— Прямо сейчас. Немедленно!

— Ты с ума сошел! — Она сделала огромные глаза, будто и не сомневалась в том, что Сашенька способен немедленно заняться этим самым «поощрением». — Рабочий же день кругом!

И вот это был уже серьезный аргумент. Турецкий почесал пятерней собственную макушку и… вынужден был согласиться со столь веским контрдоводом. Значит, придется снова отложить. И в общем-то, слава богу!

Минут пятнадцать спустя, бодрый и решительный, Александр Борисович ехал в Хамовники. Но через Житную улицу, то есть мимо здания Министерства внутренних дел, где размещалось управление, которым руководил генерал Грязнов.

Нужна была короткая консультация, и провести ее следовало не только немедленно, но и желательно так, чтобы никому постороннему не пришло в голову поинтересоваться, чего это вдруг встретились дружки посреди рабочего дня и совещаются с таинственными физиономиями. И, главное, где — в какой-то паршивой забегаловке, куда приличному человеку даже стыдно заглянуть. Имелась такая «точка» у Славки, в лабиринте Люсиновских переулков — малоприметная, но удобная. В цокольном этаже, размером с однокомнатную квартиру. Короткая стойка бара, пара стульчиков, столик на высоких ножках у окна, прикрытого жалюзи. Прежде такие «точки» были повсеместно и назывались по-всякому, но служили одной благородной задаче — дать прохожему минутное отдохновение и рюмку водки с каким-нибудь незамысловатым бутербродом, вроде кусочка черного хлеба с очищенной килькой на нем и кружочком лука; теперь почему-то — редкость. Либо там, где они еще остались, такие цены, что посмотришь, махнешь рукой и… ограничишься банкой рекламного пива из ближайшей палатки. А с ней, извини, отдых только в телевизоре…

Вячеслав был в обычном костюме, Турецкий — тоже.

Взяли по чашке кофе — Грязнов сказал, что здесь его варит в джезвочке настоящий специалист, — и бутылку минеральной воды «Джермук» — натуральной, без фокусов. И забубнили. Единственный посетитель кроме них, розовощекий старик с длинными висюльками седых волос и жидкой бороденкой, похожий на монастырского послушника, из местных завсегдатаев, медленно и задумчиво сосал у стойки до неприличия крохотную рюмку коньяка и не обращал на них внимания — гордое такое, философское одиночество!

Александр изложил свою версию и встретил полное понимание Вячеслава. Обсудили поведение Кости в связи с телефонным разговором его с Максимовым. Вячеслав заинтересовался, обещал подумать. Наконец настала и его очередь, и он рассказал о звонке Фили Агеева и последовавших затем скоропалительных оперативных действиях. Джип ни в коем случае нельзя было упускать, а также дать возможность «заинтересованным лицам» первыми примчаться туда и тем самым отрубить любые возможности взять этот автомобиль в оборот. Помимо этого, «Глория» организовала дело так, чтобы и на Филиппа со стороны местных жителей не пало ни малейшего подозрения. Мало ли какая нужда может объявиться впереди? И те сами охотно «упустили его из виду», можно сказать, просто забыли о нем. Единственный свидетель, который мог бы сообщить властям что-нибудь путное, Дмитрий Кочетков, тот вообще отсутствовал на своем обычном месте, у гаражей, и где он, никто из соседей не знал. Куда-то отъехал и хозяин гаража, Федя Мыскин. Бабки-соседки проявили вдруг недюжинную стойкость, уверяли, что ничего не знают, никаких чужих людей тут не видели и на все вопросы милиционеров лишь беспомощно разводили руками. Словом, типичная круговая порука. Видать, по извечной российской привычке, не хотели приплетать к неприятным делам хороших людей.

