сказал он и вдруг широко и открыто улыбнулся. — Мне-то, старику, ничего уже и не надо. Но внученькам на приданное пойдут. — При этих словах морщинистое лицо Богдана разгладилось, а тусклые глаза засветились.

— Вот и славно, — у меня на душе тоже стало тепло.

Мы принялись за еду. Мой спаситель не обманул — уху он делал — что надо. Я съел две миски, прежде чем встать из-за стола с ощущением сытости. Глаза снова стали закрываться, но в этот раз не из-за потери сознания, а от усталости и желания поспать.

Богдан это заметил.

— Ложись на кровать барин, а завтра утром пойдем в Бронницы.

— Это твоя кровать, — попробовал возразить я.

— Мне и на печи хорошо, — старик начал убирать со стола.

Прежде чем отправиться на боковую, я помог ему, после чего улегся на жесткую кровать и почти сразу уснул. Снилась мне Академия и очередной нагоняй от Распутина. Один сон вдруг сменился другим, где мы с Дарьей были в башне. Она прижалась ко мне всем телом и коснулась своими губами моих губ. Ощущения оказались столь явственными, что я открыл глаза и увидел прильнувшую ко мне девушку. Ее золотые волосы мягко переливались в призрачном свете заглянувшей в окошко луны.

— Злата? — прошептал я, отстраняясь.

— А ты кого увидеть ожидал? — дочь Великого полоза вцепилась в мою руку и прижалась ко мне сильнее, закинув обнаженную ногу на мое бедро.

— Что ты делаешь? — не хуже змеи зашипел я. — Если Богдан проснется и тебя увидит, его же удар хватит. Пожалей старика!

— Твой старик храпит так, что крыша дрожит, — в тон мне ответила девушка и, едва она это сказала, как по комнате раскатился могучий храп. — Его бы и мой отец не разбудил, коли прополз бы под самой избой.

— И все же — давай хотя бы на улицу выйдем.

— Там холодно, — надулась Злата и прижалась ко мне настолько плотно, что мое мужское естество начало на это реагировать.

— Злата…

— Ладно, как знаешь, — она нехотя отстранилась. — Но я тогда другой облик приму, — с этими словами она легко соскользнула с кровати и бесшумно вышла за дверь.

Я быстро оделся и вышел следом.

— И зачем мы здесь? — недовольно поинтересовалась золотая змея, обвившая один из столбов, подпирающих козырек над крыльцом.

— Чтобы не будить Богдана, говорил же, — я сел прямо на ступеньку.

— А я говорила, что его так просто не разбудить, — парировала змея, переползая с деревянного столба, на мою руку. — Что ты хотел сказать?

— Спасибо, — я повернулся к ней. — Ты спасла меня. Опять.

— И в награду ты вытащил меня на холод? — глаза змеи опасно сузились. — Хороша благодарность, ничего не скажешь. Когда в следующий раз решишь встретить гибель славную, я дважды подумаю подсобить тебе али нет.

— Ты умеешь считать? — я сам не понял, почему спросил об этом.

— До десяти, — змея совсем по-человечески кивнула. — Это столько, сколько пальцев у людей на руках, коли все они целы.

— Сама научилась?

— Конечно. У Дарьи в покоях много книг, я некоторые читала.

Ответ змейки меня удивил.

— Ты и читать обучена?

— Дея научила, — сообщила мне Злата. — Ты хочешь сейчас об этом говорить?

— Нет, извини. Просто не ожидал, что ты такая любознательная.

Злата ничего не ответила. Она обвила мое тело, положила свою голову мне на плечо и уставилась на звезды, которые стремительно затягивали темные тучи. Лес на другом берегу реки зашелестел, в воздухе запахло приближающейся грозой.

— Как ты меня спасла? — тихо спросил я, тоже глядя в ночное небо.

— Чудом, — нехотя ответила Злата. — Еще бы миг, и спасать бы было некого. Ты слишком безрассуден.

— Есть грешок, — с горькой ухмылкой кивнул я.

— Повезло тебе, что я поблизости оказалась. Вызнавала, что местный Владыка удумал. Пряталась, слушала, наблюдала, а тут ты явился и как давай мечом махать!

— Но ты успела…

— Не совсем… — голос змеи стал задумчивым.

— Это как?

— А вот так, — она обвилась кольцом вокруг моей шеи и сделала так, чтобы ее голова оказалась напротив моей. — Первые камни на тебя упали, тело смяли, кости разбили, а уже после я тебя силой укрыла.

— Но… я цел. Кости не сломаны и… — я осекся, вспомнив по зарубцевавшиеся раны. — Как ты это сделала?

— Тебя моя кровь исцелила, — раздвоенный язык змеи почти коснулся моего носа. Она чуть отвернула голову, показывая мне узкий затянувшийся разрез от шеи до середины туловища. — Сгубить тоже могла, но все сладилось. Ты справился с ней, как и с Чернобогом прежде сладил.

— Ты хочешь сказать, что дала мне своей крови?

— Пролила ее на раны твои, — вновь кивнула змея. — Знала, что человека это может убить, но все равно решилась, иначе потеряла бы тебя навечно.

— Спасибо, — ошарашено произнес я. — Но… что это значит? Будут какие-то последствия?

— Мы с тобой теперь связаны. Куда ты, туда и я.

— А до этого разве не так было?

— Так, да не так, — уклончиво отозвалась змея. — Ты жив, а это главное.

— И не поспоришь, — мне оставалось только покачать головой и с благодарностью взглянуть на свою спасительницу. — А сюда меня как притащила?

— Обвила тебя и с собою взяла к одной из рек. Она свои воды несет издали, под твердь земную и обратно. По ней и выплыли. Потом тебе что-то привиделось, ты начал вырываться и тонуть, а дальше приплыл на лодке этот старик и хотел меня веслом ударить. — Тон Златы изменился. Теперь она говорила с искренним возмущением. — Меня! Дочь Великого полоза! Веслом!

— Он просто испугался. — Поспешил сказать я. — Думал, что ты меня утопить хочешь.

— Если бы я этого желала, то зачем тогда прежде спасала тебя?

— Ну Богдан-то этого не знал.

— И то правда, — сменила гнев на милость Злата.

Мы немного помолчали, слушая, как на крышу избушки падают первые капли дождя.

— Холодно, — пожаловалась змейка, когда нас обдало свежим ночным ветром. — Мы долго тут сидеть будем?