По спине Марины пробежал мороз. Неужели у Федунцевых была такая же нелепая встреча, как у нее с Сергеем? И несмотря ни на что, они так долго и счастливо прожили вместе. Может ли подобное произойти с ней?

Нервно поерзав на табуретке, девушка допила кофе и пытливо посмотрела на Ирину Васильевну.

Поправив на груди пижаму, Федунцева лукаво улыбнулась и начала рассказ.

– С малых лет я росла бесшабашным и несколько взбалмошным ребенком. Отец мой был военным, человеком занятым и вечно отсутствующим. Мать работала медсестрой, дома ее тоже нечасто видели. Мне приходилось всегда и во всем полагаться на себя. Особых проблем родителям я не доставляла. Школу закончила хорошо, довольно легко поступила в наш университет на факультет иностранных языков, выбрав немецкий.

Девушка я была видная. Парней за мной бегало много, а я ни по ком особо не вздыхала. Мне нравилось кружить им головы, получать записки и слушать вздохи по телефону. Так, пару раз схожу на свидание, и – «гуд бай, май бэби!» И вот как-то один парень из параллельной группы за мной увиваться начал. Высокий, стройный, в университетской сборной по волейболу играл. Таким интеллигентным, правильным казался. Все Гете мне в подлиннике читал. Я с ним пару раз в кино сходила, на танцы. Несколько раз целовались. Смешно, по-детски. Он так волновался… А мне было щекотно, еле сдерживала себя, чтобы не рассмеяться. Как-то в выходные мы с ним в цирк решили сходить. Дети! Нам тогда по девятнадцать было. Признаться честно, я не очень хотела с ним встречаться. Просто он многим нашим девчонкам нравился, и они на меня с завистью смотрели. Вот я и старалась всем нос утереть. А вышло наоборот.

Помню, это суббота была. Конец мая. Жара стояла невероятная. Не желая опаздывать на представление, я пришла заранее. Цирк я всегда любила. А обычно я принципиально на свидания опаздывала. Говорю – вредная была! Так вот, пришла на целых десять минут раньше. Стою, кавалера своего жду. А его нет и нет. Уже и люди все в цирк зашли, а он не появляется. Подождала минут двадцать, может, полчаса, и ушла. Злая я тогда была невероятно.

Но плакать да подушку обнимать – это было не для меня. Пришла домой, нанесла боевую раскраску и отправилась на танцы тоску развеять. Как раз к разгару веселья попала. Подруги меня быстро в круг забрали. А танцевать я всегда любила, да и получалось у меня неплохо. Танцую. И тут вижу – кавалер мой, тот, что меня под цирком одну оставил, рядом совсем с другой девицей выплясывает! Заметил меня, хотел подойти, а девица его за рукав дернула, словно к себе навек приковать решила. Посмотрела я на эту красавицу: так, серая мышка. Точнее, не серая, а черная. Фигура, как у бегемота, глазки маленькие. Диво! Правда, мне мои подружки сказали, что девица эта не отличается особо строгим нравом. Что в ее постели побывал уже не один парень. Училась она на курс старше нас. Светой звали. Глянула я на эту пародию и домой пошла.

Плакала? Нет! Так, удивлялась. Меня – и на такое чучело променять.

На следующий день мой кавалер ко мне с букетом примчался. Месяц пороги обивал, все прощение хотел вымолить. А я на него и не в обиде была: просто не нужен он мне стал, и все. А вот на его пигалицу, Светлану черноглазую, я была зла. Теперь она стала моим врагом номер один. Именно ее я считала виновницей своих унижений.

Да только недолго я над этим думала! Окончилась сессия. Пришло лето. Каникулы, море, мальчики. Красота! В таком возрасте плохое быстро забывается. Верится только в лучшее. Ведь впереди целая жизнь!

