— Вязаная хламида, — подсказал Борис.

— Ну… где-то я такое видел… да.

Ксюша наклонилась к фото, узнала:

— О, так это же Майкина фотка! — В отличие от Михаила она оживилась, заерзала, предвкушая разгадку. — А что? Боря, ты знаешь, кому принадлежит это пальто?

— Какое пальто! — возмутился Михаил. — Там же одни дырки.

— Вязаное, друг мой, — отмахнулась Ксюша. — Это тоже пальто называется. Боря, не молчи.

— Рисунки художника с тобой? — вместо ответа спросил тот.

— Нет. Я их получу завтра, Гаррик обещал сделать сравнительный анализ…

— Ксюха! — перебил ее Борис. — Я мог сделать все анализы сам, проверить совместимость! Или ты забыла, что я немножко шарю в компьютере? Но в данном случае, думаю, мне хватило бы и простых человеческих глаз.

— Не понимаю, — потерялась она.

— Такое пальто, как ты говоришь, у моей бывшей.

— У Ляльки?! — аж подпрыгнул на месте водителя Михаил.

— А у меня разве еще была жена? — хмыкнул Борис. — Вязала теща. Эти вещи не повторяются, к тому же сидят на всех по-разному. И шляпа точно такая есть у Ляльки. Сумка… фигура… брюки… Нет, это она, я уверен!.. Почти уверен. Все же хочу убедиться. Мишка, а тебе показали портреты, которые сделал художник?

— Мы встретились после того, как Ксюха отвезла фотки и портреты художнику, — с сожалением вздохнул тот. — Я бы, конечно, Ляльку узнал.

— Жалко, — с досадой ударил по колену кулаком Борис. — Я просто мечтал посмотреть на рисунки и надеялся, что ошибаюсь. Вдруг к художнику приходила другая женщина.

— Зря надеялся, — сказала потрясенная Ксюша, которая думала, что удивить ее уже ничем нельзя. Можно. — Я отдала для уточнения, хотя сама видела, что область носа и губ идентичны. Но давайте подождем до завтра, в конце концов, меня тоже может подвести глаз.

Помолчали, каждый обдумывал свою версию участия Ляли (если то была она) в преступлениях, а там и шантаж, и вымогательство, и убийство с грабежом! Полный набор для большого срока в местах не столь отдаленных. Несколько запоздало дошло до Михаила:

— Так наша Лялька бандитка?! Она связана с бандой? А ты, Борька: дура да дура. Вот тебе и дура. Рисковая девочка.

— Если она пошла на преступления, то действительно безмозглая дура, — сказал Борис, открывая дверцу. — Ребята, Майке ни слова. Пока ни слова. Жду вас завтра с утра.

Он выпрыгнул из джипа, перебежал через дорогу, лавируя между автомобилями, тем самым испугав Ксюшу:

— Ой, что делает… Эдак до завтрашнего дня не доживет и не узнает, что за лапшу будет вешать ему девочка Лялечка.

— Неужели Лялька замутила всю эту хрень? — не верилось Михаилу.

— Завтра узнаем.

— А сегодня? — подхватил Миша, его физиономия мгновенно приобрела провокационно хитрющее выражение. — Время детское… Поехали ко мне? У меня так классно… и никого! Никого, кто помешает… поговорить о погоде.

— А у тебя есть еда? Я прожорливая.

У Михаила глаза засверкали от предвкушения:

— Курица! И… и курица.

— Для разговоров о погоде нужно более разнообразное меню. Поехали сначала в магазин.

Джип рванул с места, живо встроившись в поток автомашин, смешавшись с ними в наступившей ночи, сверкающей всевозможными огнями, словно сегодня праздник. Впрочем, да, праздник. Во всяком случае, у Михаила настроение стало праздничным, а то ведь одни будни, причем серые-пресерые…

В девять ровно Борис забрался в джип на заднее сиденье и повел носом, втягивая воздух. После этого он обратил внимание на две личности, сидевшие впереди. Одна боком улеглась на дверцу и ни на что не реагировала, забыла поздороваться, вторая личность с физиономией кота, нажравшегося валерьянки, тупо смотрела в лобовое стекло, Мишка тоже не поздоровался.

— Вы что, пили вчера? — спросил Борис с нотками возмущения в интонации. Но молчание… — Я вас спрашиваю? И что же вы пили вчера?

— Э… — выговорил кот Миша. — Бутылку шампанского.

— Две, — уточнила Ксюша вяло, не приоткрыв глаз.

— Понятно. Сидите, я сбегаю за правами.

— Зачем? — пожал плечами Михаил.

Ну, объяснять сейчас ему, зачем права водителю, бессмысленно, судя по физиономии, вряд ли он отошел от вчерашнего загула. Как только Борис вышел из джипа, Миша уложил голову на руль, прикрыл веки — ждать дело нудное, а подремать полезно.

— Боже, как болит голова… — промямлила Ксюша. — Ненавижу шампанское… после него я никакая…

— Я бы так не сказал… ты очень даже какая… — Ксюша приоткрыла один глаз, неизвестно, что это сулило. — Вечером обещаю классный коньяк.

— Фу! — протянула она.

— Тебе не угодишь. Странно, глянешь на тебя — такая крутая, прошла огонь с трубами и вдруг от шампанского умираешь. Похмелиться не грех будет…

Тут Борис открыл дверцу водителя, прервав планирование на сегодняшний вечер, и скомандовал:

— Брысь назад! Я сяду за руль.

— Почему? — наивно вытаращился Миша.

— Потому что две бутылки шампанского и для тебя многовато. А еще я хочу остаться живым. Назад, я сказал! Быстро.

К его удивлению, оба выползли из джипа, а потом одновременно, но с разных сторон залезли на заднее сиденье и затихли. Борис изучил, что где находится, чтобы не допустить ошибки на дороге, собственно, водитель он опытный, иномарку водил, завел мотор и тронулся с места. Боря не мог не обратить внимания на ход автомобиля, не мог не похвалить железного коня:

— Машина классная, Мишель, легко идет… Мишка!

Бросив взгляд в зеркало над лобовым стеклом, все понял: выпивохи хорошо провели ночку, бурно и без сна, потому упали друг на друга и отдыхали. Борис выяснил адрес еще вчера, ехать час, пусть поспят, а он, кстати, соскучился по рулю. Каждый водитель знаком с кайфом, когда мчишься по хорошей дороге за рулем первоклассной машины, наслаждаешься отлично выполненными маневрами и вообще: ощущаешь себя белым человеком. Единственное, что омрачало — когда вспоминал Борис о своей цели.

И вот они у цели. Припарковаться в этом районе города совсем нетрудно, он тихий, немноголюдный, высотки перемешаны с частными владениями, хрущобы с особняками — эдакий микс из эпох и стилей.

— Эй, выпивохи, приехали! — возвестил громко Борис. — Ксюха, подъем! Дальше я не знаю, куда идти.

— Ой, боже мой, мои косточки… — потянулась она и толкнула Мишу. — Мишка, ты пойдешь с нами?

— А что, нужно? — протирая глаза, засопел тот.

Гарри уже поджидал их, разложил на столе рисунки, листы с отпечатанными частями лица. Он начал что-то пространно объяснять, но Борис не хотел терять ни минуты лишней, потребовал: