- Только Амин, это не обсуждается. – Ахмед даже не замечает меня, просто двигается по хорошо знакомым ему коридорам. За это время я забыла, какого это жить в большом доме. У Зейда тоже был свой дом, где мы переодически жили, но большую часть времени мы скитались по пустыни, занимаясь верблюдами. Да и попадаться на глаза городским не стоило, они легко могли найти в чертах сына знакомые.

- Я не останусь с ним наедине в этом доме! – истерически перехожу на крик. От моего фальцета Мустафа открывает глаза, испуганно хлопая ими. – Прости Мустафа, я тебя разбудила.

- Если не хочешь, можешь вернуться в пустыню. А я останусь с Мустафой здесь. – мужчина говорит с издевкой, он понимает, что я согласна на все, чтобы быть рядом с сыном. – Нет?

- Ахмед, пожалуйста. – еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Голос предательски дрожит. – Давай поговорим…

- Думаешь, спустя три года настал момент? – он наигранно поднимает брови, делая вид, что удивлён. У меня нет ни одного рычага давления, ничего, что могло бы его приструнить. Мне остаётся только подчиняться и надеяться, что он будет благосклонен. Когда он замечает мой дергающийся подбородок, поспешно добавляет: Ну, давай поговорим. Мустафа, это теперь твоя комната, ее не успели полностью подготовить для тебя, но в ближайшее время привезут все необходимое.

Только после слов Аль-Мактума я заметила, что мы находимся в светлой комнате с видом на море. Стены комнаты были бледно серого цвета, в ней не было ничего позолоченного, мраморного и пахнущего стариной. Огромная кровать из темного дерева была завалена всевозможными яркими коробками с игрушками на любой вкус: от машинок до роботов. Просто целая фабрика. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой занимали особое место статуэтки с животными.

Глаза Мустафы, обожающего животных, загораются, сын делает глубокий вздох и забывает выдохнуть. Я всегда старалась держать в узде его аппетиты, мне не хотелось вырастить сына избалованным, поэтому статуэтки с животными ему покупались дозировано по праздникам. Он должен понимать цену вещами, что нельзя получить все сразу.

- Это сюрприз?

- Нет. – ласково отвечает Аль-Мактум. – Сюрприз будет чуть позже. Осмотришь тут пока все?

Он ставит сынишку на ноги, которой уже рвётся к новым игрушкам, забывая о нашем присутствии.

Мы выходим из комнаты, и Ахмед ведёт меня дальше по коридору. Я не была раньше внутри этого дворца. Он намного уютнее и светлее.

Ахмед заводит меня в самую дальнюю и большую комнату с огромными открытыми окнами и обустроенную в марокканском стиле. Свежий воздух с морским бризом приятно окутывает, его свежесть заполняет легкие как наркотический дурман. Идеальная комната. Совершенная. В моих детских мечтах – именно так и должна была выглядеть моя комната в моем доме.

Здесь очень красиво. Просторно. Влюбляюсь с первого взгляда в огромное кресло желтого цвета, расшитое цветами, у окна. Рядом со столом стоит банкетка из такой же ткани и небольшой столик, на котором располагается несколько книг. Если бы это была моя комната, я бы тоже читала, расположившись в этом кресле и поглядывая на волнующееся море.

- Это твоя комната. – хрипло говорит Аль-Мактум, прижимаясь ко мне сзади. От его прикосновения в кожу вонзается миллион иголок. Ладони скользят по талии, разжигая дьявольское пламя внутри. – О чем ты хотела поговорить?

В этот момент мне было трудно вспомнить о чем я хотела поговорить с ним, потому что внутри меня зудела обида. Почему я не заслужила нормальную жизнь? Где у меня был бы любящий муж и вот такой дом, мы бы вечерами сидели и смотрели на море, а потом занимались любовью.

Не сразу прихожу в себя.

- Я сделаю все, что ты скажешь, Только отпусти Зейда, он не заслуживает уготованной тобой жизни. – дрожу как осиновый лист под наглым напором. Между ног все становится влажнее, тело горит, ему жарко, оно требует побыстрее сбросить одежду и прижаться к мужчине.

- Значит, ради Зейда ты готова на все? – Аль-Мактум становится жестче, его раздражают мои слова. Я пытаюсь сопротивляться, вырваться из его лап, но он удерживает слишком крепко. Я как мышь в лапах сокола. Он не отпустит меня, либо порвёт на куски или съест целиком.

- Он так много сделал для меня и моего сына. – шепчу как в лихорадке я, оправдываясь перед ним, хотя мне совсем не хочется этого делать. – Отпусти его. Он не сделал ничего плохого. Он защищал меня. Спас жизнь.

- Он украл у меня то, что принадлежит мне. – рык у самого уха раздирает на части нутро. – Этого мало? Он взрослый человек, знал на что шёл. Это не обсуждается.

Аль-Мактум прижимает меня к стене, задирает платье и фыркает, упираясь в шаровары. Прижимается всем своим телом ко мне, потирается внушительном бугром, демонстрируя свое возбуждение. Он хочет меня. И обязательно возьмёт.

- Амин… Я боюсь за свою жизнь и за жизнь сына. Не доверяю этому человеку. Он человек твоей жены… - слабо верю, что он поймет мои страхи. Сделает хоть что-нибудь из того, что я попрошу. Ахмед не верит ни одному моему слову.

- Ты просишь, чтобы я его заменил?

- Да.

- Тогда проси лучше. – он кладёт руки на плечи немного нажимая на них. Я не сразу улавливаю его намёк. Чувствую себя рыбкой, попавшей в маленький аквариум. Когда до меня доходит, я тушуюсь и сильнее прижимаюсь к стене, интуитивно отрицательно качая головой. Во рту пересыхает. Мне кажется, если я выполню его приказ, то сломаюсь, упаду в своих же глазах. Я буду просто его игрушкой для секса.

Аль-Мактум наклоняется и просто по животному медленно проводит языком по моей щеке, прикусывая мочку уха. Его сексуальное тело прижимает меня к стене, не позволяя и шелохнуться. Я парализована. Я чувствую как под рубашкой перекатываются стальные мышцы. Он стал больше заниматься спортом? Ахмед определенно набрал мышечную массу, ни капли жира. Его спину стала еще шире, руки мощнее.

- Не противно трогать меня после Зейда? После Мусы? – пытаюсь его отвлечь. Если он не отступится – я сдамся.

Ахмед замирает. Дыхание учащается. Слышу как бьется его стальное сердце. Видимо я попала в самую точку. Он берет двумя пальцами за подбородок, заставляя смотреть в его разгневанные глаза. У него лицо убийцы, вижу как он подбирает мне наказание. Коленки подгибаются от такого давления. Он просто давит на меня всей своей аурой. Зря я брякнула это.

Я жду, когда он скажет мне очередную унижающую меня вещь, но вместо этого Аль-Мактум со всей дури ударяет кулаком в стену рядом с моей головой, оставляя кровавый след. Он стискивает челюсти до скрипа зубов, а его захват причиняет уже ощутимую боль. Из глаз брызгают слезы.

Он отходит от меня, делает над собой усилие. Я спускаюсь по стене. Думала, что он придушит меня или ударит.

- Ты права, сначала нужно тебя продезинфицировать и проверить, что ты не больна ничем. Мало ли, может тебя бедуины пускали по кругу. Кто знает? – из его рта вырывается злобное шипение. Ахмед становится сам не свой. Его так бомбит, что он начинает ходить из угла в угол. За долю секунд мне начинает казаться, что ему больно, но это бред. Аль-Мактум никого не любит кроме себя.