– Это что? – пробормотала через силу.

– Морс, клюквенный.

– Вот это что? – постучала пальцем по бумаге.

– Ах, это, – и сел напротив. – Это дарственная на дом и землю. С этого дня дом и участок твои. Ты только распишись.

– С какой стати?

– С такой, – пожал плечами, – мне так захотелось.

– Захотелось подарить мне дом?

– Да ты зришь в корень, – усмехнулся без особой радости. – Именно, Яна.

– Я не понимаю, – замотала головой, – не понимаю! – и поднялась. – Мне ничего от тебя не нужно. Я и те деньги тебе верну, которые ты мне кинул как собаке кость.

– Н-да, я догадывался, что будет нелегко.

– Купить меня решил?

– Покупают вещи в магазинах, Яна. Я хочу сделать тебе подарок.

– Да что ты говоришь? В том казино ты меня как раз купил, и что-то не пахло от тебя тогда благородством!

– Я тебя не купил, а выиграл, если быть точнее.

– Хрен редьки не слаще! Всё, хватит с меня! Я сейчас вызову такси и поеду домой. А ты! Исчезни из моей жизни! – и направилась к двери.

Наверно, глупо было надеяться, что мне дадут беспрепятственно покинуть дом. Стрельцов нагнал, схватил за руку и повел обратно к столу.

– Пусти! – начала лупить его по плечам, по спине, но этому гиганту мои удары как слону дробина.

– Угомонись, – усадил на стул. – А теперь бери ручку и подписывай.

– Не собираюсь даже.

– Быстро! – гаркнул.

– Нет!

– Яна, – и мне на плечи опустились тяжелые ладони, – я тебе так скажу. Ты отсюда не уйдешь, пока не подпишешь дарственную.

– И это ты подарком называешь?

– Увы, с тобой по-другому не получается.

– Я не понимаю, чего ты хочешь добиться? Совесть очистить? Или потом будешь шантажировать?

– Чем шантажировать? Тем, что по своей воле тебе подарил? А вот с совестью ты права, считай, решил снять грех с души. Все-таки тогда на яхте неловко вышло. Захочешь, потом сможешь продать этот дом. А лучше сдать в аренду. Ну же, – склонился – подписывай. Поверь, заставлять людей я умею. Как-никак, это моя работа.

Дрожащей рукой я взяла ручку и расписалась. В принуждении он спец, тут ни дать, ни взять.

– Умница, – взял бумагу, убрал обратно в папку, – пусть полежит у меня до тех пор, пока ты не осознаешь, что поступила правильно. И поздравляю, – передал мне бокал, – с прекрасным приобретением. Попробуй, морс отличный.

Я кое-как пригубила, вдруг Демьян забрал бокал, после чего подхватил меня на руки и куда-то понес. Но я уже не сопротивлялась, я вообще перестала что-либо понимать. Скоро мы оказались в просторной комнате, по центру которой расположился широкий матрас.

– Зачем? – спросила чуть слышно.

– Надо отметить, – поставил меня на ноги, – а еще я соскучился по тебе. И если мы сейчас не переспим, у меня кое-что лопнет.

– Ненавижу тебя, – позволила себя раздеть.

– Ничего страшного, бывает, – разделся следом.

Честно, уже плевать. На все плевать. Даже если будет груб, оно и к лучшему. Я устала. В следующий миг он накрыл мои губы своими, ворвался в рот языком, прижался ко мне. А я… я испытала треклятое возбуждение, отозвавшееся приятной болью внизу живота, в груди. Почему так? Может, дело в беременности, в гормонах? Еще мгновение и его рука оказалась у меня между ног.

– Ты мокрая, – скользнул средним пальцем вдоль складок и ворвался внутрь. Твою мать, как же это… хорошо.

Демьян ласкал то медленно, то ускорялся. Эта сладкая пытка продолжалась слишком долго, я в любой момент готова была кончить, но мерзавец каждый раз останавливался, не давал.

– Издеваешься? – вцепилась в него.

– Есть немного, – касался шеи губами, языком.

Наконец-то он позволил мне лечь, а сам навис сверху, устроившись у меня между бедер, прижавшись членом к входу. В этот момент я затаила дыхание. Стало страшно. Вдруг случится выкидыш? Он же собрался меня отыметь, а значит, будет долго и возможно жестко.

– Только, пожалуйста, – посмотрела ему в глаза, – не делай мне больно.

– А я разве когда-нибудь делал тебе больно? – и медленно вошел. – Мне без тебя было так хреново – прошептал в губы.

– Замолчи, – сама впилась в него поцелуем.

Мне тоже не хватало… секса. Как ни печально признавать, секса именно с ним. Все-таки он сумел пробраться в душу, влез туда без спроса и теперь ничем его не вытравить. Но сейчас я не хочу об этом думать, а еще я не хочу быть внизу. Демьян словно понял или почувствовал, тогда перевернулся, позволил оседлать себя. Он держал руки на моей заднице, руководил движениями и, черт бы его побрал, сдерживал.

– Мне хочется быстрее, – уперлась руками в матрас.

– Лучше не увлекайся, – убрал прядь волос мне за ухо, – подумай о ребенке.

В этот момент сердце пропустило удар. Знает… он все знает… Дышать и то получалось с трудом, меня словно парализовало.

– Как… – сорвалось с губ, – когда?

– Когда ты сумку забыла, – затем помолчал и добавил, – с тестами внутри. Все три положительные. Потом твоя бледность, тошнота.

Я сейчас же попыталась слезть с него, но Стрельцом не пустил, только сильнее прижал к себе:

– Не беги, Яна, не надо. Ты скоро родишь мне сына или дочь, – и потянул вниз, потом поцеловал.

А мне нечего было ему ответить, лучше пусть так, без слов. Я двигалась медленно, хотя он уже не держал. Рожу ему сына или дочь? Дарственная на дом? Демьян теперь не отпустит. Теперь я его персональный инкубатор. И ребенка при случае заберет!

– Люблю тебя, моя сумасшедшая ундина, – вмиг перехватил инициативу, снова оказался сверху. – У нас все получится, вот увидишь, – и вошел полностью, что стало последней каплей.

Моё тело давно требовало разрядки, расслабления, и оно его получило. Настал черед Стрельцова, я же посмотрела на медальон, который, как и тогда, в первую ночь скользил по моей груди. Но сейчас на цепочке кроме медальона было еще кое-что – красная бусина. Как на моем платье, том самом… Несколько секунд, и я ощутила пульсацию, а Демьян уткнулся носом мне в шею. Его дыхание, частое сердцебиение, господи, мне это нравится, нравится лежать под ним, чувствовать тяжесть и жар его тела.

– Не молчи, – улегся рядом, – скажи хоть что-нибудь.

– Извини, нечего, – и отвернулась.

– Ладно, тогда я скажу, мне есть чего. С этого дня ты будешь жить со мной. А сюда мы сможем приезжать на выходные или в любой другой день, когда тебе захочется.

– Щедро. Но я не твоя собственность. И жить я буду там, где живу сейчас.