По броне башни КВ-1 ударила бронебойная немецкая болванка.

Все Pz.IV вооружались короткоствольной 75-миллиметровой пушкой с начальной скоростью бронебойного снаряда 385 метров в секунду. На больших и средних такой снаряд был бессилен против брони «тридцатьчетверок» и тяжелых КВ.

— Право пятнадцать, по танку противника бронебойным огонь!

— Есть огонь!

«Клим Ворошилов» ворочал своей пушкой в массивной бронированной маске, и каждый выстрел пробивал брешь в стальной лавине механических наследников псов-рыцарей. И рядом тоже вели огонь советские бронированные гиганты. Броню современных танков — «тридцатьчетверок», КВ-1 и КВ-2 могла пробить только гаубичная артиллерия или противотанковые самоходки, да и то — в упор.

— Влево тридцать пять — противотанковая батарея противника, — выдал новое целеуказание лейтенант Горелов.

Четыре замаскированных немецких орудия осыпали наступающую стальную лавину советских танков градом снарядов. Их фланкирующий огонь был смертельно опасен — несколько танков уже полыхало кострами, пуская в небо черные столбы дыма.

— Есть! — Кайтар Ибрагимов заработал маховиками наведения, разворачивая башню и нацеливая пушку на указанную командиром цель.

— Огонь!

— Есть огонь! — очередной снаряд просвистел, обрушиваясь на ближайшую пушку.

В серое от дыма небо взвился черный фонтан разрыва. В разные стороны полетели оторванные колеса, сорванный бронещит орудия, перекрученный ствол, ошметки искромсанных беспощадной сталью артиллеристов.

— Механ, разворот влево, дави их! — Николай Горелов полоснул по немецким позициям из спаренного с пушкой «Дегтярева-танкового».

Трассеры словно смертоносные светляки прошлись по пехоте, которая прикрывала артпозиции. Серые фигуры гитлеровцев валились на перепаханную взрывами, прокаленную землю… Остальные пытались стрелять, но какими жалкими были эти попытки остановить кусочками свинца, весящими всего лишь 12,8 грамма, махину весом в сорок восемь тонн!..

Бронированная громада, ревя мощным дизелем, таким же уникальным, как и сам танк, надвигалась неотвратимо, как сама судьба, и судьба эта не сулила ничего хорошего. Стальные траки широких гусениц со скрежетом и визгом вгрызлись в броневой щит 5-сантиметрового орудия.

Разъяренный стальной зверь, рыча от ярости, танцевал пляску смерти, пляску боевого безумия на телах поверженных врагов.

Лейтенант Николай Горелов развернул обзорную панораму — как раз для того, чтобы увидеть вспышку выстрела.

— Механик разворот вправо!

— Есть!

Тяжелый танк прорыва развернулся вправо, принимая вражеский снаряд на лобовую броню, — тряхнуло ощутимо, но пробить толстую ванадиево-молибденовую «шкуру». А приземистая самоходка отползла на одну из улиц древнего украинского города.

— Сукин сын! — выругался Горелов. — Степан Никифорович, жми вперед! Разделаемся с ним, иначе этот истребитель перебьет все наши машины!

— Выполняю, товарищ лейтенант, — голос механика-водителя утонул в реве танкового дизеля.

Вывернув на узкую улочку пригорода Дубно. Еще неделю назад этот уютный городок утопал в зелени садов, в центре строились сталинские трехэтажки, а маленькие беленые хатки хранили тепло и уют щирых господарив.[26]

А теперь деревья тянули свои обожженные руки-ветви в немом укоре из опаленных руин. Над улицами стлался дым пожарищ и чужая, лающая речь отражалась от стен, дробью кованых сапог рассыпалась по древней брусчатке… И тягостные мысли одолевали людей: когда же все это закончится?..

Но экипажу КВ-1 под командованием лейтенанта Горелова некогда задаваться такими вопросами — они как раз то и делали, что сокращали время до Победы. Порой даже и не подозревая об этом. Собственно, как и весь (ну или большая часть) многомиллионного народа Страны Советов.

Развернувшись, «Клим Ворошилов» сокрушил небольшой заборчик и, ломая деревья фруктового сада, продрался к немецкой самоходке. Развернув башню, КВ-1 прицелился практически в упор.

— Бронебойным заряжай!

— Огонь!

— Есть огонь!

Самоходка полыхнула, из развороченного бока вырвалось пламя.

— Твою мать! — выругался лейтенант Горелов. — Если бы не мы ее, так она бы нас в бок ударила…

Определенный резон в словах молодого командира конечно же был. Немецкие самоходные орудия угрожали даже новейшим «тридцатьчетверкам», а более легкие советские танки щелкали как семечки.

«Panzerjager-I» был первым немецким самоходным истребителем танков. И хотя во многом это был прототип, но прототип весьма удачный.

Это был один из возможных путей продолжения жизни «единичек» — легких пулеметных танков Pz.I. На их перспективах боевой карьеры был поставлен крест еще до начала Второй мировой войны, и только создание на их базе легких самоходно-артиллерийских установок могло оправдать хоть как-то существование «обузы панцерваффе».

В 1939 году специалисты берлинской фирмы «Alkett» предложили сразу три варианта самоходки на базе легкого танка Pz.I. На несколько доработанном корпусе с частично срезанной подбашенной коробкой за легким щитом предполагалось установить 37-миллиметровую противотанковую пушку Pak-3536, 20-мм зенитную пушку Flak-30 или 75-миллиметровое пехотное орудие LelG-18.

Но 75-миллиметровое самоходное орудие поддержки отложили однозначно, так как в производстве уже осваивалась StuG-III, а самоходка с 37-миллиметровой противотанковой пушкой тоже не была одобрена из-за слабости орудия.

И тут как нельзя кстати пришлись 47-миллиметровые противотанковые пушки чешского производства, доставшиеся Германии в значительных количествах при аншлюссе Чехословакии. Это орудие в 1937–1938 годах разрабатывала фирма «Шкода» и под обозначением «4.7-cm KPUV vz.38», заводской индекс — «А5».

При всех замечательных характеристиках эта пушка имела один существенный недостаток — она была совершенно не приспособлена к механической тяге. Скорость буксировки на конной тяге составляла 10–15 километров в час. Это было достаточным для чехословацкой армии, но абсолютно неприемлемым для немецкого блицкрига.

Поэтому большинство трофейных пушек «4.7-cm KPUV vz.38», получивших в Вермахте индекс «4.7-сm Pak(t)», немцы предполагали использовать в стационарном варианте. Для ста из них были оборудованы позиции на линии Зигфрида, для других спешно изготавливались подрессоренные подкатные тележки.

Зимой 1940 года фирма «Alkett» получила заказ на проектирование самоходной артиллерийской установки с использованием чешской 47-миллиметровой пушки и шасси танка Pz.I или Pz.II.

Для установки нового орудия готовый проект 37-миллиметровой противотанковой самоходки на базе «единички» был переработан, так как изначально эта САУ была сконструирована на базе Pz.I Ausf.A. Ну а этот танк оказался непригодным для такой переделки — при стрельбе без специальных упоров у него разбивало ленивец. Орудие установили на шасси танка Pz.I Ausf.B, и вместо штатного щита оно получило открытую сверху и сзади рубку с толщиной брони в четырнадцать с половиной миллиметров.