Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вахтенный! — выкрикнул капитан в жестяной рупор. — Разузнать обстановку! Доложить!
На палубы парохода высыпала вся команда. Показались и пассажиры. Занимался рассвет, жидким серебром разливаясь по реке. Джунгли по обе ее стороны стояли черной непроницаемой стеной. Ни шороха, ни звука. Казалось, что-то зловещее таится в этих зарослях. Может, то, что столкнулось с пароходом, выползло из них? По приказу боцмана несколько матросов спрыгнули в воду и поплыли вдоль борта, осматривая его и ощупывая. Наконец один из них прокричал что-то вахтенному помощнику. Тот велел поднять матросиков обратно, а сам побежал докладывать капитану.
— Пробоин не обнаружено, сеньор капитан! — сообщил он. — Похоже, напоролись на топляк. Правда…
Вахтенный помялся.
— Что — правда?
— Краска на правой скуле чуть выше ватерлинии процарапана, будто кто когтями шарахнул.
Сеньор де ла Кастилья несколько мгновений молчал. Перед внутренним его взором все еще стояла пучеглазая морда, что уставилась на него из банки. Могла ли такая гадина процарапать краску на правой скуле стального парохода? Вряд ли! Уж больно кроткий у нее вид…
— Следуем прежним курсом, — наконец скомандовал капитан. — Малый вперед!
Уровень четвертый
Предчувствие не обмануло старого речного капитана. Несчастье на борту «Каймана» все же случилось. Трое суток на реке стоял непроглядный туман — первое предвестие сезона дождей. Пароход еле полз, двумя длинными гудками предупреждая о своем приближении встречные суда. Будь на то воля сеньора де ла Кастилья, он бы встал на якорь, покуда не рассеется эта сырая мгла, но за простой в рейсе судовладелец вычитал из капитанского кармана, а тот у потомственного идальго был не таким уж и бездонным. Поэтому, хоть и приходилось ползти почти вслепую, доверяясь лишь лоциям, суденышко упорно продвигалось к месту назначения.
В тот роковой день впервые потянуло ветерком, и пласты тумана, которые напоминали слежавшуюся вату, стали расслаиваться на отдельные пряди. Казалось, можно было с облегчением выдохнуть, вернуться к прежней беззаботности, столь присущей всем, кто родился под солнцем тропиков, но не тут-то было. Первым узнал о несчастье зверолов. Он валялся у себя в каюте, задумчиво раскуривая сигару из неисчерпаемых запасов мистера Джонсона, когда услышал невнятный крик. Алан не был равнодушным человеком. Жизнь, проведенная в охотничьих экспедициях, приучила его быстро реагировать на любой непонятный звук.
Этого навыка он не утрачивал даже тогда, когда находился в относительно цивилизованных условиях. Вот и сейчас вскочил с койки, сорвал со стены верный «Громобой» с патронташем и вылез в иллюминатор, чтобы не тратить времени на переход по коридорам и палубам. Он успел заметить исчезающий в тумане крылатый силуэт, который уносил в длинных когтистых лапах маленькую, но явно человекообразную фигурку. Недолго думая, Алан вскинул ружье, прицелился и нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел, особенно громкий в настороженной тишине туманного утра.
Попал он в летающую тварь или нет, разобрать было невозможно, но адский грохот «Громобоя» не пропал даром. По палубам застучали каблуки — это вахтенные кинулись выяснять, что случилось. Не мешкал и капитан. Он выскочил прямо перед звероловом, словно чертик из табакерки. Темные цыганские глаза его бешено сверкали, донкихотские усы стояли торчком, а эспаньолка была встопорщена. Увидев, что из ружейного дула все еще струится пороховой дымок, сеньор де ла Кастилья вопросительно воззрился на стрелявшего. Следом за своим начальником появился и вахтенный помощник с матросами.
— Что случилось, сеньор Экзито? — спросил капитан. — Почему вы стреляли?
— Скорее по кому, — отозвался Алан. — Птица какая-то… Возможно, кондор…
— Кондор? — удивился вахтенный помощник. — Здесь?!
— Может, и не кондор, — хмуро пробормотал зверолов. — Может, какая другая тварь… Главное, что она несла в когтях человека. Маленького. Видимо, ребенка…
— Ребенка?! — встревожился сеньор де ла Кастилья. — Немедля отыщите Энрике!
Матросы бросились на поиски мальчишки-стюарда.
— Попали? — вполголоса спросил капитан.
— Не знаю, — признался Алан. — Эта гадина скрылась в тумане…
Стали возвращаться матросы с докладами, и с каждым из них лицо капитана, и без того длинное и худощавое, вытягивалось все сильнее. Когда вернулся последний отправленный на розыски, стало ясно, что Энрике пропал. Сеньор де ла Кастилья тотчас приказал застопорить машину и встать на якорь. Тем временем проснулись остальные пассажиры, разбуженные поднявшейся на «Каймане» суматохой. Отправиться на поиски пропавшего мальчишки вызвались все мужчины и единственная на борту женщина. Однако по приказу капитана в шлюпку спустились лишь зверолов, кавалерист, вахтенный помощник и четыре матроса. Все они были хорошо вооружены.
Природа тоже решила помочь в поисках. Ветерком тянуло все сильнее, и туманное одеяло стало расползаться, как гнилая рогожа. Выглянуло солнце. Теперь и река, и джунгли по обеим берегам просматривались достаточно хорошо. Алан хорошо помнил, в каком направлении улетела крылатая гадина. Одна беда: у нее было достаточно времени, чтобы свернуть куда угодно, и потому район поисков мог оказаться весьма обширным. Правда, опыт и чутье подсказывали зверолову, что твари с крыльями такого размаха в зарослях делать нечего, а в ближайших окрестностях никаких скал или высоких строений вроде бы не просматривалось. Следовательно, искать нужно вдоль русла реки.
Этими соображениями он поделился с вахтенным помощником, которого звали Себастьян. Оказалось, что Себастьян тоже охотник, и потому он счел аргументы сеньора Экзито вполне резонными. Матросы налегли на весла, и лодка ходко пошла по течению. Юного стюарда они нашли через час. Он лежал в воде, у самого берега, и парочка кайманов уже подбиралась к нему. Капитан кавалерии и охотник неприцельными выстрелами спугнули хищников. Двое матросов перепрыгнули через борт и по грудь в воде побрели к мальчишке. Он подняли его, всмотрелись в лицо и радостно закричали. У остальных участников поисков отлегло от сердца. Похоже, Энрике был жив.
Когда пострадавшего погрузили в лодку, выяснилось, что тот без сознания. Бегло осмотрев его, спасатели не обнаружили видимых повреждений. Тем не менее Энрике нужно было как можно скорее доставить на пароход. Матросы старались изо всех сил. Когда они уставали, за весла брались джентльмены. Эти усилия себя оправдали: даже двигаясь против течения, шлюпка добралась до «Каймана» всего через полчаса. Еще на подходе Себастьян прокричал в рупор, чтобы доктор был наготове. Как только шлюпку подняли на борт, дюжий матрос перенес юного стюарда в каюту доктора Фернандеса, которая одновременно служила и врачебным кабинетом, и по необходимости операционной.
Судьба мальчишки, похищенного и брошенного неведомой тварью, взволновала не только экипаж, но и пассажиров «Каймана». Покуда шли поиски, Бруно лично подал господам завтрак, но ни у кого из
