Я кивнула и чуть подвинулась, чтобы Уиллу хватило места. Мы легли плечо к плечу, и на миг небо словно стало выше. Потом я взяла «Книгу джунглей»…

Мы подхватили Вертера там, где я его и оставила: у стойки в «Чернильнице». Перед ним стояло несколько пустых бутылок колы, он беспокойно качался на табурете. Наверное, у него по венам сейчас текло больше сахарного сиропа с кофеином, чем крови. Я уходила совсем ненадолго, когда же он умудрился столько выпить?

– Приве-е-е-етствую, госпожа Эми! – весело поздоровался Вертер.

Глаза его светились от радости. Но при виде Уилла улыбка стала слегка натянутой.

– Уилл Макалистер. – Уилл протянул Вертеру руку. – Рад познакомиться с вами.

– Взаимно, – улыбнулся Вертер и поперхнулся. – Нет, в самом деле весьма рад.

– Я решила отправиться в «Сон в летнюю ночь» на поиски вора, – сообщила я.

– Можете, конечно, на меня рассчитывать, – кивнул Вертер. – Если только не пойдем через «Макбета». Вы знаете, мне эта пьеса не совсем по душе.

Он пытался говорить небрежно, но на лице ясно читался страх перед ведьмами.

– Что ж, вперед? – спросил Уилл. – Кстати, я знаю короткий путь. Мы даже не приблизимся к знаменитой пещере ведьм.

Вертер посмотрел на Уилла с облегчением, но и с разочарованием.

– Я полагаю, юный господин будет сопровождать нас? – решил уточнить он.

– Он книжный странник, как и я. Теперь он нам помогает.

– Ммм… – недоуменно протянул Вертер и поправил ленту в волосах. – Ну, что ж.

Уилл повел нас прочь из паба по «Строке», а затем через несметное множество шекспировских пьес, интуитивно выбирая верную дорогу. Сперва меня поразило, что он не сбивается с пути, но по сути удивляться тут нечему. Уилл – гораздо более опытный книжный странник, у него за спиной годы тренировок. Конечно, он хорошо знает книжный мир. Сейчас он поборол себя, признав, что должен попасть в книжный мир ради спасения литературы. И взялся за дело столь же решительно, сколь раньше, когда отказывался сюда возвращаться.

Мы с Вертером следовали за Уиллом по британским холмистым равнинам и итальянским городам-государствам, пока наконец не добрались до средиземноморского города у подножия горной гряды. Кроваво-красное солнце садилось за горизонт, окрашивая в теплые цвета оливковые рощи и античные храмы. Но, увы, здесь было совсем не тепло. Здесь шел снег. Крыши домов и башен словно покрылись белой глазурью, на древних мраморных колоннах блестел иней.

– Это Афины? – спросил Вертер и поплотнее запахнулся в бархатный жилет.

– Да, – ответил Уилл. – Мы на месте.

Он перелистнул нас сквозь падающие снежинки вдоль городской стены к самым воротам. Из них как раз выскользнули, держась за руки, и направились в ближайшую рощу двое влюбленных. Оба одетые не по погоде.

– Н-да… О чем вообще этот «Сон в летнюю ночь»? – спросила я.

Уилл пожал плечами.

– О любви и колдовстве эльфов, – начал рассказывать он. – Лисандр и Гермия любят друг друга, но не могут быть вместе: ее отец хочет, чтобы она вышла замуж за Деметрия. Вот она и с сбегает с Лисандром из Афин. Еще там есть Елена, влюбленная в Деметрия, которая хочет за него замуж. Она донесла ему, что Гермия собирается сбежать, и потому он преследует влюбленных. Елена бежит за Деметрием, так все четверо оказываются в лесу. Там их заколдовывают эльфы, и оба героя влюбляются в Елену, а Гермия остается одна. Ну да, еще есть ткач, у него голова превращается в ослиную. Довольно запутанная история.

На этих словах Уилла еще один юноша покинул город и устремился в рощу. Следом пробежала девушка.

– Гермия обещана другому? Пьеса о несчастной любви? – Голос Вертера дрогнул.

– Или об эльфах? – спросила я.

Уилл кивнул:

– Все так, только должно происходить теплой летней ночью. Значит, кто-то украл идею лета.

Он на миг скрестил руки на груди и задумался. Я уже ждала, что Уилл достанет из кармана лупу. Или хотя бы сунет в рот трубку. Но он, конечно, ничего такого не сделал. Вместо этого он просто указал на опушку рощи со словами:

– Пойдемте искать свидетелей. Может, кто-нибудь узнает вора или даст нам хоть какую-нибудь зацепку.

Оставив город позади, мы отправились вслед за четверкой страдальцев. Двигались медленно, потому что снега намело по щиколотку. Скоро мои кеды насквозь промокли, пальцы ног онемели от холода. Уилл снова одолжил мне свой свитер, а Вертер так громко стучал зубами, что это слышала, наверное, вся роща.

Влюбленных мы не встретили. Зато через какое-то время за деревьями открылась полянка, где танцевали эльфы в одеждах из цветочных лепестков. Зрелище, наверное, было бы волшебным, если бы не испортилась погода. На холоде эльфы не танцевали, а скорее прыгали, потирая одно о другое крылышки, трепещущие на спине и похожие на крылья бабочек. Их голые ножки уже совсем посинели, и вместо слез из глаз эльфов катились кристаллики льда. Под носом у всех замерзли сопли.

– Наша бедная царица! – кричали они. – Если бы только удалось разжечь для нее огонь!

Посреди поляны висело что-то вроде наполненной мхом люльки, в которой возлежала царица эльфов в платье из блестящей паутины и с короной из пиниевых шишечек. Она куталась в свои золотые волосы, как в покрывало, но все равно замерзала. Рядом с ней, вертя в пальцах цветок, на корточках сидел эльф с озорными глазами.

– Титания! – обратился к царице Уилл.

Она, помедлив, приподняла трепещущие веки.

– Кто вы? – шепнула она с придыханием.

– Меня зовут Вертер, – представился мой друг, поклонившись.

– А мы с Эми – читатели, – сообщил Уилл. – Мы охотимся на вора, укравшего у вас лето. Вы не замечали сегодня ничего необычного?

Царица поднялась с постели и подлетела к нам. На ресницах у нее блестели заледеневшие капельки росы. Огромные синие глаза были полны слез.

– Нет, – произнесла она серебристым голоском. – Нет. Все шло своим чередом. Горчичное зерно и Душистый горошек причесывали меня, когда вдруг похолодало. Ужасно похолодало. С неба внезапно пошла замерзшая вода, теперь мы не в состоянии заснуть от холода, и сюжет не может развиваться. – Приблизившись к Уиллу, Титания облетела вокруг него, провела хрупким пальчиком по щеке и прошелестела: – Так ты – читатель?

Я, чуть не поперхнувшись, решила поскорее уточнить:

– Так почему сюжет не может развиваться?

Царица эльфов перевела взгляд на меня.

– Пак должен смазать мои веки соком цветка, чтобы я, проснувшись, влюбилась в ткача с ослиной головой, который окажется здесь, – объяснила она. – Но пока я не засну, волшебство не сработает.

– Лисандр и Деметрий тоже не решаются спать, – сказал эльф с озорными глазами, видимо звавшийся Паком. – Боятся замерзнуть до смерти. Я должен смазать и им веки, чтобы они влюбились в Елену.