действий американцев против Ирака будет являться снижение цены на нефть, поскольку, по их расчетам, она должна быть в пределах 12–14 долларов за баррель, а у нас бюджет спланирован на 21,5 доллар за баррель. И 2003–2004 год — это пики по платежам внешней задолженности.

В общем, ситуация очень неоднозначная. Поэтому сфокусированность правительства на фундаментальных изменениях, на решении задач, которые носят среднесрочный и долгосрочный характер, а не только сиюминутный характер, уменьшилась. А вопросы, которые задавались президенту, явились отражением именно этого. Кстати, и президенту было намного сложнее отвечать, чем год назад.

Чувствовалось, что он, как говорится, глубоко в теме, поскольку его, видимо, готовили советники и они проговорили и выбрали возможные блоки вопросов, тем более что за несколько дней до эфира вопросы уже начали поступать.

Видно было, что, отвечая, он не всегда чувствовал себя комфортно, то есть ответы-то были технически правильны, но убежденности порой было недостаточно. Поэтому я думаю, что забастовка авиадиспетчеров в 30 регионах — это как раз очень тревожный сигнал того, что «не все так хорошо в датском королевстве», что состояние людей таково, что они готовы на все. А это ответственные люди — диспетчеры, это квалифицированные, высококлассные специалисты.

Ведущий: Да, это элита, в каком-то смысле.

Ремчуков: Да. Это люди, от решений которых многое зависит. Ведь есть масса людей, от решений которых ничего не зависит. А авиадиспетчер — это тот человек, от которого зависят судьбы и жизни людей, эффективная работа и так далее. То есть у этих людей уровень полномочий предельный.

И вот то, что эти люди — мы исходим из того, что это высоко сознательные люди, высоко ответственные люди решились на такой шаг, это очень тревожный симптом. Потому что новый год — это политически активный год, и когда люди по объективным экономическим и социальным проблемам начинают бастовать, то высока вероятность того, что некие политические силы попытаются возглавить это движение и выйти на баррикады вместе с ними, чтобы раскачивать ситуацию.

Ведущий: Да, сразу под экономикой появляется политика, идеология.

Ремчуков: Да, политика. Тут же найдутся защитники, поборники, которые будут артикулировать эти вопросы. Поэтому мне кажется, что правительству есть над чем подумать, и настроение в эти декабрьские и январские дни должно быть далеко не праздничное.

Ведущий: Я думаю, что неплохо, что мы с Вами заговорили о проблемах. Потому что, конечно, настроение портить никому не хочется, но надо все-таки быть реалистами, особенно теперь, когда, в общем, жизнь ставит людей порой в такую ситуацию, что розовым оптимизмом обойтись невозможно. Тем более что (мы как-то уже тоже с Вами это проговаривали и обсуждали) очень заметно то, что называется расслоением общества, его какой-то очень серьезной социальной несбалансированностью.

Я не знаю, видели ли Вы в последнем выпуске программы «Намедни» сюжет, который мне, честно говоря, не слишком понравился, но, видимо, был повод его снять. Журналистка из города Нововоронежа — весьма неблагополучного города, несмотря на то, что там Воронежская атомная станция и, казалось бы, все должно быть хорошо — снимала сюжет о сытой Москве, где светом залита Тверская, где номер в отеле «Балчуг-Кемпински» стоит 1600 долларов за сутки, где полны магазины, супермаркеты, бутики, открылся невероятный тропический сад бутиков и так далее. А речь шла о том, что вот это — сытая Москва, вот это — элита, а это — вся остальная Россия, где нельзя сказать, что прямо помирают, но налицо явные приметы неблагополучия очень во многих местах.

Это довольно тревожный момент еще и потому, что всегда найдутся силы (о чем Вы сказали выше), которые воспользуются ситуацией таким образом, что будет то самое, что называется весьма высокой социальной напряженностью.

Ремчуков: Нет, не так. Есть объективное состояние вещей, о которых Вы говорите, и попытка политиков накануне выборов «оседлать» подобную ситуацию. В данном случае мы говорим об объективной тенденции.

А объективная тенденция, с моей точки зрения, состоит в том, что Москва — это анклав в России. Анклав — это такое территориальное и экономическое образование, которое больше связано с мировой экономикой, чем с национальной экономикой и с территорией. Санкт-Петербург тоже приобретает некоторые черты анклавности.

И вот это как раз, с моей точки зрения, является одной из опасных тенденций — анклавный характер развития российской экономики. Когда секторы постиндустриальной экономики, связанные с услугами, — финансовые услуги, банковские услуги, услуги связи и так далее, — все это имеет уменьшающееся отношение к остальной территории Российской Федерации по уровню доходов, по структуре потребления, даже по типу потребления.

Мы с Вами много раз говорили о проблемах ВТО, Вы знаете мою позицию, почему я являюсь противником ускоренного вступления в ВТО. Я неоднократно говорил, что мы в Москве будем хорошо жить, то есть мы — город, который много импортирует, в котором есть бутики, шопинг-молы, ночные бары и структура доходов совершено другая. И есть другая Россия, которая находится на индустриальной, а подчас на доиндустриальной стадии развития с доходом до 100 долларов в месяц на человека: 70, 60, 80 долларов. Как можно считать, что эти люди легко адаптируются к международной конкуренции и перейдут в постиндустриальную экономику, не будучи фантазером, утопистом, идеалистом. Это ерунда. Это не соответствует действительности.

Сюжет в «Намедни», о котором Вы рассказали, как раз и является иллюстрацией, что вот я лично, Константин Ремчуков, всегда буду жить хорошо, мне кажется, потому что я произвожу знания. Если я не буду депутатом, я буду профессором в университете, я буду писать книжки, я буду ездить по миру, читать лекции. У меня будут доходы, потому что это постиндустриальная экономика.

Но что делать людям, которые в том же Воронеже или в Волжском, в Волгограде или в Саратове, в Куйбышеве или в сибирском городе связаны с конкретным производством, которое в случае ускоренного вступления в ВТО будет закрыто. Ведь он такой же гражданин нашей страны и у него по Конституции есть такие же права, как и у москвича, но его права остаются на бумаге. И президент, кстати, в своем выступлении говорил, что его заботит вопрос о реальном насыщении тех прав, которые декларированы в Конституции.

Поэтому мне кажется, что весь пафос