В паре шагов от нас, Ланс нерадостно завис над чахлым кустиком, не в силах совладать с приступом сильной рвоты. Да и саму меня мутило изрядно, причем даже не столько от ужасающего запаха мертвечины, а сильнее всего – от огромного роя отожравшихся зеленых мух, с жужжанием нехотя взметнувшихся вверх при нашем приближении. Сначала мы обнаружили развалины городских строений, носившие следы ожесточенных боев, а затем – наспех вырытый ров, в котором и покоились разлагающиеся тела погибших защитников Ниса. Я вновь хлопнула по некстати потеплевшему кулону. И чего, интересно, добивался белокурый принц, призывая меня спешно прибыть к городу? Неужели он хотел показать мне это?

Они лежали здесь все, небрежно брошенные в красноречивых позах существ, дорого продавших свои жизни. Могучие воины-кентавры с темными крупами, покрытыми страшными резаными ранами, изящные женщины, и даже дети-жеребята. У одного из мальчишек в руках еще виднелся сломанный игрушечный лук, из которого он, видимо, пытался отбиться от беспощадных завоевателей.

Я сделала еще пару шагов, плашмя рухнула на землю и безудержно разрыдалась, выплескивая в слезах владевшее мной страдание и злость. Да будьте вы прокляты бессердечные Дети холода, с мечом пришедшие в мой край! И ты, ненавистная Ринецея, ты еще заплатишь с лихвой за все творимые тобой злодеяния!

Словно в полусне, я ощутила, как крепкие руки Огвура заботливо поднимают меня с острой щебенки, бережно заворачивают в теплый плащ и, укачивая, несут куда-то, а над моей головой убаюкивающее рокочет знакомый голос орка, выпевая что-то непривычно колыбельное. А потом я, и в самом деле, крепко заснула…

Меня разбудил отдаленный шум, навязчиво лезущий в уши и напоминающий рокот никогда не умолкающего водопада. Я удивленно подняла растрепанную голову. Великая Аола, ну я и попала! Ничего не чуя, я мирно и беззаботно дрыхла на невысоком, поросшем мягкими лопухами холмике под чудом уцелевшим фрагментом крепостной стены, а в какой-то полусотне шагов от меня волновалось безбрежное море закованных в черные доспехи воинов, осененных широкими полуразмахами огромных крыльев. Демоны, это были демоны! Я попыталась пересчитать темное воинство и тут же сбилась со счета. Сколько из здесь – пять тысяч, десять? Впереди мрачных рядов отчетливо выделялись двое. Первый – тощий, бесцветный альбинос с узким прищуром красных глаз, облаченный в серебряные латы, оказался ни кем иным, как уже известным мне дядюшкой, познакомиться с которым я успела во время знаменательного ритуала с травой янт. А второй… при виде него мне захотелось немедленно и трусливо накрыться полой плаща, а еще лучше – мгновенно перенестись на сотню миль подальше от этого злополучного места. Ибо это был он!

Очень высокий, с неправдоподобно мускулистыми плечами и осиной талией, намеренно подчеркнутой наборным поясом из чередующихся золотых и серебряных пластин. Без каких-либо доспехов вообще. Расстегнутая почти до пупа шелковая белая рубашка обнажает гладкую, выпуклую как щит грудь, и упругий живот с красивым рельефом пресса. Парчовые серебристые штаны небрежно заправлены в белые замшевые ботфорты с алмазными пряжками, выигрышно выделяющие маленькую стопу с высоким благородно-породистым подъемом. Белокурые локоны струятся по плечам, золотистые глаза смеются. Странной формы меч криво воткнут в землю около ног хозяина. В руках принц держит бокал, до краев наполненный светлым игристым вином. Иногда он поворачивается к своему войску и отпускает очередную, из-за расстояния не слышную мне шутку, встречаемую раскатами громового хохота. Белокурый красавец невероятно прекрасен, в меру пьян и безмерно весел. А я сижу себе как дура, на пригорочке, заспанная и не умытая, перед самым носом мужчины моей мечты и трясусь от страха, будто осиновый лист. Вот так подарочек судьбы, гоблин меня задери!

