— Грант? — Ханна проглотила комок. — Грант, — снова окликнула она. Тогда эти двое оторвали глаза друг от друга и уставились на нее так, будто она была последней особой, которую кто-либо из них ожидал увидеть.

Грант опомнился первым.

— Ханна, — сказал он и пропустил Магду вперед. Сердце Ханны сбилось с ритма. Он улыбался ей так, как это делал в те дни, когда она была его помощницей: приятно, вежливо и — равнодушно.

— Ханна, ты помнишь Магду, не так ли?

— Да, — медленно протянула она. — Конечно. Как поживаете, мисс Кэролай?

— О, вы должны называть меня Магда, — ответила блондинка, — если вы будете называть, меня «мисс Кэролай», я вынуждена буду называть вас «миссис Маклин». — Она бросила на Гранта косой взгляд из-под своих невероятно длинных ресниц. — Но почему я должна провести весь вечер, напоминая себе, что это вы вышли замуж за этого великолепного мужчину?

Все, включая Магду, весело рассмеялись. Но, ее смех начался и кончился несколько позже, чем у остальных, так что на какое-то мгновение он повис в воздухе, словно забытый воздушный шарик.

Спустя некоторое время мистер Лонгворт откашлялся.

— Ладно, — радостным тоном произнес он. — Ты сказал своей жене, по какому поводу мы собрались, Грант?

С медленной понимающей улыбкой Грант посмотрел на Ханну.

— Нет, — сказал он мягко, — не сказал. Но Ханна умная женщина, Чарли, и я уверен, что она уже догадалась.

Лонгворт закатил маленькую речь о том, что наконец-то завершилась венгерская сделка. Но Ханна поняла. Ей был ясен смысл обращения Гранта. Все кончено. Шарада, в которую он ее втянул, разрешена. Я устал от этой игры, Ханна, сказали ей его глаза. И мне плевать, кто и что об этом узнает.

Ну и ладно, подумала она, для нее это к лучшему. Но почему об этом надо уведомлять публику? Какое он имел право выставлять ее дурочкой? Никто из этих людей, даже эта чувственная блондинка, повисшая на руке Гранта, не был дураком. Они знали, что что-то случилось, и ждали ее реакции.

Что ж, подумала она мрачно, они будут разочарованы. Она должна быть леди. Она должна довести до конца этот вечер, делая вид, что ей совершенно безразлично, что происходит у нее под носом. А в конце вечера она упакует свои вещи — ее вещи, ничего из того, что Грант накупил ей, — и уйдет с высоко поднятой головой.

Спустя три часа, когда Ханна начала разливать кофе в библиотеке, она была готова признать, что ее план, вроде бы так умно рассчитанный, не сработал.

Она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме как на Гранте и женщине, прилепившейся к нему, словно тень. Вот и сейчас они сидели рядом на маленьком диване поодаль от остальных. И если бы не Ходжес, гости Ханны ушли бы, так ничего не поев и не выпив.

Почему она все время наблюдала за Грантом и Магдой? Я не должна смотреть на них, твердила она себе. Но она смотрела. Она смотрела только потому, что не могла не делать этого — просто не могла оторвать взора от этих двух голов, одной темной, другой белокурой, склонившихся друг к другу.

Грант делал дурочку не только из нее, он выставлял дураком и себя. Или его это не трогало? Она помнила, что он всегда говорил, что ему, черт возьми, безразлично, что думают люди, но так ли это на самом деле?

Смех Магды звенел в комнате, словно кто-то наигрывал на плохо настроенном фортепьяно. Грант тоже смеялся. Он смеялся весь вечер. Смеялся ли он когда-нибудь так много раньше? С ней, во всяком случае, нет.

— …Все так удивлены. — Ханна моргнула. Ей улыбалась миссис Харт. — Это так неожиданно, ваша женитьба, разве не так, дорогая?

Ханна натянуто улыбнулась в ответ:

— Могу я налить вам немного кофе?

Грант снова захохотал. Если бы она попыталась, она могла бы даже уловить обрывки разговора:

— …А потом бедный ублюдок сказал: «Где моя противная сторона?» Можете себе представить?

— Ну кто же может выиграть у вас, дорогой? Вы такой импозантный мужчина. — Магда чувственно хихикала.

— О, временами я думаю, что я слабак. Кофе перелилось через чашку миссис Харт на блюдце.

— Извините, — сказала Ханна.

— Не может быть! — Ханна почти видела, как Магда хлопает своими ресницами. — Вы и слабак? Никогда, дорогой.

— Да, перед красивой женщиной…

— Ох! — Ханна ослепительно улыбнулась. — Я не обожгла вас, мистер Лонгворт? Извините.

Голоса с маленького дивана понизились и стали едва различимы. Ладно, подумала Ханна, Грант и Магда стоят друг друга. Они оба одного сорта, оба бессердечные. Но Магду ждет сюрприз. Она, должно быть, уже прикидывает на себе цвет подвенечного платья, но никто, никто, даже эта роскошная блондинка, не затащит Гранта к алтарю после того, как их развод будет… будет…

— Извините, я сама не знаю, что со мной сегодня. Позвольте, я вытру…

Но она, конечно, затащит Гранта в постель, и, возможно, задолго до того, как развод… Ханна схватила салфетку.

— Я так сожалею…

Грант — мужчина сексуальный и, очевидно, находит Магду привлекательной. Впрочем, привлекательной немного не то слово. Он находит ее возбуждающей. Достаточно посмотреть, как он тает, когда она наклоняется к нему…

— Господи, какая же я неловкая сегодня. Я не обожгла вас? Разрешите…

Почему он позволяет ей так себя вести? Ее грудь просто касается изгиба его локтя…

Ханна выпрямилась. Она непонимающе смотрела на лица наблюдающих за ней людей, потом наклонилась и взяла наполовину еще полный молочник.

— Нужно добавить сливок, — сказала она невпопад, — я сейчас… я только схожу, я…

Она вылетела за дверь и остановилась вся дрожа. Почему? Почему ее задевает поведение Гранта… с этой женщиной? Ответ пришел немедленно. Грант привел ее в смятение, хотя именно он должен был сгореть от стыда. А что если эти люди в комнате знали правду? Знали, что Грант заключил с ней контракт только из-за ребенка и что она отказала ему в его притязаниях? Если бы они знали, они вели бы себя иначе. Господи, даже если бы Магда Кэролай знала правду, то и она должна была бы вести себя иначе. Ни одна женщина, даже эта, не таращилась бы так откровенно, так глупо на такого хладнокровного, эгоистичного, бессердечного негодяя, как Грант Маклин.

Снова прозвенел смех Магды:

— О, Грант, вы неподражаемы!

Неподражаем? Ханна повернулась на каблуках. Хватит, решительно сказала она себе, войдя в библиотеку и встав перед маленьким диваном. Кто-то протянул к ней руку, но она не обратила на этот жест никакого внимания.

— Грант! — Ее голос громко прозвенел в неожиданной тишине.

Грант поднял голову, в то время как Магда продолжала еще что-то говорить.