– Что «и»? – ложусь на грудь мужа, наслаждаясь близостью.

– Куплю тебе колье с бриллиантами.

– О боже, ты опять?

– Это была шутка, больше никаких платьев, туфель и колье, а еще…

– Как это никаких? Мне нужна одежда для беременных. Новые джинсы со специальным поясом, комбинезон, и даже…

– Купим. Дай только встану. Зойка, я сейчас ничего сам не могу, ты меня понимаешь? – виновато протягивает Роб.

– Ты про судно?

– Да.

– Меня этим не испугаешь.

Дни летят так быстро, что я не успеваю отрывать листки календаря. Конечно, я выражаюсь образно и у меня его нет, а вот у моей бабули есть, представляете? До сих пор она покупает его в ларьке «Союзпечати» и старательно отрывает листочки. Отмечает маркером дни рождения подруг по лавочке и близких. И моего мужа навещает, как и мамуля… Осень мягко, как черный диковатый кот подбирается к августу. Вот уже листья становятся красновато-желтыми, а вечера прохладными. Море приобретает пронзительно синий цвет и жадно забирает летнее тепло, чтобы радовать туристов. Скоро сентябрь, а расследование по делу о покушении Крестовского все еще продолжается. У Шевелева нет признания Кузьмы Терещенко и нет объективных улик – только видео с камер наблюдения возле цветочного магазина. Н,у был он в офисе Креста, и что из этого? Я тоже там была… Но, в отличие от Кузьмы, я держала нож в руках и повсюду оставила свои отпечатки. Марина молчит, Кузьма тоже… Найти бы хоть какую-то зацепку, позволяющую выжать из него признание… Тогда бы я вздохнула спокойно и перестала ждать нового обвинения или вызова в участок.

Мы гуляем с Робертом в больничном парке. Я осторожно качу инвалидную коляску по засыпанным кленовыми листьями дорожкам, и тут он произносит, многозначительно посмотрев на меня:

– Зой, а давай подключим лучших специалистов? Пусть Никита поможет, как ты считаешь? Я о Виталии, Зой. Почему он молчит и не говорит ничего о Кузьме? Боится повторного нападения? Так бывший зять находится под подпиской о невыезде, да и Марина…

– Конечно, он будет молчать, Роб. Из-за дочери… Она любит этого идиота. Там все покрыто тайнами. Следователь не хочет доводить дело до суда, да и Кресту этого не нужно, но все так далеко зашло, запуталось… Меня вызывают в суд.

– Что? Почему ты не сказала? Я волнуюсь. Еще эта… чертова коляска. Будь она неладна. Рихард приглашал меня на конкурс, но… Наверное, в таком виде я не пойду. Зачем? Вызвать у всех жалость?

– А ты пойди, – парирую я. – Ты мечтал об этом конкурсе, ты на мне женился из-за него!

– Неправда! Я женился, потому что люблю тебя. И хотел поскорее затащить тебя в постель и оставить там навсегда. Зойка, я так жду, когда уже все наладится…

– Скоро. Ты уже встаешь! Тебе этого мало? Уверена, в твоей жизни будет еще много конкурсов. Жаль, что этот уже в самом разгаре… Скоро результаты объявят.

– Кира станет победителем, – кисло замечает Роб, поднимая крупный листок с земли. – Она мечтала меня уделать, ее мечта сбылась.

– Ну и пусть. У нее больше ничего нет, Роберт. Она одинокий озлобленный на весь мир человек. Пусть эта победа ее хоть немного утешит.

– Я так рассчитывал, Зой… Рихард мог вложиться в сеть ресторанов. Зачем он вообще придумал этот дурацкий конкурс? Он мог сотрудничать со мной и без него, я бы справился, я…

Разворачиваюсь на узкой дорожке и двигаю коляску в противоположном направлении, завидев идущего навстречу Шевелева. Вот же нелегкая принесла…

– Господа хорошие, обвинения с Зои сняты. На Креста совершили повторное покушение, и это не его бывший зять. У Кузьмы алиби, да и Марина в момент нападения на отца была в другом городе, – запыхавшись, произносит он. – А я все гадал, чего он не обвиняет Кузьму. Не видел, не помню – все одно тараторит.

– Так кто же это? – произноси с Робертом почти одновременно.

– Не знаем пока. Крест боится даже на улицу выходить, окружил себя охраной, но… Люди в масках прокрались в дом и хотели его оглушить чем-то тяжелым. Расследование идет полным ходом, но я пришел, чтобы вас ободрить – Зоя не виновата. Никто больше не рассматривает ее как подозреваемую.

– Спасибо, – сдавленно шепчу я. – Так Виталий жив?

– Да. Его охранник опередил злоумышленников. Но тем удалось сбежать, они ударили парня и скрылись через окно. Зоя, если что, вас вызовут в суд как свидетеля, не более.

– Слава богу. Это хорошая новость, – улыбается Роберт, сжимая мою кисть.

Глава 43.

Роберт.

Кажется, все уже позади – ссоры, непонимания, операция, пребывание в больнице. Прошлое осталось в прошлом, но будущего нет… Я словно барахтаюсь в междомирии. Балансирую между уверенностью в выздоровление и мыслями об инвалидном кресле. Отчаяние накатывает, как волна из грязного колодца. Пожирает меня изнутри подобно плесени. И я не знаю, во что верить – в счастливую жизнь с Зоей и нашими детьми или в одиночество.

Я просто не смогу портить ей жизнь так долго… Если не встану к зиме, подам на развод. Так будет правильно, потому что Зоя заслуживает большего… Да, именно так я и думаю… Я недостоин прекрасной девушки с сине-зелеными глазами, готовой пожертвовать всем ради меня. А когда-то я воротил нос от нее… Верил в ярлык, что сам придумал. Каждый день настойчиво себя убеждал, что прав в своем суждении о Зое. Но сейчас я словно напялил на нос очки – жизнь кажется совсем другой… Правда жизни – другой, и люди другими… Вижу себя со стороны и от откровений о себе хочется поморщиться.

Да, я трушу… Боюсь будущего и одновременно мечтаю сделать ее счастливой. Хочу стать достойным ее.

Смотрю в глаза жены и отворачиваюсь… Не могу выдерживать ее искренности и самоотверженности, безграничной веры в мое выздоровление. Стараний, граничащих с безумием, твердости, решимости… Всего, что раньше я упорно не замечал. Мои чувства к ней расцветают, как бутоны. А здравый смысл норовит все растоптать… Не хочу причинять ей боль, но и счастливой сделать не могу…

Я скорее смирюсь с креслом, но не с мужской несостоятельностью. И это ужасно бесит… Зоя делает вид, что все хорошо и ей ничего не нужно… Ну да, ну да… Раньше было нужно, а теперь потребности улетучились. Испарились, сменившись другими желаниями – помогать мне принимать душ или развлекать меня разговорами, чтобы я ни дай бог, не заскучал… Черт… Я хочу вернуть между нами прежнюю страсть, но боюсь облажаться. Не желаю видеть в ее глазах жалости…