Хлоя схватила щетку, сняла с нее насадку. Металлический стержень был слишком мал, ящики, множество ящиков. Открыла один, второй, третий, она пыталась рыться тихо, но ничего не получалось, полотенце то и дело спадало с груди, она сняла его совсем. Нашла чистую мужскую рубашку, застегнула пару пуговиц, шкафы забиты эротическими комиксами и журналами.

Что за задрот здесь живет?

Она не знала, что искала, не знала, что можно найти.

«Вот, – сжала она ножницы в кулак, – это подойдет».

Телик зазвучал еще громче, когда Хлоя приоткрыла туалетную дверь. За щелью в два сантиметра ничего не разглядишь. Может, ее и не домогался никто, может, она сама согласилась… Насколько же она была не в себе, если сама. Нет, в ее голове, кроме Артура, никого больше не было. Ее напоили и привели в эту квартиру. Дверь в комнату была настежь открыта, Хлоя увидела мерцание на стене, картинка телевизора то светила теплым светом, то меркла, сливаясь с полумраком комнаты.

– Скоро ты там, киска?

Мужской голос был пьян и похотлив.

– Ты так царапалась, что я подумал, ты и не хочешь ничего, – засмеялся он.

Кто ты, мать твою, такой?

Хлоя медленно подступала к комнате. Вдруг пол и стены поплыли. Хлоя расставила ноги, как при качке корабля, попыталась удержать равновесие, но в ту же секунду все прошло. Перестало качаться. Шаг, еще один, и вот она уже в комнате перед ним. Какой-то парень лежал на диване с расстегнутой ширинкой и бутылкой в руках. Из ширинки торчали трусы, майка задралась до груди, он чесал свое волосатое пузо и отрыгивал пивные излишки.

Нет, к этому уроду я бы сама не пошла.

– Снимай рубашку, – приказал он.

Да пошел ты, козел.

– Ты же сама пришла ко мне, – он еле встал, поставил бутылку на столик и направился к ней. – Ты сама согласилась пойти, – подступал он все ближе, – а теперь выкобениваешься…

– Это ты… – Хлоя узнала его.

– Конечно, я, а кто же еще? – Он вздрогнул и повторил: – Конечно, я, а кто же еще?

«Какой странный тип, – подумала Хлоя. – Нервный тик у него, что ли? Почему он все повторяет? И этот взгляд…»

Хлою бросило в ужас. Он не смотрел на нее, он смотрел сквозь нее совершенно мертвым взглядом. А потом улыбнулся, криво, как-то совсем неестественно.

Так не улыбаются, черт возьми!

Хлоя отступила назад.

Он прыгнул навстречу и в два шага достиг цели. Схватил Хлою за подбородок, руки его были холодны, как и губы, которыми он впился в нее. Он ворочал своим языком у нее во рту, Хлоя хотела вырваться, но хватка была мертва, его зубы больно ударились о ее зубы, его руки залезли ей под рубашку и уже стали лапать грудь. Она замахнулась на него, но он схватил ее руку и швырнул ножницы в сторону.

– Ты хотела убить меня, малышка? – Он продолжал лапать ее. – Ничего у тебя не выйдет.

Хлою чуть не стошнило сейчас, ее чуть не стошнило минутой позже, когда он наваливался на нее своим телом, дышал своим перегаром. Она попятилась, споткнулась о столик и упала на пол, он сел верхом и задрал ее рубашку. Она пнула ногой стол, бутылка упала и покатилась, еще немного, и она была у нее в руках. Хлоя разбила ее о его вонючую голову, отшвырнула от себя его мерзкое тело, оно скрючилось, вздрогнуло и застонало.

– Вот ведь мразь, – отплевывалась она, – животное, – пнула она его по животу.

Он только захрипел в луже крови.

Хлоя отринула, дальше и дальше, красная жижа подступала к ее босым ногам. Тошнота подступала к горлу. Какая же дура!

Где ее вещи? Она оглядела комнату. Только обувь у входа, и то не ее. Хлоя надела чужие босоножки и начала дергать за все замки.

«Я убила, убила, – крутилось у нее в голове, – надо сваливать, сейчас же сваливать. Не открывается… Почему не открывается?» Она побежала на кухню, стала рыться в шкафах – нигде ничего подходящего. Все пусто. Как в шкафах может быть пусто? Он что, не живет здесь? Открыла нижний ящик – нож. Взяла его, посмотрела на руку, она в крови, везде пятна крови. Надо было помыть все, но на это не было времени. Хлоя всунула нож в замок, нащупала резьбу, нажала, дверь поддалась. Нож отбросила подальше. Вышла на площадку, прикрыла дверь. Прислушалась – никого.

Она сбегала по лестнице, не помня себя, пытаясь забыть весь кошмар, но лестница никак не кончалась, бесконечная, она заворачивала снова и снова, Хлоя будто топталась на месте, будто ступеней становилось все больше.

– Вам помочь? – Услышала она за спиной и пулей вылетела из подъезда.

Фонари били в асфальт прожекторным светом. Хлоя задыхалась от страха, не зная, где она и куда ей сейчас. Улицы опустели, ей ни за чем не скрыться – ни машин, ни людей, ничего.

– Мисс, вы куда?

Это патрульный.

– Комендантский час с десяти часов. Где вы живете, мисс?

Хлоя рванула от патрульного в соседний двор.

В воздухе запахло сладким дымом. Ей бы сейчас тоже покурить.

Забежала в один из домов, прижалась к стене, прячась за почтовыми ящиками. Дверь ходила ходуном, то открывая улицу, то пряча ее. Патрульный прошел мимо, Хлоя выдохнула, но тут же шаги его остановились и пошли назад. Он зашел в подъезд. Хлоя вросла в стену. Звук каблуков, сбитое дыхание, щелчок затвора.

Она перестала дышать.

На втором этаже открылась дверь, патрульный осторожно поднимался по лестнице. Хлоя выбежала из здания. В одной рубашке было уже холодно.

Как она попала в его квартиру? Она узнала его, узнала, черт ее дернул познакомиться с ним. Интересно, он мертв или еще жив?

Подъезды других домов были закрыты. Какой-то странный пустырь, как могли закончиться все дома? Неподалеку звук полицейских сирен. Она не закрыла дверь на замок, выбежала из его квартиры и забыла закрыть. Его нашли, непременно нашли и теперь найдут и ее.

Домов больше нет, только пустырь, бейсбольная площадка и лес. Хлоя рванула в чащу. Там ее не скоро найдут. Надо позвонить Артуру, добраться до дома и позвонить – или бежать к нему. Примет ли он ее после всего, что она натворила? Завтра ее фотография появится в новостях, завтра сообщат об убийстве. Ей конец.

Ветви деревьев царапали лицо, она пробиралась через острые наконечники древесных стрел, не зная, куда идти. Огляделась – города не видно, только мрак, непроглядная, дремучая темнота. Она спотыкалась о высокие корни, цепляясь за стволы и кустарники, ноги вымокли в холодной грязи. Потеряла обувь. Лес пах дождем, Хлоя вцепилась в дерево и запрокинула голову. Деревья переплетались длинными щупальцами, закрывая звездное небо, перешептываясь друг с другом редкой листвой. Все закружилось: и небо, и ветки, и птицы на них, они кричали и кричали, и каждый их крик будто повторял предыдущий. Хлоя закрыла глаза.