К третьему курсу я неожиданно повзрослела. Порой сама себя не узнавала. Спокойная стала, уравновешенная, да и на парней по-другому начала смотреть. Мне кажется, я жила тогда в ожидании чуда. Светлого, большого, чистого. Чуда, имя которому – любовь. И оно пришло.

С каким-то обостренным чувством ответственности я погрузилась в учебу. На третьем курсе учиться оказалось куда сложней: появились новые предметы, началась практика. Целые дни я проводила за учебниками. И только в конце сентября подруги вытащили меня на осенний бал. Много не танцуя, я с удовольствием наблюдала за происходящим. Всем кавалерам, приглашающим меня на танец, я категорически отказывала. Не знаю почему, но мне было скучно. И тут я заметила, как в дальнем углу, окруженная двумя ухажерами, танцует моя давняя «подруга», девушка по имени Света. Я мигом взбодрилась. В голове мелькнули не очень благородные и, в общем-то, совсем коварные мысли. Родился план. Эх, молодость! Шальная молодость!

Подхватив подружек, я встала недалеко от своей знакомой. Старательно, будто от этого танца зависит мое будущее, я выдавала такие «па», на которые обратил бы внимание любой хореограф. Компенсируя недостаток места, я как бы нечаянно влетела в соседний круг, наступила одному из парней на ногу и подарила такую лучезарную улыбку, от которой растаяли бы ледники Арктики. А он не растаял. Вежливо отодвинувшись, парень продолжал танцевать возле черного «бегемотика». Проделав этот коварный трюк, я была уверена, что парни пригласят нас танцевать вместе. Но этого не произошло.

Я не унималась. Во что бы то ни стало я хотела отбить этих парней. Всем своим видом я старалась обратить на себя внимание. И мне это удалось. Но меня заметили не парни, а Света. Ответ последовал незамедлительно: цепко ухватив их за рукава, она потащила ребят в другой конец зала. Я окончательно растерялась. И чем больше я ощущала свое фиаско, тем сильнее возрастала моя злость, тем сильнее хотелось достичь своей цели. Любой ценой.

Неожиданно объявили белый танец. Зазвучала нежная мелодия «Лаванды». Логически объяснить то, что произошло дальше, я не могу. Глядя, как «бегемотик» берет под руку одного из парней, я, не теряя времени, пошла к другому. Тому, которому только что оттоптала ногу. Вся из себя такая-растакая, рванула одна, через весь зал! Такого я от себя даже не ожидала! Окружающие, думаю, тоже. Этот поступок для меня по значимости был подобен запуску шаттла.

Подошла, кулаки сжала, убить его за все унижения готова! А сама улыбаюсь, на танец приглашаю. Говорю, вину за причиненную боль искупить хочу. И тут он, наконец, меня увидел. Заулыбался. Даже растерялся немного. А в конце попросил меня еще на одну ногу наступить, чтобы я опять в долгу осталась. Смешной такой парень оказался! И очень добрый. Я весь вечер с ним проговорила. Он был заметно старше меня, в аспирантуре учился, тоже на инязе. Честно скажу, с ним было очень интересно! Думаю, ему со мной тоже. Потому что к «бегемотику» он больше не вернулся. Добившись своего, после бала я хотела от него убежать. Но он меня на улице догнал. Сказал, что в прошлой жизни был сороконожкой. Прошлая жизнь ушла, а ножки остались. И я, оказывается, за вечер по этим ножкам лезгинкой прошлась. Всего его истоптала! Короче, обвинил меня во всех смертных грехах и сказал, что теперь я всю жизнь обязана перед ним вину искупать. Помню, ерунду эту несет, а сам смеется, как ребенок – задорно, искренне. А потом вдруг серьезным стал, взял за руку, посмотрел в глаза и говорит: «Я тебя больше никогда не отпущу».

Ирина Васильевна опустила глаза, смахнула слезинки и грустно улыбнулась.

– Так это дядя Миша был?! – взволнованно спросила Марина.