А еще я знал, что они ошибались. Все. Мама. Отец. Нина. Все, кто считал, будто любовь можно построить на фундаменте, созданном из общей выгоды, просто никогда не испытывали ничего подобного. Они не знали любви, которая есть у нас с Сидни. Мне не верилось, что я едва не лишился всего этого по собственному скудоумию. Только сейчас, заглянув Сидни в глаза, я понял, насколько пуста была моя жизнь.

– Сидни!..

Обходить фонтан было слишком долго. Я вскочил на парапет, спрыгнул вниз и кинулся к Сидни. Я бы не задумываясь бросился в воду, если бы все происходило в реальности. Физический дискомфорт не имел значения. Важно было одно – попасть к Сидни. Мой мир и все мое бытие сосредоточились на ней. Мой путь занял считаные секунды, но мне казалось, что я добирался до Сидни много лет. Добравшись до бортика, я вылез из фонтана и потряс головой. Брызги воды залили каменную кромку, прогретую солнцем. Поколебавшись мгновение, я обнял Сидни, с испугом думая, что она растает в воздухе. Она оказалась настоящей! Из плоти и крови – естественно, в сновидческом варианте. Ее тело содрогнулось от сдавленных рыданий, и она уткнулась лицом мне в грудь.

– Ох, Адриан! Где ты пропадал?

Она не укоряла меня: она лишь изливала свою тоску и страх. Сидни не догадывалась о том, с какими демонами я столкнулся за последние две недели. Она не могла знать, что я едва не упустил свой шанс, но теперь я нашел ее.

Я обхватил ее лицо ладонями и заглянул в карие глаза, которые так любил, – сейчас они сверкали от слез.

– Прости, – прошептал я. – Прости меня. Я искал тебя… но у меня не получалось дотянуться. А потом я… я стал делать это реже. Но так… неправильно! Ты бы никогда не поступила подобным образом. Господи, Сидни, мне чудовищно стыдно! Если бы я был внимательнее и соображал…

– Нет-нет, – нежно ответила она, проводя ладонью по моим волосами. – Ты ничего бы не смог сделать до недавнего времени. Нашим сном здесь управляют с помощью газа. Я была буквально оглушена, и дух не мог меня достать. – Сидни задрожала. – Я боялась, что не смогу с тобой связаться, Адриан. Я боялась, что никогда не найду выхода…

– Ш-ш. Теперь мы вместе. Все будет хорошо. Где ты?

Произошла удивительная трансформация. Только что казалось, что ей хочется одного – обнимать меня и изливать со слезами свои страх и бессилие, которые она испытала за три с лишним месяца. Я это понимал, поскольку и сам чувствовал примерно то же самое. Но чего бы ей ни хотелось, через какой бы ад она ни прошла – Сидни все равно оставалась самой стойкой и изумительной женщиной из всех, с кем я когда-либо сталкивался. Прямо у меня на глазах она отмела свои страхи и неуверенность, подавила ту часть своего существа, которой жаждала раствориться в моих объятиях. Она превратилась в Сидни Сейдж, с которой я когда-то познакомился: собранную, храбрую, умную. Готовую принимать непростые решения, чтобы достичь необходимого результата.

– Адриан, – произнесла она, вздохнув и утерев со щек слезы. – У нас очень мало времени. Не знаю, сколько я уже сплю. И… я не понимаю, где я нахожусь. С тех пор как меня захватили, я не видела ни одного окна. Нас держат под землей.

– Нас? – переспросил я.

– Со мной еще двенадцать человек… нет, тринадцать, если считать новенькую. Заключенные – бывшие алхимики, которые проштрафились. Их в той или иной степени перепрограммировали. Некоторые притворяются, я уверена, но догадаться трудно. Если мы что-то делаем неверное – нам грозят крупные неприятности.

– Какие?

Хоть я и жадно смотрел на Сидни с момента ее появления у фонтана, я лишь сейчас заметил, насколько усталой она выглядит.

