– Попытайтесь вспомнить. Или поведайте мне свою историю, – предложил жрец. Совершенно искренне, что окончательно сбило меня с толку. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, – попросил он и начал говорить. Ничего особенно, вот только у меня от точности его слов волосы встали дыбом. – Вы талиари северных земель. Где-то за пределами империи или на самом краю. Тиз, Кардор или Лиер. Вам поклонялись переселенцы, вероятнее всего, из Криота. Характерные черты внешности, – пояснил Шаон. – Талы и тали копируют внешность своей паствы. И… я нашел ваше лицо. Точнее, – жрец усмехнулся, – той девушки, которой оно принадлежало при жизни. Желаете взглянуть?

Я нашла в себе силы лишь на один кивок.

Арден был недоволен. Ради моего визита в храм его разбудили. Но, встретившись взглядом с Валиаром, младший принц послушно посеменил следом, держась за одного из стражей. Через портал мы проходили вместе. Пришлось перебороть неприязнь и взять Ардена за руку, чтобы не оставить империю без одного из наследников.

Валиар шел следом, временно передав руководство расследованием лорду Анвентару. И все бы ничего, но меня не оставляло чувство, что за нами кто-то следит. Выдохнула с облегчением я лишь тогда, когда из тени вышла Гретхен. Впрочем, ее присутствие могло не сулить ничего хорошего.

В храме я вновь огляделась, но того, кого я опасалась увидеть, не нашла. Что бы нас ни ожидало под сводами главного святилища Кардалиса, Морьен не почтил нас своим присутствием.

– Вы останетесь здесь, – распорядился Верховный Шаон, указывая принцам на пустые в это время скамьи для прихожан.

Повинуясь его жесту, под потолком вспыхнули все осветительные сферы. А я поняла, что Верховный не просто жрец, он еще и маг, что редкость среди служителей богов.

– Дальше пойдем лишь мы с Шериан.

Валиар промолчал и так же, не говоря ни слова, заткнул рот брату, когда тот решил было возразить.

– Пусть Саер пойдет с нами, – попросила я, понимая, что так просто его высочество меня не отпустит. Это внешне он может быть спокоен и принять волю жреца, на деле же обязательно попытается вмешаться.

– Если вы этого желаете, – согласился Верховный, обозначая поклон.

Я едва удержалась от фырканья, настолько нелепо выглядело это показное смирение.

– Саер, – коротко распорядился старший принц, и за моей спиной возник страж. – Мы остаемся здесь. Вы отвечаете за ее безопасность.

Шаон кивнул, не став напоминать о событиях сегодняшнего дня. Вместо этого он предложил мне руку и повел к одной из боковых дверей. Ступавшего за нами стража жрец игнорировал.

– Мне нельзя отходить от Ардена на большое расстояние, – напомнила я, когда мы пересекли внутренний двор.

– В храме – можно. Мой господин не любит посторонних на своей территории: даже вашей милой спутнице придется подождать снаружи. Ей не давали разрешения приходить сюда сегодня.

– Вы видели ее? – поморщившись от скрипа, с которым открылась потемневшая то ли от сырости, то ли от времени дверь, спросила я.

– Чувствую, – признался жрец и первым ступил на лестницу. – Как любой из когда-либо проклятых.

Я прикусила язык, удерживая свое любопытство в узде, но он и не думал скрывать:

– Когда-то и я был юн и несдержан, бросался словами, не думая о последствиях. Моя семья была близка императорской, и закон был слеп к моим проступкам. Мне прочили славное будущее, место у трона было моим с рождения. Когда открылся дар, все лишь уверились в правильности своих прогнозов. Я поступил в Иертан, был лучшим выпускником первого года. Заносчивым снобом, как любили говорить у меня за спиной. Надеждой и гордостью страны величали в лицо. – Губы жреца скривились в усмешке, но в глазах застыла тоска. – И я поверил в себя. Поверил, что могу вершить судьбы по своему усмотрению, ради блага страны. Какой толк учить в Иертане оборванцев? Ни семьи, ни дара – я не видел их будущего. Старшие меня поддерживали. Им было недосуг заниматься подобным, а я чувствовал свою исключительность. Меня прозвали Карателем, мне льстило подобное сравнение. Оправдывая его, я начал карать. Мне было семнадцать, а одно мое прозвище заставляло вздрагивать. И я перешел черту. Первый раз, второй. Третий… Да, третий и стал роковым. Не найдя справедливости, моя последняя жертва решила отомстить иначе. Он пришел на крыльцо дома, где я тогда проживал, и, обратившись ко всем богам разом, пожелал, чтобы у меня отняли все, что мне дорого. Он рассчитывал на мою смерть, но утром я проснулся. Без дара и молодости. Титула я лишился позже, когда разъяренный отец отправил меня служить в храм.

– Но вы зажгли сферы, – припомнила я.

– Верно, – не стал отрицать жрец и щелкнул пальцами, освещая галерею. – Саер, подождите нас здесь. – И уже мне: – Проклятие утратило силу, когда я нашел ответ. Мне обещали избавление, если посвящу жизнь служению Кардалису, но годы шли, а я все так же был привязан к этому месту. Я выучил каждый поворот, каждую пядь земли этого места. Я говорил со всеми, пытаясь найти подсказку, что-то, что дало бы мне надежду, и, когда я перестал полагаться на судьбу, все изменилось.

– Что изменилось? Что вы должны были сделать? – уточнила я, не глядя больше на собеседника. Все мое внимание обратилось к украшавшим переход скульптурам. Я вздрогнула, увидев одну из них. Как завороженная подошла к ней и провела кончиками пальцев по каменному лицу. Моему лицу.

– Всего лишь оживить статую, – ответил жрец, останавливаясь в шаге от меня. – «Если статуя оживет, ты вернешь утраченное!» – крикнул он напоследок. Что ж, статуя ожила. – Жрец стер пыль с таблички. – Здравствуй, Шериан Анлери.

Нет, он не стал снова семнадцатилетним юношей, не стал и образцом красоты, но никто больше не стал бы думать о скорой кончине собеседника. Напротив, он лучился силой и здоровьем, свойственными всем сильным магам. В потемневших глазах мелькнула снисходительная насмешка. Видно, я не сдержалась и от удивления приоткрыла рот. Тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и наклонилась к табличке. Шериан Анлери. Жрец не соврал: именно это имя значилось под статуей.

Шери…

Я вновь провела пальцами по ее лицу, волосам, и, лишь заметив появившийся передо мной платок, поняла, что по щекам текут слезы. Тяжело быть человеком.

– Спасибо, – я благодарно кивнула жрецу. – Что вы знаете о ней?

– Шериан была дочерью придворного алхимика, криотца по происхождению. Его казнили за измену, жену и дочь сослали. В империи началась волна гонений на выходцев из Криота. Спасаясь от преследований, многие поспешили вернуться в родной край – и дальше, в северные земли, тогда еще свободные. Сведений о судьбе дочери придворного алхимика сохранилось немного. Некоторое время она с матерью жила в Алькантре, но вскоре покинула и ее. Осталась только скульптура. Ее создали уже после их отбытия из столицы. Девушке требовался заработок, и она позировала для художников. Вы ее знали?