– Я предпочитаю думать, что я сделал сознательный выбор. Кроме того – это мой образ жизни, – сообщил я Димитрию. – А откуда тебе известно про мои проблемы?

– Идут разговоры, – произнес он таинственно.

Он привел меня в ресторанчик, набитый защитниками, у которых, похоже, тоже закончилось дежурство. Судя по их количеству, сейчас забегаловка являлась самым безопасным местом во всем дворцовом комплексе.

– Мои проблемы никого не касаются! – возмутился я.

– Конечно, – согласился он. – Просто некоторое время они были не только твоими проблемами. Меня удивило, что все вернулось на круги своя.

Я промолчал. В ресторанчике имелся шведский стол, и хоть моя матушка упала бы в обморок от одной мысли о самообслуживании, я послушно взял поднос и встал с Димитрием в очередь. Наполнив тарелки, мы устроились за угловым столиком. Димитрий не притронулся к пище, а подался ко мне: весь его вид говорил о полной серьезности предстоящего разговора.

– Ты выше этого, Адриан, – сказал он. – В чем бы дело ни было, ты лучше. Не обманывайся, считая себя слабаком.

Его слова настолько походили на то, что раньше говорила мне Сидни, что на мгновение я опешил. А потом мой гнев вспыхнул снова.

– Ты для того меня сюда позвал? Хочешь читать мне нотации? Не смей притворяться, будто видишь меня насквозь! Мы не настолько хорошие друзья.

Димитрий хмыкнул.

– Жаль, Адриан. Я надеялся, что мы друзья. Верил, что знаю тебя как облупленного.

– Нет, – упрямо буркнул я, отталкивая от себя тарелку. – Меня никто не знает.

«Только Сидни, – мысленно добавил я. – И ей было бы за меня стыдно».

– Ты дорог очень многим. – Димитрий по-прежнему оставался воплощением спокойствия. – Не отворачивайся от них.

– А они, кстати, от меня не отвернулись? – спросил я, вспомнив, как Лисса отказалась иметь со мной дело. – Меня игнорируют! Никто не в состоянии мне помочь. – Я резко встал. – У меня аппетит пропал. Спасибо за «поддержку».

И я выскочил на улицу. Димитрий не бросился за мной вдогонку, чему я порадовался: он запросто мог бы приволочь меня обратно. Я ушел. Меня обуревали злость и смущение. Тирада Димитрия сильно меня задела – и не потому, что он невольно меня осудил (я уже и так ругал себя на чем свет стоит). Его речь снова напомнила мне о Сидни.

Она всегда утверждала, что у меня высокий потенциал. Что ж – я доказал, как она ошиблась. Я подвел Сидни.

Димитрий встряхнул меня, хоть он сам ничего не подозревал.

Я вернулся к себе, опрокинул пару стопок водки, рухнул в постель и мгновенно отключился. Мне приснилась Сидни: не с помощью магии духа, как я надеялся, а обычно. Я слышал ее смех и раздосадованные, но веселые упреки «Ох, Адриан!», когда я делал что-то глупое. Солнце превратило ее волосы в расплавленное золото и подчеркнуло янтарные искорки в глазах. Но, что самое приятное – мне приснились обнимающие меня руки, прижатые к моим губам губы – и то, как все это наполняло мое тело желанием, а сердце – отчаянной любовью, какую я даже прежде не представлял.

Сон и явь сместились – и внезапно я обнаружил, что меня действительно нежно обнимают чьи-то руки и целуют мягкие губы. Я ответил тем же, усилив жар поцелуя. Я очень долго был одиноким, растерянным и неприкаянным – не только в жизни, но и в мыслях. Призрачное присутствие Сидни в моей постели помогло мне сосредоточиться, и я снова стал самим собой. Неужели теперь такое возможно? Может, я действительно справлюсь? Я способен пережить любые грозы и безумства своего вампирского семейства, я сумею выдержать все – ведь Сидни со мной.

Вот только ее не было.

Сидни исчезла, ее держат вдали от меня… значит, это не ее руки меня обнимают и не ее губы я целовал. Выплывая из дремотного тумана, я разлепил веки и попытался сориентироваться. Утреннее солнце почти не проникало сквозь жалюзи, но я разглядел, что у девушки, лежащей рядом со мной, волосы не золотые, а черные. И глаза у нее – серые, а не карие.

– Нина?

Я осторожно отстранил ее и постарался отодвинуться на край кровати. В итоге я потерял равновесие и едва не рухнул на пол.

Глаза Нины весело блестели. К моему изумлению, она рассмеялась.

– Ты ожидал кого-то еще? Погоди, не отвечай!

– Нет… но что ты здесь делаешь? – Я заморгал и обвел взглядом затемненную комнату. – Как ты вообще тут оказалась?

– Ты дал мне ключ на случай чрезвычайных ситуаций, помнишь?

Я ничего не помнил, но ее утверждение меня не слишком удивило. Нина разочарованно нахмурилась, осознав, что я сделал это, поддавшись пьяному порыву.

– Я начала волноваться, когда ты утром не позвонил, поэтому решила тебя навестить. У меня же обеденный перерыв и дурацкая поздняя смена, – добавила она.

– Приставать – не значит проведать, – проворчал я.

– «Приставать» – является преувеличением, – укорила она меня. – Особенно если учесть, что именно ты потянулся ко мне, когда я села на кровать.

– Правда? – Я пожал плечами. – Тогда… извини. Я толком не проснулся и не соображал, что делаю. Это было… во сне.

– Нет, Адриан. Ты прекрасно понимал, что со мной делаешь, – хрипловато заявила Нина и прикоснулась к моей руке. – Тебе снилась она?

– Кто?

– Сам знаешь, кто. Она. Девушка, которая тебя мучает. Не отрицай! – приказала Нина, увидев, что я собрался протестовать. – Думаешь, я слепая? Ох, Адриан, Адриан! – когда Нина произнесла эти слова, я содрогнулся, как от удара: ведь мне снилось, что Сидни окликает меня по имени.

Нина нежно погладила меня по щеке.

– Когда ты вернулся ко двору, я сразу поняла, что кто-то разбил тебе сердце. И мне было больно видеть, на какой путь ты ступил. Мне это не дает покоя.

Я замотал головой, но не оттолкнул ее руки.

– Нет. Все не так просто.

– Твоей девушки здесь нет. И ты страдаешь. Прошу тебя… – Она передвинулась на кровати и склонилась надо мной, так что ее волосы упали на мое лицо, будто занавесь из локонов. – Меня влечет к тебе с первой нашей встречи. Позволь мне тебя утешить…

Она наклонилась ближе, чтобы меня поцеловать, но я остановил Нину.

– Нет. Не могу.

– Почему? Она вернется? – с явным вызовом осведомилась Нина.

Я отвел взгляд.

– Я… не знаю.

– Тогда зачем сдерживать себя? – умоляюще спросила она. – Я тебе нравлюсь. Что еще важнее, ты меня понимаешь. Никто не представляет, каково это, когда тебя захлестывают волны духа! Никому не приходится выносить то, что выносим мы. Подумай, Адриан! То, что рядом кто-то есть – только это может спасти нас обоих!

Она попыталась меня поцеловать, и я не стал сопротивляться, в основном потому, что с ней трудно было спорить. Конечно, я не любил ее так, как Сидни, но мы действительно понимали друг друга. Нина не осуждала меня, не старалась искать другие, «правильные» способы справляться с отчаянием. И – да, она была права: избавиться от одиночества оказалось приятно.