На Сидни оказался мерзкий костюм защитного цвета. Золотые волосы потускнели и отросли. Лицо осунулось, а сама она похудела… но я не знал, соответствует ли ее сновидческий облик реальности.

Если пользователь духа не менял образ другого человека намеренно, его собеседник часто появлялся во сне в «скомканном» виде – то есть сочетая субъективные представления о самом себе со своей «натуральной» внешностью. Часто эти два компонента сильно различались. Я мысленно пообещал себе позже задать Сидни вопрос о ее физическом состоянии.

– Неважно, – сурово ответила она. – Я в порядке, и я полагаю, что тут есть и другие, такие как я, но донельзя запуганные, чтобы предпринять какие-то действия. А некоторых полностью перепрограммировали. Они точь-в-точь как Кит. Они… – Ее глаза округлились. – Кит! Ну, конечно!

– Кит? – повторил я.

Я еще не переключился с ее нежелания уточнять насчет «крупных неприятностей» и не уловил, как в наш разговор затесался ее бывший коллега.

– Он тут был. Раньше, до меня. В учреждении, где меня держат. – Сидни взволнованно дернула меня за рукав. – Здесь есть стена, на которой люди пишут признания, и он тоже на ней написал – он попросил прощения у моей сестры Карли. Но главное – его выпустили отсюда, Адриан! А вдруг он в курсе, где именно находится алхимический центр? Он ведь должен был понять, где конкретно находится, когда его отпустили, верно?

– Но ты вроде говорила, что он свихнулся? – уточнил я. – У него вообще хватит мозгов, чтобы с нами пообщаться?

Сидни помрачнела.

– Да… он был не просто не в себе. Так получается, когда делают новую татуировку. Но, как правило, неприятный результат постепенно проходит, и даже если люди остаются податливыми, отупение… уменьшается. Если тебе удастся найти Кита, он может поделиться с тобой какими-то сведениями!

– Легко сказать, но сложно сделать, – пробормотал я, вспоминая препятствия, с которыми я столкнулся, пытаясь отыскать отца Сидни и Зою. – Алхимики не откровенничают насчет секретных заданий своих агентов.

– Свяжись с Маркусом, – выпалила она. – И не надо так на меня смотреть. Он поможет тебе. У него есть свои каналы. Я не сомневаюсь, что вы сможете забыть о своих разногласиях и действовать сообща.

При упоминании имени «Маркус», я поморщился, и Сидни неправильно истолковала мою гримасу. Но она же не знала, что после ее исчезновения мы с Маркусом много контактировали. А суть моего недовольства заключалась совсем не в ревности – у меня в голове сразу же молнией пронеслось: вот еще один человек, с которым мы расстались на плохой ноте.

Но я не хотел, чтобы Сидни из-за меня переживала.

– Будет сделано, – заверил ее я. – Кстати, у него есть список…

Но Сидни уже начала таять у меня на глазах: реальность призывала ее обратно.

– Пора просыпаться, – грустно произнесла она.

Я обнял ее, но она стремительно теряла материальность. Я запаниковал. Мне хотелось задать ей тысячу вопросов, но наше свидание почти закончилось..

– Я встречусь с Маркусом и снова позову тебя. Ты обычно спишь именно в это время?

– Да. Я тебя люблю.

– А я люблю тебя.

Мне оставалось только надеяться, что она услышала меня: внезапно я остался в парке в одиночестве. У меня за спиной плескалась вода фонтана, я грелся под солнце Малибу. Несколько секунд я смотрел на то место, где только что была Сидни, а потом позволил сну улетучиться и вернулся в свои апартаменты при дворцовом гостевом доме. Я по-прежнему стоял у двери – ведь я собирался навестить мать. Но ситуация сделала вираж. Мне удалось достучаться до Сидни! Я видел ее лицо, она здорова… и в порядке… в относительном, конечно.