Поэтому я с Вами согласен абсолютно. По смыслу, государство воплощает общественные интересы. Поэтому, строго говоря, правительство должно выражать интересы общества. И если интересы общества таковы, что мы сейчас развиваемся на таких не очень высоких тарифах, потому что это выгодно большинству в обществе, это означает, что общество это коллективно принимает, потому что доля государства в той или иной монополии — это доля общества; во всяком случае, так оно строилось.

Мне кажется, что это намного бы расширило инструментарий структурной и промышленной политики, потому что государство решает: нам выгодно, чтобы люди пока платили столько-то. Мы берем на себя часть этих затрат. И общество через политические институты, в данном случае Государственную Думу, правительство, голосует: мы поддерживаем, что это будет так.

Ведущий: Тогда в государстве должна быть действительно голова, думающая в правильном направлении. Пока получается, что это какая-то гидра многоголовая, каждая о своем. И если красноярские власти позволяют себе, несмотря ни на что, повышать квартплату, а еще в каком- то месте не выплачивать зарплату, а бюджетникам предлагают новую систему оплаты труда, не объяснив даже в чем ее преимущество, то, естественно, сейчас мы от экономики ппавно переходим к политике. Что же будет? У нас такой знаменательный год, как раньше говорили, предвыборный год в Государственную Думу и остается чуть меньше двух лет до президентских выборов.

Ремчуков: Не чуть меньше двух лет, а один год.

Ведущий: Выборы должны пройти в марте?

Ремчуков: Да, через год.

Ведущий: В связи с этим, как Вам кажется, надо ли нам тревожиться не только по поводу возможной гиперинфляции, но и по поводу просто какой-то социальной нестабильности? Мы все время гордимся тем, что у нас вроде, как в Багдаде, все спокойно.

Ремчуков: Мне кажется, что вопрос гиперинфляции может превратиться в политический очень быстро и оказать самое серьезное влияние на результаты выборов. Поэтому я не вижу альтернативы у правительства, как упереться и сдерживать инфляцию, потому что упустить инфляцию сейчас означает подать мощный сигнал обществу, что государство, правительство — а для народа это одно и то же — и президент не контролируют ситуацию в экономике.

И все знают, что если уж не контролируют до выборов, то после выборов это будет по полной программе. Сколько раз мы сталкивались с различными заявлениями, что не будут повышены тарифы на метро, на транспорт ни при каких обстоятельствах. Только выборы проходят, мы получаем новые платежки или в метро узнаем, что надо заплатить больше за проезд, и так далее. С 1 марта плата за телефон опять, по-моему, повысится. Я имею в виду, что это будет очень плохой сигнал. Поэтому, насколько я понимаю, правительство не может не отдавать себе отчет, что это надо сдерживать.

Другое дело, чтобы мускулы правительства наращивались в направлении таких вещей, о которых я говорю: профицит бюджета должен пойти на структурные реформы, на административную реформу, но так, чтобы не было эшелонированной системы бюрократов, которые живут на эти деньги и придумывают все новые и новые поборы на собственное содержание.

Чтобы провести административную реформу, нужны расходы. Вот часть профицита должна быть запланирована как расход на то, чтобы упростить систему коммуникаций между гражданами и теми, кто принимает решения и несет за них ответственность. Иначе у нас получается 10 ступенек, и ни с кого нельзя спросить. Чтобы это сделать по-умному, а не просто тупо сократить, нужны деньги, потому что нужна утиная модель.

Если эти деньги не заложить в бюджет, то никто умную модель не предложит. Просто будет как раньше: сократим на 30 %. Ну и что, сократят на 30 %. Никогда еще стране легче не было от того, что бюрократический аппарат сокращали на 30 или 40 %, потому что через какое-то время, как по закону Паркинсона, бюрократы росли в геометрической прогрессии. Смысл закона Паркинсона состоит в том, что один начальник не может иметь только одного заместителя. Почему? Потому что тогда заместитель, который будет выполнять всю работу за начальника, очень скоро покажет, что начальник не нужен, что он может легко его заменить. Любой начальник должен иметь двух заместителей. Он делит свои функции между двумя. Он бездельничает, а двое работают, но работают так, что их интересы не пересекаются. Поэтому начальник может с одного спросить, с другого, а в целом он незаменим.

Его заместители тоже, в свою очередь, должны иметь как минимум двух исполнителей, чтобы опять один какой-то не заместил его полностью. Скажут: он толковый парень и получает меньше, давай мы его оставим. Поэтому геометрическая прогрессия бюрократии — это научно обоснованный факт, который основан на эмпирических исследованиях. Мы видим, как плодятся всевозможные начальники.

Дело в том, что сейчас у нас в правительстве, мне кажется, как на уровне принятия решений, так и на уровне формирования решений, преимущественно находятся люди, которые ни по своему практическому опыту, ни по теоретическому багажу не сталкивались с проблемами экономического роста. Они все — воспитанники монетарной теории, которая процветала в середине 80-х годов, и учились они тогда, в середине 80-х. Потом они воткнулись в процесс реформирования, книжки забросили и по-прежнему считают, что минимальное участие это и есть искомая цель.

На самом деле это абсолютно наивное предположение. Это предположение, основанное на том, что я не хочу работать. Все знают, что рынок все расставит по местам. Рынок — это кто? Это мы, и рынок — это система передачи информации. Известно, что информация на рынке асимметрична. То есть все было бы так, если бы информация была симметрична. Но я уверен, что многое из того, что я вам сказал, очень многие наши потребители не знают. Они не знают, к кому обратиться за своими правами, они не знают, каков механизм принятия решений, можно или нельзя повышать тариф.

Простое отсутствие информации не дает возможности этим силам цивилизованно, в рыночной парадигме, решать эти вопросы. Раз это невозможно, значит надо, чтобы компенсировали такую асимметричность информации те, кто выражают интересы государства, то бишь народа, — представители государства. Так вот у нас конкретных людей, которые могут выражать и мыслить этими категориями, как по- другому, альтернативно, потратить деньги, чтобы