– Какое молчание, однако, – крякнул Петров, шумно чиркая спичкой. Все вздрогнули. Он затянулся, выдохнул дым, как паровозная труба.

– Ага, высшей пробы молчание, – согласился Куртымов. – Оно что-то значит, Алексей Макарович? Мы плохо работаем?

– Вы вообще не работаете, – процедил Алексей.

– Слушок окреп в приличном обществе, – подал голос Чумаков. – В наш город едут блатные. Назревает что-то у пацанов. Может, хотят, чтобы и их убили? – задумался оперативник.

– Какую-то ерунду ты несешь, – поморщился Петр Антонович. – Что нам до этих блатных?

– Это дезинформация? – поднял голову Алексей.

– Нет, информация, – пожал плечами Пашка.

– Зачем едут-то?

– Ну, надо им… Ага, нашел. Вот они – два брата-акробата, их-то появления мы и ждем с нетерпением. – Пашка провел кулаком по сгибу листов и развернул папку с вшитым делом. Алексей поколебался, стал выбираться из-за стола.

– Вася Муромский и Веня Зарубин, – продолжал просвещать Чумаков. – Маститые воры с огромным послужным списком – еще до революции начинали. Всю войну просидели на зоне под Воркутой, чему бесконечно рады. Вышли три месяца назад – отгуляли отпуск, так сказать, видимо, возвращаются к профессиональной деятельности.

С фотографий смотрели два угрюмых, абсолютно непохожих типа. Биографии прочно впечатались в их непростые лица.

– Братья, говоришь, – хмыкнул Алексей.

– Отцы разные, – пояснил Пашка.

– Да и матери, похоже…

Хихикнул Вишневский. Зазвенел телефон. Проходящий мимо Петров схватил трубку, представился. Пока слушал, вытянулась челюсть, забегали глаза. Потом он как-то аккуратно, словно боялся разбить фарфоровую вазу, положил трубку на рычаг, сглотнул.

– Алексей Макарович, там это самое… Сивого, в общем, мочканули…

– Чего? – Алексей резко повернулся.

– С вокзала звонили, из линейного отделения… Три часа назад это произошло, около шести утра, у них в подвале как раз пересменка была… Непонятно, что произошло, вроде попытка побега… В общем, охранник застрелил его.

– И только сейчас нам об этом сообщили? – Кровь отхлынула от лица.

– Так они пока разобрались, что за хмырь, откуда взялся…

– Этого еще не хватало… – выдохнул Алексей. – Петров, Куртымов, за мной, остальным остаться! Работайте, черт вас возьми!

Было проще добежать пешком, чем дождаться, пока вислоусый сержант приведет в рабочее состояние свою колымагу, решившую вдруг поломаться!

Рыча и кашляя, «ЗИС-5» въезжал на привокзальную площадь. Оперативники попрыгали с него, не дожидаясь, пока водитель найдет, где встать, побежали к пристройке, над которой гордо реял маленький флажок Союза ССР.

Криминалисты еще не подъехали. У входа в отделение мялся автоматчик. Черкасов раздраженно отстранил его, первым ворвался в отделение, скатился в подвал. За ним уже бежал бледный, как мертвец, старлей Евдокимов. Сами в принципе виноваты – что мешало отправить задержанного в тюрьму?

Еще один автоматчик почтительно посторонился, отвел глаза. Начальник угро – не бог весть какая фигура, но кто знает…

Небольшой коридор, зарешеченные каменные мешки – при немцах здесь была комендатура и казематы, переделывать ничего не стали. Горели тусклые лампы.

Пришлось переступить через лужу засохшей крови – ее еще не вытерли. Труп лежал во второй камере. Решетчатая дверь нараспашку. В мертвых глазах Сивого отражались огоньки лампы. Он лежал на боку в нелепой позе, рот приоткрыт, язык вывалился наружу. Алексей с досады сплюнул, резко повернулся.

– Ну, давайте, отчитывайтесь, товарищ старший лейтенант, как допустили такое. Что произошло? Разве его здесь убили?

– Нет, не здесь, товарищ капитан… – замотал головой начальник отделения. – У входа его подстрелили, когда он в побег пустился. В камеру оттащили – там же люди ходят… Все же понятно, товарищ капитан, – Евдокимов окончательно стушевался, – младший сержант Авдеенко его подстрелил при попытке к бегству – он был дежурным…

– Другой охраны не было?

– Никак нет, товарищ капитан… Только Авдеенко. Он опытный сотрудник, в войну обезвреживал бандитов на железной дороге…

Алексей прошелся вдоль камер. Занята была лишь последняя справа – из-за решетки поблескивали любопытные глаза.

– А ты что за хрен? – спросил он. – За что загремел?

– Да ни за что, начальник! – взвился сиделец. Тонкий голос срывался на фальцет. – Как пить дать, ни за что! Беспредельничают мусора! Ну, подумаешь, бухаря взял, а чего он на рельсах валялся?

– Не бухарь то был, а фуфлыжник Жора Ассирийский, – пояснил Евдокимов. – Карточный долг не заплатил, вот его подкараулили за околотком да череп молотком проломили, чтобы знал в следующий раз. Живой он, рабочие подобрали, в больницу отвезли. А этот подонок – Шпингалет у него погоняло – последнюю мелочь у фуфлыжника вытряс да бросил его на путях, хорошо, маневровый не успел по нему проехаться…

– А я вам че – санитарка? – оскалился Шпингалет. – Кому надо, пусть и стаскивают его с рельсов, а мне оно до лампочки…

– Видел, что тут произошло? – спросил Алексей.

– А то, – подбоченился Шпингалет. – Сивый… ну, тот, которого грохнули, он бузу поднял… а эта сука ментовская его, как собаку, пристрелила… Ой, простите, гражданин начальник… – Сиделец вцепился двумя руками в решетку.

– Да выяснили все, – махнул рукой Евдокимов. – Сивый проснулся под утро, давай ныть – по нужде ему приспичило. А в камерах нет нужников, выводить надо. Авдеенко давай огрызаться – мол, спи, утром сходишь, а тот дальше ноет. Ну, мужик не выдержал, он вообще не злой, вывел засранца, потом обратно привел. Тут Шпингалет арию завел – и ему приспичило. Этот стонет, Сивый ржет… Ну, осерчал мужик – если каждая сошка будет тут права качать…

– Я тебе не каждый, начальник, – вякнул Шпингалет. – Я тоже человек, понял?

– Ага, каждый считает, что он не каждый, – сплюнул Евдокимов. – В общем, пошел он в дальний конец Шпингалету рожу чистить или попугать, хрен его знает, тут смотрит, а Сивый уже из камеры чешет! Он дверь забыл запереть. И ведь ушел бы, паршивец, если наверху обогнуть дежурного да выбраться через окно в тамбуре… Авдеенко растерялся, выхватил пистолет, давай палить… Можете полюбоваться – две пули у паршивца в спине… Он, конечно, получит выговор за халатное отношение к обязанностям, но, в общем-то, справился с ситуацией… Все так и было, товарищ капитан, – уверял Евдокимов. – Можете не сомневаться, мы все запротоколировали, Авдеенко подробно допросили, он подписался под каждым словом…

Черкасов уже тихо кипел от бешенства. Надо же выискаться таким идиотам!

– Где Авдеенко?

– Так это самое… – растерялся Евдокимов. – Домой он пошел, спать, не сделал же ничего такого… Не арестовывать же его за то, что преступника обезвредил… Выспится, вечером снова заступит…