Уилл обхватил голову руками.

– Я все еще не верю, что Бетси тайком прыгает в книжный мир, – со вздохом сказал он. – И тем более не верю, что она крадет идеи. Зачем ей это?

– Зачем вообще кому-либо красть идеи из книг? – ответила я вопросом на вопрос.

– Да, это само по себе нелепо, но Бетси? – недоумевал Уилл. – Мы вместе выросли, я знаю ее чуть ли не с рождения. Да, она иногда бывает резкой, и ты ей не особенно нравишься. Но она любит литературу. Бетси – читательница душой и телом. Почему ты подозреваешь именно ее?

Я вздохнула:

– Сейчас осталось мало книжных странников. И если это кто-то из Штормсея…

– Может, это какой-нибудь книжный персонаж, одержимый манией величия, – предположил Уилл.

– Шерхан сказал, от вора пахло нашим островом. Еще мы знаем, что кто-то, несмотря на запрет, по ночам использует ворота. И еще леди Мэйред вчера вечером на лестничной площадке… Все вместе странно, не так ли?

– У Бетси нет мотивов, – упрямо повторил Уилл.

Я недовольно сморщила нос, потому что тут он был прав. Мотива я тоже не смогла бы назвать.

– Между прочим, на воротах остались следы, – сказал Уилл. – Думаю, валун скатили с помощью какого-то рычага.

Я разглядывала сохранившиеся от ворот камни, невероятно тяжелые на вид. Глыбы, выдержавшие сотни лет любой непогоды.

– Разве у Бетси хватит сил сдвинуть такой валун? – фыркнул Уилл.

– Ладно, ладно, – согласилась я.

Я решила пока оставить эту тему и поплотнее закуталась в свитер Уилла, приятно пахнущий соленым морским воздухом и мылом, какое он обычно использует.

Мы рассматривали звездное небо над головами. Миллионы крошечных звезд светились в темноте. Я старалась не думать о том, как близко друг от друга мы сидим. Мы соприкасались плечами, я задевала коленом ногу Уилла. И чувствовала, что порой он трогает мои волосы – думал, я не замечаю…

– Кстати, я недавно видела, как кто-то крался по парку дома Ленноксов, – помолчав, сказала я, потому что тишина уже начала действовать мне на нервы.

Уилл посмотрел на меня:

– Кто-то в плаще с капюшоном?

Я пожала плечами:

– Я спустилась вниз, чтобы посмотреть, но нашла там только Брока.

– Брока?

– Считал гравий на нашей дорожке.

– У Брока точно хватило бы сил сдвинуть камень.

– И Брок – подкидыш.

Я нахмурилась. А вдруг он родился не так далеко отсюда? Что, если его отец или мать принадлежали к одному из кланов и нарочно подкинули его? Или это полная нелепость?

– А может, он быть книжным… – начала я, но Уилл приложил палец к губам.

Другой рукой он показал на куст на другом краю каменного кольца.

Там что-то и вправду шевелилось.

Какой-то человек.

Выскользнувший из темноты незнакомец двигался через каменные ворота. Длинное одеяние, волосы скрывают лицо, словно занавес. Человечек оказался крохотным. Это не Бетси.

Он повернулся к нам спиной и присел под одним из огромных нависших камней ворот. В руках что-то не длиннее пальца, похожее на корешок старинной книги.

Мы с Уиллом поднялись. Беззвучно подобрались к воротам. И только мы встали рядом с неизвестным, как Уилл кашлянул. Человечек обернулся.

Узкое лицо, острый нос. Длинные грязные волосы до пояса, в них запутались листья и мох. Маленькими ручками, чуть ли не в половину меньше моих, человечек торопливо сунул в мешочек то, что держал.

Это ребенок!

Девочка, уставившаяся на нас широко раскрытыми глазами.

Секунду мы смотрели друг на друга. Мы были в растерянности. Кто эта девочка? Откуда она? Что она делает здесь ночью? Я не успела задать эти вопросы, так как девочка вышла из оцепенения, развернулась и побежала.

Петляя, как кролик, она промчалась вниз с холма и понеслась по болоту.

Мы стремглав неслись следом. Проворная малютка зигзагами уносилась прочь. Но мы не сдавались. Я бежала так быстро, что в ушах начало стучать. И все-таки потом отстала и от Уилла, и от ребенка.

Болото большое, но чем дольше я мчалась, тем лучше узнавала кусты и тропинку. Внезапно из темноты показалась хижина Уилла. Я добежала до нее как раз тогда, когда Уилл, ухватив девочку чуть повыше локтя, затаскивал ее внутрь.

Мы втроем оказались в хижине. Уилл запер дверь. Включив свет, я ужаснулась.

Стоя посреди комнаты, ребенок озирался, явно надеясь найти открытое окно, через которое можно улизнуть. В лунном свете я почти ничего не могла разглядеть, а теперь увидела: девочка, худая как щепка и гораздо более чумазая, чем показалось сначала. Кожа, покрытая коркой грязи, туго обтягивала скулы. Голубые глаза глубоко запали, волосы всклокочены. Изношенное платье все заляпано грязью, в нем столько дырок, что просвечивает тело.

Видимо, девочка поняла, что попалась: она перестала искать глазами путь на свободу. Зато уставилась на нас, упрямо надув губы.

– Не бойся, – сказала я. – Мы тебе ничего не сделаем. Кто ты?

– Как тебя зовут? – спросил Уилл.

Девчонка не ответила. Молча возила грязными голыми пальцами ног по ковру.

– Как ты попала на Штормсей?

– Сколько тебе лет?

– Что случилось?

Малышка отвернулась. Прошлась по комнате. Погладила крошечными ручками обивку дивана и, вдруг заметив буханку порезанного хлеба и банку джема на полке у окна, потянулась за ними.

– Ты голодная? – спросила я.

Девчушка взяла кусок хлеба и попыталась открыть баночку с джемом, но крышка сидела слишком плотно. Уилл забрал хлеб из ее рук и стал намазывать на него джем. Девочка, встав на цыпочки, следила за каждым его движением. Только Уилл закончил, как она вырвала у него бутерброд и принялась жадно есть. С бутербродом было покончено за несколько секунд.

– Наверное, это означает: да, голодная, – усмехнулся Уилл и намазал второй кусок хлеба джемом.

– Может, она нас не понимает, – предположила я.

Уилл пожал плечами.

– Привет, меня зовут Эми. А тебя? – начала я по-немецки, пока малютка уписывала второй кусок хлеба. Без толку.

Мы попробовали заговорить на французском, испанском и гэльском, но она не отвечала. Съев за рекордное время половину буханки, девочка свернулась калачиком на диване и тут же уснула. Уилл накрыл крошечное тельце шерстяным одеялом, мы сели к печке и стали думать.

Долгое время мы просто слушали треск пламени и тихое ворчание печи за спиной, эти звуки смешивались с сопением ребенка. Но потом все же начали шепотом переговариваться.