– Начнем? – настойчиво предлагала я, наступая и поигрывая мечом.

Белокурый с выражением смертной муки на прекрасном лице сделал шаг назад и нехотя выдернул из земли великолепный клинок, который он называл Полумглой. По длинному лезвию струились сплетения непонятных знаков и угловатых букв. Я плохо понимала древний язык демонов, но все же, хоть и с превеликим трудом, смогла прочитать:

Добро с уродливым лицом,

И Тьма – прекрасней бога,

Соединится сын с отцом,

У них – одна дорога

– Что это значит? – изумилась я.

– Сам не знаю, – пожал плечами принц. – Я много лет бьюсь над этим пророчеством, пытаясь его понять. Этот меч я нашел в одном заброшенном храме Радужного уровня.

– Ты был на Радужном уровне? – мое недоумение все возрастало. – Но туда попадают лишь высшие.

– Да, – принц взволнованно облизнул губы. – Ульрика, дорогая, я должен тебе признаться, я…

– Идиоты! – истошно взвыл альбинос. – Придурки несчастные! Нашли время для откровений. Я знал, я предчувствовал, что с этим городом что-то нечисто. Проклятие, они создали над ним портал!

И словно подтверждая догадку эльфа, небо над нашими головами начало стремительно заволакиваться серыми, свинцовыми тучами. Подул холодный, пронизывающий ветер. Солнечный свет померк, сиреневые молнии ударили в пересохшую почву, воспламеняя скудную траву. Грохочущий, требовательный голос возник в наших головах. Демоны бросали оружие и падали на землю, укрываясь крыльями, стараясь спастись от вгрызающихся в мозг звуков. Многих из них волокло и сдувало прочь, словно невесомые клубки пустынных кустарников. Ланс с визгом заскользил в овраг, судорожно цепляясь пальцами за кочки и жалобно выкрикивая мое имя. Орк бросился за ним. Альбинос с ругательством откатился вбок, неразборчиво выпевая не действующие сейчас заклинания. Мы с принцем остались стоять в центре поля, и лишь одна Гельда валялась у нас в ногах, отчаянно хватаясь за его шикарные ботфорты. В темном небе над нами распахнулось черное окно.

– Идите ко мне! – повелительно призывал страшный голос, доносящийся казалось из самого портала.

Бешеный порыв ветра подхватил нас троих, бросил верх и начал засасывать в рокочущее, сыплющее искрами жерло провала. Мечи в наших руках звенели жалобно и протяжно.

– Ульрика, Ульрика! – Надрывно кричал принц, пытаясь дотянуться до меня.

До полусмерти напуганная всем происходящим, ничего не понимающая, я, в свою очередь, протянула ему раскрытую ладонь. И за миг до того, как нас швырнуло в пустоту, за мгновение до того, как мы утратили какую-либо способность видеть и слышать – наши пальцы сами нашли друг друга и крепко переплелись.

Лансанариэль и Огвур заночевали в маленькой чайхане на окраине небольшого городка Хув, служащего воротами в Рохосское ханство. Последних денег едва хватило на то, чтобы заплатить въездную пошлину жадным стражникам на воротах, да купить еду и скудный ночлег. Толстые смуглолицые хапуги, называющие себя воинами хана, а на самом деле являющиеся, согласно меткому определению Ланса – ворами и вымогателями, заломили неимоверную сумму, жадно приглядываясь к добротной одежде и богатому вооружению странных гостей, хором утверждавших, что прибыли в город по наиважнейшему торговому делу.

– Ну, если по торговому, то значит с вас еще три золотых брахата, – важно надул щеки жирный коротышка, едва достающий до груди высокорослого орка.

Ланс плюнул в сердцах, проклиная собственный болтливый язык, обошедшийся им втридорога.

– Нет у нас ваших брахатов, – солидно пробасил Огвур, стараясь подавить раздражение, вызванное непредвиденными расходами, – есть только золотые нарронские.

– А какая разница? – пожал по-бабьи круглыми плечами стражник. – Имперские тоже принимаем, по такому же курсу. У нас, хвала Аоле, торговая держава, а поэтому в ходу монеты любого достоинства и из многих государств, даже редкостные эльфийские шамули, – и он покосился на стройную фигуру полуэльфа.

– А что, господин воин, всегда у вас набирается столь большое количество людей, желающих посетить город? – полюбопытствовал изнывающий от жары Ланс, вместе с орком выстоявший огромную очередь, пестрой лентой извивающейся до ворот и пропадающую в многолюдной толпе, колыхающейся на узких улочках, примыкающих к центральному базару.

– Да нет, уважаемый эльф, – стражник, заскучавший от нудных, однообразных обязанностей тоже радовался кстати подвернувшейся возможности не только набить свой карман, но и выказать себя человеком в высшей степени культурным и вежливым. – Праздник через три дня в столице намечается, а в столицу, вестимо дело – путь один, через наш Хув, вот поэтому народ и валит не переставая.

– Понятно, – заинтересованно протянул Огвур, – а что за праздник такой?

– Ну, – высокомерно прищурился толстяк, – об этом всем известно – главный день тридцатой годовщины поклонения спящей принцессе Будур, и воинские состязания кандидатов в женихи, и всеобщий пир в честь возложения к ногам статуи Аолы очередного охранного артефакта. Чего же тут непонятного то?

– И действительно, чего! – хором откликнулись так ничего толком и не понявшие путешественники.

Ночь выдалась гадкой. Во-первых, Ланса по-прежнему мучили непонятные и малоприятные сны, а во-вторых уже под утро Огвура сильно укусило какое-то маленькое, черненькое насекомое, робко пробиравшееся через свалявшийся войлок тощей кошмы, служившей им постелью. Разбуженный болью орк вскочил, звеня многочисленными ножами и прочей амуницией, и изрыгая ужасающие проклятия. Седой, коричневый от загара старик, прикорнувший поблизости, издал каркающий смешок и потянул тысячника за рукав:

– Уймись, досточтимый орк, до рассвета еще не меньше двух часов, а если ты будешь так сильно шуметь, то перебудишь всех постояльцев, и хозяин выгонит тебя на улицу. А ночи в Рохоссе ох как холодны!

– Хотел бы я видеть того, кто посмеет выгнать меня куда-то, – ворчал рассерженный Огвур, подозрительно оглядывая кошму и не рискуя улечься обратно. – Загадочная страна, это ваше ханство! Днем здесь царит невероятная жара, а ночь наполнена зверским холодом. Да еще эти маленькие кровожадные твари, обитающие в ваших коврах…

– Ничего с тобой не случится, – дребезжащее рассмеялся старик. – Тебя укусил не демон, а всего лишь блоха!

Сразу же после восхода солнца чайхана ожила и зашевелилась, прогоняя остатки ночного мрака и дружно славя наступающий новый день, дарующий всем тепло и милость великой богини Аолы. Потревоженные топотом множества ног и шелестом разноцветных халатов, подолы которых непрерывно взлетали над их головами, друзья, спавшие возле самого очага, тоже поднялись. Какой бы неудачной не стала эта ночевка, она все же оказалась намного лучше тех пяти дней, которые они провели среди острых скал, пробираясь по горным тропам, ведущим от Долины кленов до границы Рохосского ханства. Жаль только, что у них не хватило денег для того, чтобы купить себе отдельную комнату и выспаться всласть. Последние, жалкие монеты они истратили на чайник душистого зеленого чая, да на две пиалы жирного плова с бараниной и имбирем, коим и неторопливо завтракали прямо сейчас, сидя у жарко полыхающего огня, постепенно растворявшего воспоминания о холоде прошедшей ночи.