были, пока им мозги не выжгло, но мне не хотелось, чтобы этот свихнувшийся начал поливать свинцом во все стороны и привлёк к нам лишнее внимание, тем более что Янтарь и военные посты были уже совсем близко.

Оказавшись в проходе между своеобразных гор на незначительном расстоянии от бункера учёных, я и обрадовался, и огорчился от увиденного. Дело в том, что военные славной Украины перекрыли дорогу практически намертво, и пробраться к товарищам в халатах было теперь делом достаточно трудозатратным. С другой стороны, внимание военнослужащих было приковано не к самому бункеру исследователей, а к заводу «Янтарь», поэтому можно было проскочить через ограждения. К сожалению, товарищи в хаки до чёртиков боялись Зоны, из-за чего реагировали на каждый шорох.

Прячась за палатками, бочками и техникой, на которой военные добирались досюда, слыша разговоры молодых ребят, мечтавших побыстрее оказаться в родной части или хотя бы на блокпосту, я не издавал ни звука и пробирался вглубь их лагеря.

Дорога уходила в сторону завода, и лагерь военных тянулся туда же. Мне оставалось только сойти с неё, укрыться за единственным деревом, имеющем внушительные размеры ствола, а затем чуть ли не ползком, постоянно имея в голове мысль о том, что нельзя никого убивать, идти к бункеру, нервно озираясь на смех служивых, доносившийся с дороги.

Охранники — сталкеры с ламинированными бейджиками на груди, нанятые учёными официально для охраны, но по факту выполняющие для них задания разного рода, пропустили меня без каких-либо угрызений или зазрений совести.

Перед тем как впустить в бункер, меня продезинфицировали. И вот уже невысокий седой мужчина в маленьких очках, в таких же, как носил Лаврентий Берия, смотрел на меня своими сияющими глазками.

— Здравствуйте, Рэд. Ума не приложу, как вы смогли к нам пробраться, но явно дело того стоит. У вас артефакты, тела мутантов или вы за медикаментами? Прошу, осмотритесь как следует. У нас всё как в аптеке, — расстилался передо мной учёный.

— Привет, Мышь, — грубо ответил я, задавая серьёзный тон нашей беседе.

— Сколько раз я просил меня так не называть! — Возмутился профессор. — Это оскорбительно. Ваш мужланский Зоновский гонор просто отвратителен. Почему нельзя уважительно обращаться к человеку по его имени и отчеству? — Разводил руки в стороны исследователь в лабораторном халате.

— Хватит кудахтать! — Резко отрезал я, чувствуя разыгравшуюся мигрень от высокого голоса собеседника. — Дело есть.

— Эх, что с вами поделаешь, — вздохнул Марк Александрович. — Я вас слушаю.

— Почему на Янтаре столько военных? Что у вас тут происходит? — Поинтересовался я.

— Рэд, — обратился ко мне профессор Хотько и приблизился так, чтобы только я мог слышать его голос. Вокруг профессора постоянно крутились его коллеги и ассистенты с планшетами и умными лицами, и им не к чему было знать о нашем разговоре. — Это государственная тайна. Дело очень серьёзное, — сказал Мышь и отдалился от меня. — Даже не знаю, что могло бы заставить меня подумать и пригласить вас в столовую на рюмочку леденящего, жгучего чая, — загадочно добавил профессор и демонстративно начал разглядывать белую крысу, бегающую в колесе.

Ах, ты! Меркантильная твоя душонка. И государственные тайны продашь, если это тебе лично выгоду сулит. К счастью, я знал, чем можно завоевать расположение учёного. Я уже наглядно убедился, как натура, тянущаяся к наукам, начинает трепетать при виде одного моего знакомого.

— Профессор, — улыбнулся я и заставил Марка Александровича обратить на меня пристальное внимание и поправить свои очки. — Скажите, пожалуйста, вы когда-нибудь имели честь лицезреть одного из самых опасных мутантов Зоны с глазу на глаз? — Я замолчал, Мышь задёргался и начал тяжело дышать от возбуждения. — О да, профессор! В самом что ни на есть живом виде. Лицезреть прямо перед собой. Чувствовать дыхание этой сущности. — Я выдавливал Хотько до последний капли. По-моему, он готов был прямо сейчас отдать мне свою душу, если только я ему не вру. — Разговаривать с ней, словно это обычное дело. Не приходилось? — Дурашливо издевался я над учёным. — И не придётся, — оборвал я фразу и направился к выходу из бункера, ожидая, что любопытство сожрёт профессора, и он остановит меня.

— Подождите, голубчик! — Крикнул мне вслед Мышь. Я обернулся и увидел его уже прямо перед собой. — Подождите, к чему такая спешка? — Улыбался он. — Может, мы с вами обсудим всё за рюмочкой чая?

Мы прошли с товарищем учёным в их столовую, сделанную по принципу купе. Две здоровенные скамьи вдоль стенок (на них с лёгкостью могло бы уместиться суммарно человек двадцать), всевозможные шкафчики сверху, там же вентилятор. На уровне груди у противоположной от входа стены столик, над ним телевизор, а по бокам от него ещё два шкафчика.

Я зашёл в помещение первым, плюхнулся на одну из скамей, рядом с собой положил винтовку, сзади себя расположил рюкзак и наконец-то смог расстегнуть держатель на поясе, снять лямки и свободно вздохнуть.

Марк Александрович Хотько недоверчиво поглядел по сторонам в проходе и только затем вошёл сам и поспешил закрыть дверь.

— Что вас интересует? — Спросил профессор, присаживаясь напротив меня.

— Что произошло? Откуда на Янтаре столько военных? — Быстро начал я расспрашивать товарища, готового всё подчистую мне выложить.

— Вы наверняка знаете про лабораторию под заводом «Янтарь»? — Осведомился учёный, думая, откуда легче начать свой рассказ.

— Секретная лаборатория X16, которая уже давно ни для кого не секрет, — усмехнулся я.

— Понимаю, — ответил Мышь и слегка прочистил глотку слабым кашлем. — Конечно, бродяги и одиночки уже давно всё изведали, но дело не в этом.

— Рассказывай, — торопил я собеседника.

— Несколько лет назад наше правительство решило увеличить финансирование научных мобильных групп в Зоне, занимающихся её изучением. Как вы могли знать ранее, мобильные группы занимаются совершенно разного рода исследованиями, но объяснять это очень сложно и, к сожалению, вы мало что поймёте из моего рассказа.

— Слышь, умник, давай без оскорблений? Переходи ближе к делу, — направил я разговорчивого учёного в нужное русло.

— Лабораторию X16 реанимировали. Работу в ней возглавили профессор Лемешко и профессор Рац. Вместе они выполняли ряд исследований, посвящённых генетическим экспериментам и созданию вирусного оружия, — Мышь был очень напряжён, я видел это по его взгляду. — И им удалось создать нечто чертовски ужасное, способное уничтожить всё человечество.

— Интересно, — протянул я.

— Своё детище они окрестили «Печать грешника», — добавил рассказчик.

— Откуда ты об этом узнал? — Я не ставил под сомнения слова учёного, это был просто интерес.

— Анатолий Иванович Лемешко мой старый друг, мы знакомы с ним были ещё до Зоны. Когда он понял, что они создали, он ужаснулся и хотел помешать дальнейшим исследованиям. Неожиданно с