовольство собой толкают женщину на поиски чего-то лучшего.

– Когда любишь, выбираешь не лучшее, – проговорила Полина.

– Тогда что?

– Когда любишь, выбираешь свое.

Филиппов открыл глаза, когда за окном уже рассвело и приближалось время обхода. Сергей наклонился:

– Иван, узнаешь меня?

– Да… Ты – Сергей. – Было видно, что каждое слово давалось ему с трудом.

– Как себя чувствуешь?

Филиппов прикрыл глаза, словно отвечая, что все хорошо.

– Ты хотел меня видеть. – Не расслышав ответа, Сергей переспросил: – Что?

– Нагнись… Ниже…

Сергей нагнулся и приблизил ухо к его губам:

– Говори.

– Будь осторожен… Они – оборотни…

– Кто? – спросил Сергей, но Иван вновь впал в забытье.

Из больницы Сергей уехал в половине восьмого утра, высадил Полину у гостиницы и отправился на работу.

Из головы не шло предостережение Филиппова. Кого он имел в виду? Кого называл оборотнями? В нынешнем окружении было много тех, кто мог оказаться врагом. Оборотень в погонах – человек, давший присягу, но ставший преступником. На кого указывал Филиппов? Кого он имел в виду?

Если бы Сергею пришлось выбирать, он бы выбрал Белаша. Белаш был человеком податливым, горделивым, но без человеческого и тем более без мужского стержня. Вторым по очереди был прокурор Сабодаш. Сергей усмехнулся, сообразив, что их фамилии рифмуются, и произнес:

– То, что делает Белаш, очень хочет Сабодаш.

А что, если это преступная шайка? Сергей припомнил рассказ Ивана: «Город небольшой. Повсюду кумовство и знакомства. Втягивают в эту трясину постепенно: сначала вежливая просьба, потом звонок уважаемого человека или пожелание мэра».

Возможно, причиной конфликта с прокурором была просьба Сабодаша, которую Иван отклонил?

Что касается остальных, трудно было вообразить Зимина или Красноперова оборотнями. Что тот, что другой – ломовые лошади. Однако и такой расклад нельзя исключать. Антон Шевердов – он в следственном отделе не работает. Какой из него оборотень? Хотя он тоже служил. О женщинах речь не идет – решил про себя Сергей.

О чем еще они с Филипповым говорили на берегу Енисея? Как Иван охарактеризовал Кашина, руководителя первого управления по расследованию особо важных дел в Красноярске? «Резинщик и формалист», – вспомнил Сергей.

А что, если это не полная характеристика подполковника? Возможно, он и есть тот самый оборотень?

Сергей Дуло припарковал машину возле управления, поднялся на третий этаж и прямиком направился к кабинету Филиппова, чтобы поговорить с Белашом, но столкнулся с ним в дверях кабинета.

– Вы по какому вопросу?

– Нужно кое-что обсудить.

– А можно это сделать после обеда? Я сейчас к прокурору.

– Нет! Дело не терпит.

– Ладно, проходите… – вздохнул Белаш и проследовал к столу с недовольным выражением лица. – Что там у вас?

– Требую выставить охрану у палаты Филиппова.

– Что за глупость? – усмехнулся Белаш. – Иван Макарович и так никуда не сбежит. Он не в том состоянии.

– Имейте уважение к сослуживцу, – одернул его Сергей. – Речь идет о его безопасности. Ему становится значительно лучше. Он скоро заговорит, и это не может не тревожить заказчика преступления.

– Возможно, я чего-то не знаю? – поинтересовался Белаш. – Тогда расскажите.

– Расскажу, – сказал Сергей. – Когда появится время.

– А сейчас его нет?

– Сейчас время не ждет. Сегодня у палаты Филиппова должна быть выставлена круглосуточная охрана.

– А если не выставлю?

– Его убьют. И тогда, вернувшись в Москву, я приложу все усилия, чтобы стереть вас в порошок.

– Вот так вы любите друга?

– Так я его уважаю.

– Хорошо, поддавшись вашему шантажу, я распоряжусь об охране. Но после того, как вы отсюда уедете, я напишу на вас рапорт.

– А вы уже написали, – спокойно проговорил Сергей.

На испуганном лице Белаша обозначился вопрос: откуда ты знаешь?