держал ее в объятиях, не давая даже сделать попытку освободиться от поцелуя. Дверь резко открылась.

— Извините, что помешал, — зло проговорил Дэн. — Что звонила?

Дашка чертыхнулась, хотела съязвить Дэну в ответ, но Герман освободив ее губы, не отпустил ее из объятий, прижимая ее голову к своей груди и целуя в макушку.

— Т-ш-ш… Добрый день, Денис. С праздником.

В комнату влетел Глеб.

— Привет, папочка! Пошли быстрее, раздевайся, там у меня такое… — очень быстро затараторил Глеб, зовя Дэна в комнату к своим игрушкам.

— Нет, Глеб, я сейчас уйду. Мне на работу сегодня. Я только подарок тебе принес, — равнодушно сказал Дэн.

Глеб обиделся, надул губки и пошел в комнату, не обратив внимание на подарок, протянутый Дэном. Дэн зло посмотрел на Дашку, которая все еще стояла посреди комнаты в объятиях Германа, и собирался уже обвинить ее в чем-нибудь, подыскивал слова и причину. Дашка дернулась, чтобы что-то сказать Дэну, но Герман снова прижал ее к себе и поцеловал в макушку, снимая напряжение.

— Денис, снимите куртку на пять минут. Это много времени не займет, а мальчишка будет в восторге от того, что похвастался папе. У него и подарок для Вас есть, — тихо, но как-то настойчиво, проговорил Герман.

Денис почему-то повиновался, снял куртку и пошел к сыну. Глеб завизжал от радости:

— Папочка, папочка, смотри… Это тебе, папочка, я сам сделал…

Герман снова поцеловал Дашку.

— Все, моя милая, инцидент исчерпан. Папа играет с сыном. Не нужно злиться на него и перевоспитывать его не нужно. Он хороший человек, только в себе еще до конца не разобрался. Все, успокоилась?

Дашка молча кивнула.

— Даша, я сейчас вас покину на часик, а потом поедем к крестному. Нужно, чтобы машину посмотрели в гараже. Может у них переночуем?

— Можно. Значит вещи сразу заберем?

— Да, Дарьянушка.

И снова она зависла. Но теперь она зависала ненадолго, но Герман на всякий случай поцеловал ее в щечку. Он зашел к Глебу.

— Глеб, я ухожу по делам. Когда проводишь папу, проверь, все ли ты собрал в путешествие и быстро ложись спать. Вечером поедем к бабушке Марковне.

— А в долину завтра?

— Да, малыш, — Герман потрепал по волосам подбежавшего к нему Глеба. — До свидания, Денис.

Мужчины впервые попрощались без напряжения в воздухе. Дэн еще немного поиграл с сыном, посмотрел на часы.

— Мне пора, сынок.

— Хорошо, папа, иди, — и Глебушка обнял отца за шею и поцеловал в щеку.

— Дарья, а куда это вы уезжаете? — поинтересовался Дэн, одеваясь.

— В «Солнечную долину» на пару дней. Хотим поставить Глеба на горные лыжи.

— Понятно. На широкую ногу живешь за чужие деньги.

— Денис не нужно считать мои деньги. Я еду в «Солнечную долину» по работе. И, пока наш мальчик будет кататься на горных лыжах, я буду проверять документы. Я юрист. Работаю в этой фирме. И это одна из наших гостиниц, — как-то оправдываясь ответила Даша.

Дэн, бросив скупое «пока» бывшей жене, вышел из комнаты.

Денис

Денису не нужно было сегодня на службу. Он просто разозлился на звонок Дашки. Она напомнила ему об обещании, которое он дал их сыну, и которое снова не выполнил. Поэтому и приехал так быстро, просто хотел в очередной раз поставить Дашку на место. Но, не получилось.

«Б…ь, что это за тип такой, Герман. Почему даже я был вынужден пойти сегодня у него на поводу. Может он действительно был прав, сказав, что самое прекрасное, что есть на свете, это ребенок. Твой ребенок! Можно пережить трагедию, разрыв с любимой женщиной, неудачу на работе, подставу в бизнесе, а вот слезы ребенка пережить невозможно. Он тогда еще посоветовал научиться жить ребенком, его интересами, заботами, переживаниями… Бред какой-то! Или не бред…»

Дэн уже давно подъехал к дому, но до сих пор сидел в машине, курил…

«Почему так не хочется теперь идти домой? Живя с Дашкой хотелось, а сейчас нет…»

Как много поменялось у него за последний год. Подавая на развод с Дарьяной, он не хотел ее терять, вернее не думал, что потеряет. Ирина была беременна, начала канючить и упрашивать узаконить их отношения. Он дал себя уговорить. Денис не хотел терять Ирку, уж очень хороша она была в постели. Умела она довести его экстаза, до самой верхней точки наслаждения, разнообразно, с выдумкой. Скромной Дашке было далеко до нее. Дашка хотела больше получать, чем отдавать, ко всему новому относилась с опаской и недоверием, даже не все позволяла мужу вытворять с собой, что он хотел. Иногда наотрез отказывалась от чего-то. Это бесило Дениса, он привык и хотел вытворять в постели со своей женщиной все, что придет ему в голову, в любой позе, доступной ему, не взирая ни на что. Дашка этого не разрешала. Не получалось с ней такого жгучего, многогранного секса, как с Иркой. С Иркой можно было делать все! Всегда! Везде! Она была доступна, даже в общественном туалете в кафе… Дашка только дома и только в постели… Дэн любил разнообразие!..

Зная характер Дарьяны, ее нерешительность, ее привязанность к нему, ее неимоверное терпение и умение все прощать, Дэн не мог себе предположить, что Дашка будет не его. Он был уверен, что она никуда от него не денется, даже после развода. Ну, поживут отдельно, а потом Дэн вернется к ней. И будет у него и жена, и любовница, как раньше. Только его дамы статусом поменяются. Кто позарится на этого серого мышонка, хотя и симпатичного, но никчемного в постели? Если только Олег, да и тот на один раз, просто потешить свое самолюбие. Ну, может еще Макс… Дэн не мог себе предположить, что его Дашка так быстро поменяется, свыкнется с одиночеством, а потом найдет ему замену.

После серьезного разговора с отцом, у Дениса что-то перевернулось внутри. Отец заставил его и на Иринку посмотреть с другой стороны. Отец попытался открыть глаза Денису на Ирину. Именно отец настоял на том, чтобы сделать анализы на отцовство Максима, сказав, что «слишком доступная твоя Ирина, глупо содержать чужого ребенка, когда свой прекрасный растет». У Дениса вообще сложилось впечатление, что она стала доступна и для его отца. Прошелся отец и по ее качествам, как хозяйки, которые вообще нельзя было сравнивать с Дашкиными. Здесь даже Денис видел различие. Но легче от этого почему-то Денису не было…

Да и мальчишки были разными. Спокойный, веселый, любознательный и открытый ко всему новому Глеб и вечно орущий и какой-то дикий Максимка. Сейчас младшему было семь