Чтобы немного перевести дух и оправиться от мужской подлости, мы зашли в фирменное кафе, находящееся в двух шагах от отделения банка, в котором работал Костя. Поскольку мы были взвинчены разговором с Костей до предела, вместо кофе взяли отвар из трав, который, как заверила нас официантка, должен успокоить нас в три минуты. Сейчас это было как раз то, что нам нужно.

— По крайней мере, мы теперь знаем, что Костя был в ту ночь в деревне, — задумчиво произнесла Мариша, отхлебнув отвар, который нам принесли.

Мы с Катькой последовали ее примеру и тоже отпили по глоточку. И должна сказать, что хотя я не большая поклонница всяких отваров, но этот оказался неожиданно приятным на вкус.

— Костя, скорее всего, видел той ночью Любу, — добавила Катя. — Но у реки с ней разговаривал не он.

— И это дает нам двух подозреваемых, помимо людей, ночевавших в доме, — заключила Мариша. — Что будем делать? Одного подозреваемого — Костю — мы хоть в лицо знаем. А про второго и вовсе ничего, кроме того, что он высок ростом.

— Как думаете, это не мог быть тот Любкин любовник, в которого она так втрескалась? — предположила я.

— Мог, — согласилась Мариша. — Но с тем же успехом это мог быть и какой-нибудь шантажист, узнавший о Любке какую-нибудь тайну.

— Лично мне кажется, что это все-таки был тот мужчина, в которого она влюбилась, — сказала я. — Какие там особые тайны могли быть у Любки? Что она крутила роман с Кириллом, изменяя мужу? Так этим ее можно было шантажировать, пока она была замужем за Виктором, но никак не после развода. Что еще? Что у нее роман с каким-то неизвестным предпринимателем…

— Давайте уже поговорим об этом предпринимателе! — воскликнула Катя, перебив меня. — Вот ведь загадочная фигура. Любка о нем рассказала своей подруге, своему отставленному жениху. И отношения у нее с ним длились почти два месяца. Но за это время она никому из своих друзей его не представила! И не только не представила, но всячески старалась о нем ничего конкретного не рассказывать. Это странно, вы не находите?

— Лично я, когда у меня заводится поклонник, сразу же спешу продемонстрировать его кому-нибудь из тех, кому я доверяю, — сказала Мариша. — Чтобы они помогли мне рассудить, так ли он хорош, как мнится.

— Да любая женщина не утерпит и хоть перед кем-нибудь, но похвастается своим новым приобретением! — кивнула я. — Если уж не продемонстрирует его лично, то хотя бы подробно опишет. А Любка почему-то поступила с точностью до наоборот!

— Видимо, у нее были на это причины, — сказала Мариша, допивая отвар, который, видимо, действительно обладал поистине чудодейственными свойствами.

Потому что не успели мы отставить подальше пустые стаканы, как в кафе влетел растрепанный и порядком запыхавшийся Костик, у которого от волнения даже очки запотели. Покрутив головой по сторонам, он все же заметил нас и бросился к нашему столику.

— Уф! — выдохнул он. — Хорошо, что я заметил, куда вы направились! Свой контактный телефон вы мне так и не оставили. И вообще не представились.

— Что вам нужно? — холодно поинтересовалась я. — Вы спохватились, что не видели наших «корочек»? В этом все дело?

— Да нет, — отмахнулся Костя. — Что вы! Просто я подумал над теми словами, которые вы сказали мне на прощание. И вы совершенно правы, я не должен пытаться укрыться в тени, когда от моих показаний может зависеть, будет ли пойман убийца Любы.

— Что вы видели? — мигом оживилась Мариша.

— Немного, — печально ответил Костя. — Но кое-что видел. Ведь я начал пить уже после того, как вернулся из деревни. А туда я приехал совершенно трезвым.

— Во сколько вы там были?

— Мои часы показывали около двух часов, — ответил Костя.

— Так поздно? — прищурилась я. — Туда от города чистой езды не больше трех часов. Работа в банке, насколько я помню, заканчивается в пять. Где же вы были с пяти вечера до двух часов ночи?

— Я не сразу решился поехать за Любой, — ответил Костя. — А когда решил, то еще и заблудился. И останавливался по дороге, хотел посидеть и все еще раз обдумать. В общем, я оказался в деревне только около двух ночи.

— Хорошо, — кивнула Мариша. — Предположим. И где именно вы были в два ночи?

— Я был возле дома Любы, — поспешно заговорил Костя. — Придумывал предлог, под которым я бы мог пройти туда и поговорить с ней. Но так ничего и не придумал, зато увидел саму Любу, которая возвращалась от реки к дому.

— И вы к ней подошли?

— Нет, — покачал головой Костя. — Понимаете, она шла не одна. То есть сначала она вроде бы шла одна, и я даже встал, чтобы подойти ближе. Но когда она очутилась возле старого дома, то я вдруг увидел, что фигуры уже две. И решил остаться на месте.

— А с кем она была?

— С каким-то мужчиной, — ответил Костя. — Лица я его разглядеть не мог. Слишком было далеко. Но он был высоким и худощавым. Они остановились возле того старого дома, где раньше жили родители Виктора. И заспорили. Я не слышал, что они говорят. Только один раз Люба сильно повысила голос, и я услышал: «Нет и еще раз нет! И пошел прочь! Я наконец поняла, какой ты на самом деле мерзавец! И я отлично понимаю, что тебе от меня нужно. Убирайся с моих глаз! Я тебя ненавижу!»

— А что было дальше?

— Дальше они скрылись за домом! — отозвался Костя. — Я их больше не видел.

— А почему же вы не пошли за ними? — спросила я.

— Так они же ссорились! — искренно удивился моему вопросу Костя. — Я подумал, они сейчас поругаются, расстанутся — и Люба снова вернется ко мне! Зачем же мне было им мешать?

И тут Костя неожиданно поник головой.

— Простить себе этого не могу. Если бы я подошел, то смог бы помешать этому типу… убить ее!

— Вы думаете, что это он убил ее?

— Честно говоря, не знаю, — признался Костя.

— Почему? Поверить не могу, что вы не попытались подслушать, чем закончится ссора Любы и ее возлюбленного, — строго сказала я.

— Я пошел, — отозвался Костя. — Верней, встал, чтобы идти. Но не смог. Позади меня послышался какой-то шорох, а потом меня ударили по затылку чем-то тяжелым. И я вырубился.

— А потом?

— Очнулся я возле колодца, — ответил Костя. — Но не у того, из которого берут воду, а у другого, давно пересохшего. При этом у меня в руках почему-то было Любино старое пальто. Я очень удивился, но соображал еще не вполне хорошо. Голова страшно болела. Затылок просто раскалывался. И я решительно не понимал, как я очутился возле колодца. Ведь я же был возле жилого дома, а теперь вдруг очутился в саду. Однако я помнил, что видел Любу в последний раз возле старого дома. И побрел туда.

— Она была там? — тихо спросила у него Катя.

— Да, — обреченно кивнул Костя. — Лежала на земле без движения. Разумеется, я подумал, что ей еще можно помочь. Подошел к ней, дотронулся, и тут же у меня внутри все оборвалось. Я понял, что помочь ей уже ничем нельзя. Пульса не было. И она… Она, она была такая неподвижная.