Голова кружилась, мысли стали вязкими, словно мед. Вместо ответа я потянулась к его губам – снова поцеловать, прижаться, ощутить его близко-близко… Но Рроак вдруг оттолкнулся от постели и рывком выпрямился.

– Не стоит.

Голос его прозвучал низко, хрипло, с явным недовольством.

Я посмотрела недоуменно. Как это – не стоит?

– Не нужно заставлять себя быть со мной. Есть другие способы проверить, говоришь ли ты правду. Утром я пришлю Гррахару.

Он стремительно вышел из комнаты – будто не хотел оставаться со мной наедине, боялся не сдержаться. И оттого понять его не получалось. Он… передумал? Но почему? Потому что я человек? Охотница?

Меж ребрами кольнуло.

Видимо, я зря решила, что ненависть к моему племени в нем ослабла. Прикасаться ко мне он еще может. Но зайти дальше не захотел.

Поднявшись, я стянула на груди платье, спешно ушла к себе. В коридоре, уже у самой двери, остановилась, бросила взгляд на умывальню, вслушалась в звук льющейся воды. Часть меня толкала пойти туда, потребовать ответа, жаждала понять. Но другая – та, которой не чужда гордость, – воинственно ощетинилась. Он отверг меня. Не стал принимать то, что я хотела ему подарить. И я не унижусь, предлагая себя еще раз.

Войдя в гостевую спальню, я плотно закрыла дверь, скинула вещи и забралась под одеяло. Несмотря на насыщенный день, сон не шел. Я вслушивалась в звуки: уловила скрип пола, шаги в коридоре, в соседней спальне, скрип, будто Рроак ворочался в постели, и тихие, едва различимые ругательства. Кажется, этой ночью мы оба уснули лишь под утро.

Проснулась я в тишине пустого дома. Вышла в коридор, заглянула во все комнаты, убеждаясь, что Рроака нет, и спустилась на кухню. Уже без прежней неловкости принялась изучать содержимое шкафов. Нашла какую-то кашу с кусками мяса и поставила ее греться.

Сегодня мои движения выходили резкими, неуклюжими – я едва не грохнула кастрюлю на печь. Эмоции требовали выхода. Будь у меня под рукой дайгенор – ушла бы тренироваться до боли в мышцах. До того, чтобы плечи ныли, а ноги казались свинцовыми. Чтобы тело ломило. Может, хоть тогда получилось бы избавиться от мыслей о Рроаке.

Гррахара пришла, когда я заканчивала завтракать. Глянула на меня с прищуром и покачала головой:

– Жизнь в Гнездах стала очень неспокойной с твоим появлением.

Я посмотрела на нее хмуро. Однако возражать, что моя жизнь в Гнездах тоже далека от размеренной, не стала.

Драконица заняла стул на другом конце стола. Не спрашивая, налила себе медового чая, обняла крючковатыми пальцами кружку.

– Рассказывай, – кивнула после недолгой паузы, – из-за чего Рроак носится, будто хвост подпалил? Явился к брату, едва рассвело, пробыл у него недолго, но, судя по тому, что мне нашептали, волей кахррара запретил ему покидать дом. Ко мне влетел с огнем в глазах, наоставлял распоряжений и умчался в чертог. Чем же ты, девочка, так его задела?

– Задела? Я?! Он сам отверг меня, а теперь бесится, боги ведают почему!

Обида обожгла язык, словно уголь. Слова сами полились из меня потоком, даже пожелай я замолчать – не смогла бы. Я говорила, и говорила, и говорила. Смотрела в теплые голубые глаза, в понимающую улыбку, злилась почему-то, но продолжала рассказывать обо всем, что случилось ночью. А когда замолчала, уткнулась в кружку с остатками чая и закусила губу.

– Это потому, что я человек, да? – спросила едва слышно.

Гррахара не спешила с ответом. Минуты две молчала, будто что-то обдумывая, и лишь потом нарушила тишину:

– Огонь Первопредка в Рроаке очень силен. Сильнее, чем в любом из нас. Может, из-за этого ему предначертано повторить судьбу великого прародителя?

Я подняла взгляд, криво усмехнулась:

– Какую судьбу? Быть с пламенноволосой? С той, кого же сам и отверг? Не сочтите за грубость, но вы явно что-то переоцениваете. Либо силу огня Рроака, либо его связь с Первопредком.

Гррахара фыркнула:

– Девчонка! Ты еще слишком плохо нас понимаешь! Рроак задел твою гордость отказом? А ты подумала, как задела его гордость, предложив себя не из желания, а по необходимости?

Щеки заполыхали, как поля во время засухи.

– Да, по необходимости! Но это не значит, что я… не желала, – закончила скомканно. – Некоторые поступки мы совершаем, следуя долгу. Другие – по велению сердца. К счастью, есть те, которые не противоречат друг другу.

Я повторила слова, сказанные когда-то Рроаком. Заметила хитрую усмешку в уголках морщинистых губ и вспыхнула еще сильнее.

– Драконы не умеют читать мысли, охотница. Мы можем подмечать детали, если собеседник нам интересен, пытаться понять его тревоги. Но, как и люди, мы подвержены сомнениям и страхам. Ты боишься, что Рроак видит в тебе человека, а не женщину, так? А сама ты кого видишь, когда смотришь на него? Дракона? Кахррара? Или просто мужчину? Подумай над этим. А пока дай руку.

Уже привыкнув к манере Гррахары командовать, я послушно протянула ладонь. Вскрикнула, когда ее полоснул серебряный коготь, попыталась выдернуть из жесткой хватки, но Гррахара удержала.

– Терпи, так надо.

Без дальнейших пояснений подставила пустую чашу под мою руку, сжала сильнее, заставляя кровь побежать алой струйкой. И отпустила, когда на дне собралась небольшая лужица.

– На, прижми покрепче. Я потом обработаю порез.

Мне протянули тканевую повязку, судя по запаху, вымоченную в каком-то отваре. Гррахара тем временем полоснула по ладони себя, сжала пальцы в кулак над чашей, смешивая нашу кровь. И подожгла ее. Пламя, в первые секунды вспыхнувшее алым, вдруг сменило цвет на голубой. Прогорело за четверть минуты и погасло.

Гррахара тяжело вздохнула.

– В чем дело? – забеспокоилась я.

– Ты сказала правду. Ни один мужчина не познал тебя как женщину.

– И это… плохо? Почему вы хмуритесь?

– Потому что теперь Берготта ждет кара пострашнее, чем отлучение от парящих. Никто не смеет лгать кахррару.

Я пожала плечами. Изображать жалость к тому, кто очернил меня перед Рроаком и его сторонниками, я не стану. Берготта накажут? Отлично. Ничего не имею против.

Однако не успела я насладиться этой мыслью, как Гррахара снова заговорила:

– Сейчас я обработаю твою руку, а потом займусь лечением крови. Думаю, моих сил хватит, чтобы закончить все уже сегодня.

Время стремительно утекало – уходило, как волна с отливом. У меня остался день… Всего лишь день в Северных Гнездах. Этого мало! Я не готова уйти! Не готова оставить Сайллора, Рроака, этот дом, ставший почти родным. Не готова!

Пока Гррахара лечила мою кровь, я эгоистично молила богов, чтобы ничего не вышло. Пусть бы старой драконице не хватило сил, или жара окажется слишком много, чтобы вытравить его остатки за раз, – что угодно, лишь бы это помогло задержаться в Северных Гнездах!