Вернее, он притворился, а она уснула, ее голова покоилась у него на груди. Как только ее дыхание стало глубоким и ровным, Герман аккуратно переложил ее голову на подушку и нежно поцеловал в висок.

— Моя Дарьянушка.

Дашка улыбалась во сне. Он нежно поправил ее локоны и тихо встал, решив уйти спать на диван. Но там его ждал Генрих.

— Я не позволю тебе спать здесь. Или ты спишь с ней, или с ней пересплю я. Ты можешь просто спать, если ты такой идиот. Я просто спать не буду, Герман. Я пересплю с ней и сделаю это так, чтобы она согласилась, сама согласилась. И тогда ты ее потеряешь. Тогда она будет моей. Первое время она будет меня ненавидеть, но потом полюбит. Поверь мне брат, я смогу это сделать. Здесь у меня опыта больше. Ты этого хочешь?

— Придурок. У меня нога болит. Может укол?

— Показывай…

Генрих посмотрел ногу брата, отек был сильный, появилась синева, намазал ногу обезболивающей мазью, снова наложил фиксирующую повязку, сделал укол.

— До утра болеть точно не будет, сейчас успокоится. Нужно будет травматологу показать, я бы снимок сделал. Герман, ты не сможешь водить машину, как минимум еще неделю…

— Знаю. Думаю над этим. Нам бы только до Екатеринбурга доехать. Там Лёнька подскочит.

— Даша доедет?

— Не знаю… Должна. Она умничка. Летом бы даже не сомневался. Сейчас устанет очень, да и придурков на дорогах хватает.

— Тогда поедем при дневном свете, ей так будет комфортнее. Тандемом. Не отставая друг от друга. Аккуратненько доедем до меня. А там я вас довезу на твоей или моей…

— Хорошо. Завтра посмотрим. Спасибо за помощь.

Генрих сидел и смотрел на брата. Герман медлил.

— Я не понял. К Даше идти мне?

— Заткнись, — сказал Герман и ушел в спальню к Дарьяне.

«06 января.

Как я устала за эти дни… Это сложно назвать отдыхом. Хотя Глебу очень понравилось. Попытаюсь по порядку.

За эти дни Глеб подружился с Генрихом. Последний очень хороший дядя. Знает, где можно побаловать, а где нужно объяснить, почему нельзя.

С работой разобралась… Помогла, чем смогла. Не уверена, что именно это Герман хотел видеть по работникам. Но это был мой взгляд на ситуацию, что в принципе от меня и требовалось. С договорами поставки теперь там норм…

На склоне случилось ЧП. Мои мужчины были там в этот момент. Я думала сойду с ума от неопределенности. А всего-на-всего нужно было включить звук на телефоне или взять его в руки, чтобы увидеть, что звонил Герман. Больше в жизни звук на телефоне не выключу…

Теперь Герман… Спали в одной постели, под одним одеялом, но… просто спали… Я схожу с ума… Я не могу так больше… Одно спасение — ночь. Теперь мне снятся сладкие сны. Еще немного и я соглашусь на ласку кого-нибудь другого. Это шутка, конечное, но очень горькая…

Герман повредил ногу спускаясь к пострадавшим. Теперь ходит с тросточкой. Хромает. Дома нужно будет заставить его обратиться к травматологу, сделать снимок.

День рождения Германа отпраздновали в ресторане. Было весело, но… танцевать мне пришлось с Генрихом. Я не спорю, он хороший, классный, но Герман лучше. Я хочу быть с ним, несмотря на то, что шептал мне на ушко Генри. А шептал он такое… Только от его слов мои бедные бабочки взбесились, представляю, что было бы в постели… Но я хочу только Германа! Решила больше танцевать с Генри не пойду, а он и не пригласил…

Потом извинился, сказал, что хотел заставить ревновать Германа. У него это получилось. Благодаря его ревности мое тело получило порцию своей ласки и снова встретилось с его руками, немного томно понежилось… Но…

До Екатеринбурга пришлось ехать самой за рулем, сидя «на хвосте» у Генриха. Доехала нормально, без приключений, да и ехали медленно, на дорогах заносы, трассы не расчищены должным образом. Герман постоянно подсказывал, что нужно делать. Глеба посадили в машину к Генриху, мне сказали, чтобы Генриху было не скучно, но я прекрасно поняла, что это для большей безопасности Глеба. Из Екатеринбурга нас довез Генрих.

Пока я готовила ужин, два брата играли с моим мальчиком в железную дорогу. Бабушка Маня сказала, что, не смотря на возраст, они сами еще дети, хотя и большие.

Вечером, когда Глеб ляжет спать, доедем до квартиры».

В новый год с новыми чувствами

Вечером до квартиры они не доехали. Решили поехать завтра с утра. Глеб сладко спал на своей кровати, а Дарья нежилась в объятиях Германа. Как сладка для нее была эта нега… Как мечтала она о другом…

Ближе к утру они уснули в объятиях друг друга, на неразобранном диване, не раздеваясь, тесно прижавшись. Это был фол на двоих…

За праздничные дни Дарья успела обустроить новенькую квартирку. Глебушка помогал своей мамочки. Он сам собрал все свои игрушки в их комнатке у бабушки Мани.

— Мамочка, мне все-все-все собирать?

— Можешь забирать не все. Мы же будем к бабушке приходить в гости. Каждые выходные.

А потом Глебушка все бережно распаковывал в новой квартире. И очень возмущался, когда Даша сказала:

— На сегодня все. Теперь к бабушке спать…

— Мамочка, но мы же не все разложили, — Глеб с недоумением смотрел на еще неразобранные коробки в прихожей.

— Малыш, мама падает от усталости, — Герман присел перед Глебом на корточки, — давай спасем маму и продолжим все завтра.

— Но, я хочу спать здесь.

— Глеб, бабушка нас ждет на ужин, она приготовила кушать. Это будет некрасиво, если мы не приедем. Бабушка же нас ждет, она старалась, готовила. Одевайся, — Герман серьезно посмотрел на Глеба.

Глеб подумал, прищурив свои глазки, утвердительно кивнул и пошел одевать комбинезон.

— Дарьянушка, — Герман смотрел на Дашку внимательно, — в кафешку поедем? Или очень устала?

— Поедем, — она обвила руками Германа и заглянула в синий омут его глаз. — А то потом с кем будем Глеба оставлять?

Из дневника:

«Ну вот мы и переехали в нашу квартирку. За эти дни я все успела обустроить. Спасибо Лёньке, помог перевезти мебель. Грузчики были под его наблюдением. Все сделали в лучшем виде.

У Германа до сих пор болит нога. Ходит с тросточкой. Травматолог сказал, что есть небольшой надрыв связок. Так что за рулем теперь только я. Он — мой пассажир. Шучу, конечное.

Эту ночь Герман ночевал у нас. Вернее, на своем диване. Вчера долго смотрели кино, потом целовались на грани фола. Но известную только ему грань он не нарушил и отправил меня спать.