И тут во мне гордость взыграла! В конце-концов, принцесса я или нет? О-о-о, да я ведь всем принцессам принцесса – белая кость, голубая кровь (или такая только у каракатиц бывает?). А в добавку ко всему – еще и внучка самой Смерти, еще и родная племянница богини Аолы, еще и страшная что мама не горюй, еще и сумасшедшая, еще и рыжая, еще и…Короче – все лохи, одна я звезда… Вот!

Закончив этот маленький, но очень действенный аутотренинг, я мгновенно воспряла духом. Неторопливо вынула из сумки гребень и тщательно причесала волосы, причем провела расческой по своим спутанным кудрям не больше и не меньше, а ровно сто раз, как нянюшка Мариза в детстве учила. Прополоскала рот ароматической эссенцией, мысленно убеждая себя, что ни с кем я целоваться и не собиралась, и не собираюсь в ближайшем обозримом будущем, а просто соблюдаю личную гигиену. Поднялась на ноги, аккуратно свернула плащ и воинственно, немного набекрень, нахлобучила на голову любимую поношенную шляпу с линялым петушиным пером. А потом состроила зверское лицо и легкой, летящей походкой двинулась на встречу вражескому войску, взиравшему на разыгрываемый перед ними спектакль квадратными глазами и с перекошенными мордами. Вот так то, господа демона, мы тоже, как говорится – не лыком шиты!

– А Ланс где? – шепотом, сквозь зубы, спросила я у Огвура, невозмутимо вышагивающего справа от меня. Где-то за нашими спинами скромно маячила присмиревшая, и прикусившая болтливый язычок Гельда.

– Купаться пошел, – мило улыбнулся орк.

– Ку…, чего? – поперхнулась я. – Он чего, сбрендил? У нас же война на носу!

– А он заявил, что ему немытым – помирать стыдно, – четко отрапортовал тысячник, старательно пряча ехидную интонацию.

Я восхищенно повертела головой. Похоже, наш не шибко умный полуэльф устроил свою собственную демонстрацию выдержки и самообладания. Вот как им не восхитишься? Вроде – дурак дураком, а порой до того нагло себя вести умудряется, что меня аж зависть берет!

Белокурый принц встретил мое приближение галантным поклоном и очередным глотком вина, на этот раз за здоровье хорошо выспавшегося, симпатичного врага, к тому же – оказавшемуся дамой. Хотя, на мой взгляд, этот глоток оказался излишним, принца итак уже изрядно покачивало. Вблизи он выглядел еще милее и ослепительнее. Да и привычку воевать в бальном наряде и в состоянии заметного алкогольного опьянения, иначе как истинно дворянской и не назовешь.

Я нахмурилась, больше для порядку.

– Ну и что это за безобразие?

– Это? – принц одним глазом прищурился на бокал. – Белое, игристое, из правого сектора придворного виноградника Ширулшэна, урожая тысячу сто…ик…года! Хочешь? – он любезно протянул мне неполный кубок.

Я начала тихо впадать в состояние полной кататонии:

– Не хочу! И вообще, по утрам пьют либо дегенераты, либо…

– Аристократы! – закончил за меня любимый мужчина, расплываясь в счастливой улыбке.

Огвур крякнул, пряча добродушную усмешку. Похоже, принц ему понравился.

Я задрала голову и в упор встретила пристальный взгляд золотистых глаз. Острых как стилеты, нечеловечески добрых и мудрых, и… абсолютно трезвых. От неожиданности я моргнула. В следующий же миг принц пьяно хихикнул, сделал глупое лицо, и мне оставалось только гадать – трезв ли он на самом деле, или все это мне только померещилось.