И вот в конце концов мы стояли напротив станции метро «Горьковская», всего лишь перейдя от нее дорогу, и вертели головами по сторонам.

— Спорю, что вон это — банк! — сказала Катька, указывая на отдельно стоящее здание, где в ряду цветочных магазинов, товаров для офиса и магазина-склада строительной компании стояло более внушительное строение.

— А там есть еще, — возразила ей Мариша, кивком головы указывая на бело-синяю вывеску следующего банка.

— Но он от метро дальше, — сказала Катька.

— Можно я скажу, — попыталась вставить я словечко, но мне просто не дали.

Катька с Маришей самозабвенно заспорили о достоинстве приглянувшихся им банков и даже предлагали измерить в шагах расстояние до них. Чуть не передрались и трижды велели мне заткнуться, когда я пыталась их вразумить. И в конце концов каждая пошла в свой банк, чтобы спросить, не работает ли у них господин Константин Осин. Я спокойно ждала их возвращения, потому что уже присмотрела себе подходящий банк и была твердо уверена, что это тот самый. Вскоре подруги вернулись несолоно хлебавши. Еще издалека они увидели вывеску, которую я заметила еще раньше и под которой спокойно дожидалась их сейчас.

— Вот он! — закричали они мне, радостно указывая пальцами на вывеску и производя впечатление совершенно некультурных личностей, впервые посетивших крупный мегаполис. — Вот этот банк. Смотри!

— Я вижу, — спокойно и со сдержанным достоинством ответила я им. — Заметила его не сразу. Но я человек культурный и свои амбиции не выпячиваю. Если бы вы спросили моего мнения, я бы ответила. И не надо было учинять скандал.

И, смерив присмиревших подруг осуждающим взглядом, я внушительно произнесла:

— Чтобы в банке вели себя как положено.

— Молчи уж! Спец по банкам, — огрызнулась Мариша.

— По стеклянным! С завинчивающимися крышками! — подхватила Катька.

И они дружно заржали. Ну что с них возьмешь? И, помирившись, мы двинулись в последний банк.

— Константин Осин? — осведомилась у нас девушка за стоечкой. — А вы к нему по какому вопросу?

При этом на ее лице читалось такое благоговение, что мы даже стушевались. В самом деле, что за дело великому и могучему господину Осину до какой-то там Любки? Вон как его симпатичные девушки в этом банке уважают и обожают. А Любка, судя по рассказам очевидцев, просто вытирала о беднягу ноги, используя его, когда ей это было нужно, и отбрасывая, когда нужда в нем проходила.

— Скажите, что мы пришли по поводу Любы. Любы Плаховой. Он должен знать.

— Так вы из милиции? — округлила глаза девушка.

— А! — воскликнула Мариша. — Так вы уже слышали о случившемся?

— Не поймите меня неправильно, — смутилась девушка. — Я не подслушивала, просто…

«Просто ты влюблена в Осина и, когда ему позвонили, решила немножко послушать, о чем пойдет речь, — беззлобно закончила я про себя ее мысль. — И небось всегда так поступаешь. И сегодня тебе просто несказанно повезло первой узнать о смерти его невесты».

Но вслух я ничего такого не сказала, а только поощрительно улыбнулась девушке, которая к тому же была настолько душка, что приняла нас за милицию, даже не позаботившись попросить нас показать ей наши служебные удостоверения.

— Скажите, а это правда, о чем говорила ее мать? — страшным шепотом допытывалась у нас девушка.

— А о чем она говорила?

— Ну, будто бы… будто бы ее убил собственный муж. То есть бывший муж. Она же замуж за Костю собиралась… ой!

И дурочка совсем по-детски зажала себе рот руками, сообразив, что проговорилась, выдав свой особый интерес к начальнику.

— Вы не подумайте про меня ничего такого, — торопливо забормотала она. — Отделение у нас небольшое, коллектив давно сложился. И все мы друг друга знаем не первый год. Дружим, вместе отмечаем праздники. И Костя всегда вместе с нами был. А в последние несколько месяцев его словно подменили. Волнуется, часто о чем-то задумывается, хмурится, одним словом, совсем не был похож на счастливого жениха.

— А он что, уже поставил коллектив в известность о том, что собирается жениться? — спросила я.

— Нет, что вы! Костя такой стеснительный! — взмахнула ресницами девушка. — Но мы же в одном коллективе работаем, верно? Поневоле замечаешь некоторые детали.

Как же! Детали! Ха-ха! В общем, с этой любительницей подслушивать чужие разговоры было все ясно. Но мы еще не теряли надежды, что она со своим хобби поможет нам и подскажет, в каком направлении двигаться дальше.

— А как вы думаете, почему ваш начальник в последнее время был озабочен? Может быть, его невеста жаловалась ему на какую-то угрозу своей жизни? И он был этим обстоятельством крайне встревожен?

— Нет, — покачала головой девушка. — Я не слышала ничего такого. Знаю только, что в прошлую пятницу они встречались в обеденный перерыв. И после этого Костя вернулся в банк сам не свой. Должно быть, они поссорились. А теперь ее убили! Как это ужасно! Ему сейчас как никогда понадобится дружеская поддержка.

Оставив девушку одну продумывать планы штурма начальника под видом оказания ему моральной поддержки, мы двинулись в его кабинет. Костя оказался тощим, веснушчатым и длинноносым. К тому же стоило ему снять очки, как он начинал близоруко щуриться. Но, несмотря на асимметричные черты лица, он располагал к себе больше, чем красавчик Кирилл. Однако, приказав своим чувствам заткнуться, мы втроем решительно протиснулись в небольшое помещение, служившее кабинетом Косте.

— А почему по поводу смерти Любы вы пришли именно ко мне? — устало поинтересовался Костя, когда мы изложили ему цель своего визита.

— Кто, как не ее жених, может рассказать нам о ней больше всех остальных? — удивилась Мариша.

Костя снял очки, снова их надел, потом отложил в сторону и страдальчески потер переносицу.

— Видите ли, — сказал он, — это не совсем верно.

— Что именно? — спросила Мариша. — Вы не были ее женихом?

— По большому счету нет, — покачал головой Костя.

— Что это вы еще за счеты такие придумали? — вознегодовала Катька, которая всегда очень чутко реагировала на тему брака и упорствующих женихов. Прапора она осаждала уже почти три года, истрепала себе все нервы и окончательно уверилась, что мужчины редкие сволочи. — Говорите прямо, вы собирались на ней жениться или нет?

— Я ей это предлагал несколько раз, — покорно ответил Костя. — И в конце концов она дала мне свое согласие. Но…

— Вот видите! — торжествующе перебила его Катька. — Значит, вы были ее женихом!

— Да ничего подобного! — внезапно взорвался Костя. — Вступление в брак подразумевает, что двое людей не только любят, но и доверяют друг другу. Между ними царит если не полное взаимопонимание, то хотя бы прозрачность в отношениях. Во всяком случае, я так считал, считаю и буду считать впредь.