согласился с доводами майора Дроздов, — но когда твой родной человечек постоянно в опасности — это просто невыносимо!

— Твою позицию, Игорь, тоже понимаю, — ответил Степан Николаевич. — И не завидую! Ждать и переживать всегда тяжелее, чем самому под бандитские пули лезть. Ну, это я так, образно, про пули… — заметив, как напрягся Дроздов, поспешил в очередной раз успокоить парня майор. — Нам, в основном, другим заниматься приходится…

— Ага, я знаю — по помойкам лазить и трупы разглядывать, — произнес он уже ничуть не смущаясь.

— Не без этого, Игорь, не без этого. Моя бывшая тоже долго не выдержала, забрала детей и на развод подала. Сейчас, вроде бы, вполне счастлива в новом браке, — с едкой горечью в голосе произнес Поликарпов.

— Я тоже счастья хочу, — произнес Дроздов, — только не в новом браке, а со Светкой.

— А вот здесь, приятель, я тебе ничем помочь не могу, — честно ответил Дроздов. — Светлана твоя, что кремень, уж если упрется…

— Вот в этом-то и проблема, — тяжко вздохнул Игорь, — но я попробую…

— Что ж, дерзай! Это твое право, — произнес Дроздов, выворачивая на загородную трассу и прибавляя хода.

[1] Белое-черное — документы на чужое имя (уголовный жаргон).

Глава 16

После звонка верного человечка из ментовки Георгий Валерьевич Хорьков, солидный бизнесмен, предприниматель и меценат, а для определенных, не самых законопослушных кругов — Хорек, уголовник-рецидивист, смотрящий за городом и человечек куда более известного в тех же кругах Вити Бульдозера, пребывал в самом настоящем ступоре. Такого развития «сюжета» он не припоминал с самого конца девяностых — начала двухтысячных. На какой-то момент он даже словил самое настоящее дежавю[1], поскольку сообщение, что принес ему в клювике информатор, никак не укладывалось у него в голове.

По данным давно уже прикормленного человечка из органов выходило так, что Бурята, на поиски которого (и не только) Хорек отправил свою бригаду бойцов, уже нет в живых! Мало того — напрочь отмороженный убийца и психопат, являющийся правой рукой самого Бульдозера, обнаружился в очень неприглядном состоянии — в виде разрозненных кусков тела! Мало того — эти куски тела, однозначно идентифицированные органами следствия, как Бататумэн Янжимаев, то есть Бурят, обнаружились в полупереваренном и погрызенном виде в желудке какой-то свиньи!

Для сегодняшних времен это было просто немыслимо и попахивало каким-то сюрреализмом! Даже для безумных девяностых это было чересчур, а уж для нынешних времен — вообще могло вызвать нервную икоту у неподготовленных обывателей. Но Хорек много чего насмотрелся в свое время, а кое в чем даже сам участвовал, поэтому такой вот «гоп со смыком» его не смог напугать, хотя вопросов у Георгия Валерьевича, кто бы это мог сделать с неубиваемой торпедой Вити Бульдозера, выходившим живым из таких нереальных замесов, было вагон и маленькая тележка.

Но и это оказались еще не все хреновые новости: в той же самой захолустной Нахаловке, куда сначала по поручению Тихорецкого отправился Бурят, где был благополочно разделан и скормлен свиньям, был обнаружен еще один труп — некоего Стаса Колыванова по кличке Колыван, находящегося в федеральном розыске. Информатор обмолвился об этом мельком, поскольку не был в курсе, что с некоторых пор пребывающего в бегах бывшего спортсмена Колыванова Хорек взял «под свое крылышко». И этот самый Колыван в составе бригады Ржавого был отправлен с подачи Георгия Валерьевича в эту самую Нахаловку, оказавшуюся для него последним пристанищем, на поиски Бурята и некоего мифического старого общака известнейшего на территории бывшего СССР авторитета Семена Метлы.

Эти сведения заставили Хорька нервничать, ибо от бригады Ржавого до сих пор не поступило никаких известий, как и до этого от Бурята. К тому же один из них уже реально превратился в пищу для свиней, а второго сначала забили ножом, как ту же свинью, а затем избавились от трупа, притопив его в реке. Труп Колывана, как сообщил информатор, случайно выловил какой-то рыбак, а так бы его никогда бы и не нашли.

Нужно было срочно выходить на Тихорецкого и решать, что с этим делать дальше, — озадачился проблемой Хорек, поскольку уже успел записать всю свою бригаду в разряд покойников. Все произошедшее в Нахаловке уже нельзя было списать на простую случайность — в игру со старым общаком явно были замешаны какие-то серьезные силы, раз уж они не гнушались даже в нынешнее спокойное время валить пацанов направо и налево, как уже в забытых всеми девяностых.

Вооружившись мобильником Хорек набрал номер Бульдозера. После пары-тройки длинных гудков депутат соизволил-таки ответить.

— Георгий Валерьевич, не ожидал, что так быстро… — без излишней любезности и, не размениваясь на приветствия, в лоб поинтересовался Тихорецкий. — Ты же по нашему общему делу звонишь? А не отрываешь меня понапрасну?

— По нашему, Виктор Палыч, по нашему! — ответил Хорек. — Перетереть бы нам… с глазу на глаз, Бу… Виктор Палыч…

— Что-то не нравиться мне твой настрой, Георгий Валерьевич, — тут же прокусил Хорька авторитет. — Езжай ко мне, да поторопись! У меня через два часа очень важная встреча запланирована, — ответил Бульдозер, отключаясь.

Сломя голову Хорек запрыгнул в свой «Ленд Ровер» и приказал водителю ехать к особняку Тихорецкого. Охрана Бульдозера проводила Хорькова к кабинету босса, в котором уголовники встречались уже несколько раз.

— Ну, устраивайся, Георгий Валерьевич, — указал на свободное кресло депутат. — Давай, колись, отчего это на тебе лица нет? В наши годы нервничать — это непозволительная роскошь! — наставительно оттопырив указательный палец, произнес он.

— Плохие известия, Виктор Палыч — обнаружен труп Бурята, — слегка поморщившись, наконец выдавил Хорек, наблюдая, как меняется невозмутимая ранее мясистая харя депутата.

— Твою же б… — выругался Будьдозер. От Хорька не укрылось, как слегка дрогнули руки непотопляемого ранее криминального босса. — Это точная информация? Твои пацаны труп нашли?

— Информация точная, но не от пацанов, а от моего человечка из ментовки.

— Так его менты, что ли, первыми обнаружили? — Витя немного успокоился и достал из ящика письменного стола бутылку дорого пойла и два стакана.

— Выходит, что они, — согласно кивнул Хорек.

— Тогда помянем Бурята, — налив в об стакана, предложил Тихорецкой, — хоть, он и конченным отморозком был, но мне он был предан до самого конца.

Они выпили, не чокаясь и не закусывая, помолчали минутку, обдумывая