Конкретная же помощь Грязнова заключалась в том, что сыщикам «Глории» оказали всемерную поддержку оперативники из ОВД «Текстильщики», куда позвонил Вячеслав Иванович. У него ведь повсюду в Москве находились нужные люди, не говоря уже просто о приятелях. И вскрыли гараж, и составили соответствующий протокол — с понятыми, со всем необходимым, и на собственную закрытую стоянку переправили машину — для проведения криминалистической экспертизы. Словом, все чин чином. Известный уже эксперт Сережа Мордючков — молодое дарование — немедленно отыскал следы чужой автомобильной краски на левом краю «кенгурятника», и можно теперь с уверенностью предположить, что ударил гордеевский «форд» с правой стороны именно этот джип, у которого в настоящий момент не оказалось номеров. Понятное дело, хозяева позаботились, сняли. А ведь вполне возможно, что именно в нем, только тогда еще с милицейскими номерными знаками, сопровождал Мамона тот самый Багров, что наезжал позже на Ирину. Да и вообще, надо тщательно проверить в салоне «пальчики», набирается уже достаточно объектов для идентификации. И если все сойдется, тогда тут же, без дальнейших разговоров, брать Багрова. И уж эту проблему мог взять на себя лично Вячеслав Иванович. А бывшему майору внутренних войск, прежде чем о его задержании узнает его же начальство, придется ответить на множество неприятных вопросов…

Так предполагал дальнейшее развитие ситуации Вячеслав Иванович Грязнов. И уверял друга Саню, что «пруха», как назвал свое поразительное везение Филипп Агеев, еще далеко не кончилась. Потому что и сам Филя в данный момент вместе со своим новым другом Митькой Кочетковым, в миру — Митяем, преспокойно катил из Москвы на своей «девятке» в глубокую провинцию, в деревню Лужники, расположенную за городом Ступино, в Мещерских лесах у реки Оки. А удрали они, если называть вещи своими именами, точнее, уговорил Филипп Митяя показать ему дорогу в деревню, буквально за считанные минуты до того, как во двор, к гаражам, пожаловала целая бригада ментов в сопровождении сотрудников детективного агентства «Глория» — последние на тот случай, если Филя замешкается и не успеет смыться до их появления. Но все прошло чисто. Митяй, видно, ни о чем не догадывался и был искренне уверен, что Филя уговорил-то его отправиться на денек в деревню к Федору исключительно из дружеских к тому чувств — вот смотри, мол, дружка твоего в гости привез. Сам же Филя надеялся, что в присутствии Митяя и Федор окажется сговорчивее, и не придется тому на пальцах объяснять коренной смысл его ошибки.

Конечно, работа должна быть тонкая, практически ювелирная, но кто же сомневается в способностях Фили?

А кстати, в сложившейся ситуации и у друга Сани тоже наклюнулась возможность хорошенько взяться за следователя Заборова. Ну джипа своего им всем, господам хорошим, до конца следственных мероприятий не видать как своих ушей, об этом Грязнов уже позаботился. И никакой приказ, пусть даже самого министра, им не поможет. Разве что выкрасть попробуют, но это чревато уже очень серьезными последствиями. А Заборова пора бы уже и в самом деле ткнуть носом, как кутенка. Чтоб порядка не забывал. Пока в чисто профилактических целях, может, снова человеком станет, а дальше — поглядим. И ждать, как станут развиваться события, какова будет реакция у «верхних людей».

На том они и остановились. После чего Грязнов отправился обратно к себе на службу, а Турецкий покатил в Хамовники.

3

Василий Петрович Заборов был мрачен и зол. И недоступен для посетителей, жаждущих общения с ним.

— Занят! — рявкнул он, не поднимая головы, в сторону скрипнувшей двери.

Но дверь все равно отворилась, и взору следователя открылось, наверное, самое ненавистное лицо из всех, какие он категорически не желал бы видеть в данный момент. Да что лицо! Совершенно по-свойски, даже по-хозяйски как-то, в его тесный кабинет спокойно вошел Александр Борисович Турецкий. Вот только его — этого! — и не хватало сейчас! И хотя посетитель был не в кителе с погонами, а в обыкновенном пиджаке, Заборов, как послушный солдатик, немедленно вытянулся во весь рост и машинально сложил руки по швам. А наглый Турецкий усмехнулся ему в лицо и небрежно махнул рукой — мол, отставить, садись. И сел первым, закинув ногу на ногу, будто действительно был здесь хозяином.