Больной позволил привести себя в кухню, усадить за стол и напоить горячим чаем. Он был бледен, молчалив. То и дело поправлял теплый шарф на шее и зыркал по углам, будто его подстерегала опасность.

– Успокойся, все хорошо. Ты дома, – увещевала его сестра. – Я с тобой! Завтра доктора вызову, пусть еще лекарство пропишет.

Она потрогала лоб брата, но температуры не было. Бред наяву свидетельствовал о серьезном расстройстве психики.

– Ничего, Мишаня, я тебя вылечу. Не бойся! Все пройдет…

Она сама не верила в то, что говорит. Что за судьба ей выпала? Сын может оказаться убийцей, а брат – сумасшедшим. Как ей с этим жить? Самой впору успокоительное глотать.

Так она и сделала. Налила себе приготовленной для брата настойки, разбавила кипятком и выпила.

– Камни… – бормотал тот. – Бляшки… Я их видел…

– Какие бляшки?

– Самолет… самолет упал…

– Нет, Мишаня, нет! Это у тебя с детства страх в душе живет. Самолет, в который тебя отец посадил, благополучно приземлился. Ты просто не помнишь.

– Самолет упал… разбился…

– Это болезнь в тебе говорит, – вздыхала сестра. – Я точно помню, самолет сел, потом ты в районку попал с ангиной, бредил. Вот все и перепуталось.

– Ты не понимаешь…

* * *

Чемагин прогуливался и размышлял, идти ему в очередной раз к доктору или отложить визит. Что нового он услышит? Какую-нибудь чепуху! Он уже наслушался чепухи от разных аспирантов и профессоров, к которым обращался за помощью. Хваленый Бортников оказался ничем не лучше.

От досады Чемагин поддел носком сапога пустую пивную банку и выругался. Наступит ли конец его мучениям? Или ему до гроба суждено бороться со странными приступами? Он вспомнил сгнивший гроб на кладбище в Абакане. Интересно, отчего тот человек скончался в молодом возрасте?

«Судя по датам на могильной плите, на момент смерти ему было примерно столько же, сколько сейчас мне!»

Чемагин шагал мимо голых деревьев и грязных скамеек, прислушиваясь к звукам за спиной. Ему стало зябко, и он решил погреться в маленьком кафе, где подавали чебуреки.

Два круглых столика были заняты. Чемагин с тарелкой чебуреков подошел к третьему, за которым сидел человек с выправкой и повадками мента. У Чемагина был нюх на служителей закона.

– Можно?

– Садись, – кивнул «мент». – Составишь компанию. А то поболтать не с кем. Не люблю есть в одиночестве.

«Это я удачно зашел, – с досадой подумал Чемагин, – здесь можно не только поесть, но и развлечься». Его визави не собирался сохранять инкогнито.

– Я частный детектив, – представился он. – Расследую убийство гражданки Авиловой. Не успел приехать, как убили еще одну женщину. Поделишься соображениями?

– О чем? – Чемагин откусил кусок чебурека, прожевал и поморщился. – Масло прогорклое. Не боишься желудок испортить?

– Он у меня давно испорчен. Хуже не будет.

– Это как сказать…

У Чемагина кольнуло в позвоночнике, и он задержал дыхание, прислушиваясь к боли. Повторится или утихнет?

– Ты на пустыре бывал? – спросил детектив. – Видел нечистую силу?

– Ну, бывал… Любопытно мне, что за черти там куролесят. Жаль, свидеться не довелось. Они в бараках прячутся.

– Ты шутишь?

– А ты серьезно нечистой силой интересуешься?

Боль в спине притихла, и Чемагин приободрился. Взялся за чебурек. Готовят в этой забегаловке паршиво, зато дешево.

– Говорят, в бараках чудо-юдо завелось, – гнул свое детектив. – Кричит жутким криком. Не у каждого нервы выдержат.

– Нервы закалять надо. Я, к примеру, не прочь послушать черта. Только он не каждую ночь кричит. Под настроение.

– Думаешь, это черт женщин убивает?

– Я похож на идиота? – осклабился Чемагин. – Убивают люди, которые хуже чертей. Гораздо хуже! На пустыре местная шушера тусуется, бутылок набросали, банок от пива. Не удивительно, что черт обозлился. Если его не трогать, он сам на конфликт нарываться не станет. А людям до всего есть дело, всюду они нос суют, везде пакостят.

Детектив бесстрастно жевал чебурек.

– Например, как ты?

– Не отрицаю. Мне адреналин нужен, драйв! Без этого никак. Хотел бы я с чертом повстречаться! Ан нет, не вышло пока. Голос слышал, а самого не видел. Избегает он меня.

– Жаль, – вздохнул детектив. – А то бы рассказал, как он выглядит.

– Может, это не черт, а чертовка. Ведьма какая-нибудь! Убивает из ревности или по любви. Скучно ей на пустыре.

– Допускаешь?

Детектив оказался не тупым служакой, а мыслящим мужиком, не лишенным чувства юмора. Чемагину такие нравились.

– В жизни всякое бывает, – ухмыльнулся он.

– Ты знал погибших?

– Только одну. Медсестру из поликлиники. Страшная была, как атомная война. А туда же, клеила доктора.

– Бортникова? – оживился детектив. – Мне о нем все уши прожужжали. Занятный персонаж. Женский угодник.

– Темная лошадка. Я лечиться к нему приехал. У меня проблемы с позвоночником. Была надежда на этого знахаря, да и та улетучилась. Бортников – шарлатан! Корчит из себя светило, а сам в медицине ни бум-бум. Дает какие-то травы, морочит пациентов глупыми вопросами. В общем, не зря его из столичной клиники поперли.

– У Авиловой была ссора с коллегой из-за Бортникова. Но смерть учительницы не укладывается в версию об убийстве из ревности.

– Как знать? Бортников – ловелас. Он кружит бабам головы просто так, для забавы.

– Ловелас, шарлатан… Невзлюбил ты его, – прищурился детектив. – Кстати, я проверил. Учительница обращалась к Бортникову по поводу астмы. Он – специалист на все руки. Думаю, ты прав насчет шарлатана. В этом мы с тобой сходимся. Женщины валом валят к красавчику доктору, а потом их находят мертвыми на пустыре.

Чемагин доел чебуреки и вытер губы бумажной салфеткой.

– Слушай, ты извини, мне пора. Я на прием записался. Опаздываю.

– К Бортникову? – удивился детектив.

– Приятно было познакомиться.

– Взаимно.

Чемагин удалился, а детектив допил свое пиво, глядя, как тот шагает по направлению к поликлинике…

Ренат подобрался к причине хронического кашля так близко, что у него разболелась грудь.

– Кто-то из них выстрелил в меня… там, в горах…

– В сорок девятом году? – уточнила Лариса.

– В этой жизни у меня огнестрельных ранений не было. Тебе это отлично известно. На моем теле нет шрамов от пуль.