Открыв глаза, Мирон, обнаружил себя лежащим на пыльном бетонном полу, недалеко от бассейна, в котором, только что, чуть не утонул. Он попытался вдохнуть, но легкие ответили на эту попытку острой болью, и Мирон скрючился в кашле, отхаркивая холодную, тухлую воду. Через минуту, когда ему удалось немного отдышаться, он смог поднять голову и осмотреться.

В глазах у Мирона двоилось, но он смог разглядеть, что Сергей и Вероника теперь сидели у стены, рядом с Олегом, густо опутанные светящимся мхом. Все трое были без сознания.

– Что… случилось?.. – прохрипел он, усердно моргая, в попытках вернуть остроту зрения.

Мирон пополз по холодному бетонному полу в сторону друзей, обдирая кожу на руках о валявшиеся повсюду мелкие камни. Он прополз совсем немного, когда почувствовал, как маленькая, холодная нога наступила ему между лопаток, вдавливая в пол.

– Куда собрался? – услышал он женский голос у себя над головой.

Единственная дверь, ведущая в зал, открылась, и Мирон увидел в проходе, Хромова, с перекинутой через правое плечо Соней. Пройдя внутрь, Хромов, небрежно бросил девушку на пол. Мирон видел, как та, сильно ударилась головой, при падении, но не издала ни звука. Рядом с Соней, Хромов, так же небрежно кинул Настю, которую тянул за собой волоком, держа за ногу.

– Ты урод! – закричал Мирон. – Я убью тебя! Слышишь?! Не смей их трогать, тварь!

Сильный удар ногой в ребра выбил из груди Мирона весь воздух, и он снова закашлялся. Встав на корточки, он попытался подняться, но новый удар опрокинул его на пол. Мирон перевернулся на спину и смог разглядеть своего обидчика.

Над ним стояла высокая девушка, с бледной, прозрачной кожей. Ее глаза и вены на шее светились синим цветом. Губы были черными, мокрые волосы, редкими клочьями торчали из практически лысой головы. Несмотря на все это, Мирон, видел, что девушка когда-то была очень красива. У нее были длинные стройные ноги, узкая талия и широкие бедра. Она была одета в разодранную ночную рубашку, которая туго обтягивала ее высокую грудь.

– Маша? – не веря своим глазам, сказал Мирон.

Девушка громко рассмеялась, запрокинув голову. Ее смех заставил Мирона поежиться.

– Что происходит? – растеряно спросил Мирон.

– Молодец. – сказала девушка, повернувшись к Хромову. – Положи этих, – она пнула лежащую у ее ног Соню, – к остальным. И оставь нас. Я позову, когда ты понадобишься.

Хромов, легко поднял девушек, взяв по одной в каждую руку, и отнес их к стене. Затем он, сильно пошатываясь, направился к двери. Мирон видел, что его движения были неловкие, словно механические. Хромов вышел, с громким стуком, закрыв за собой дверь.

– Итак, мы одни! – сказала девушка, безумно улыбаясь и потирая руки. – Я тебя не знаю, а откуда ты знаешь ее? – спросила она, указав пальцем себе на лицо.

– Я не понимаю… – прошептал Мирон.

– Громче! – прокричала девушка. – Говори громче! В этих ушах почти не осталось живых нервов, я туговат на ухо.

«Туговат?» – подумал Мирон. – «Она ошиблась, или специально говорит о себе в мужском роде?»

– Мы не знакомы. – сказал Мирон, настолько громко, насколько ему позволили, продолжающие гореть болью легкие. – Я видел твое фото в интернете.

– Интернет! Я знаю про интернет! – радостно прокричала девушка. Она отвела глаза в сторону, словно что-то вспоминая. – Продолжай.

– Я не понимаю. Маша, почему ты жива? Почему ты с Хромовым? Его же посадили за то, что он тебя убил? – растерянно спросил Мирон.

– Я не «Маша». – скривилась девушка. – Неужели непонятно?

– А кто ты?

– Сам не знаю.

Мирон, медленно присел, опершись спиной о борт бассейна. Он забегал глазами по помещению, в поисках выхода из этой передряги. В двух метрах от него на полу лежала труба, которую он бросил, когда подходил к бассейну, чтобы дотронуться до воды. «Слишком далеко» – подумал Мирон. У него в заднем кармане оставался нож Хромова, «Подойдет, и всажу ей в шею. Неважно, Маша она или кто-то еще». – решил он, незаметно нащупав рукоять ножа у себя за спиной.

– Зачем тебе мы? – спросил Мирон. «Нужно отвлечь ее, пока не приду в себя» – думал он.

– Хотел сменить тушку. – сказала девушка, пожав плечами. – Но вы не подходите. Я думал – это, потому что вы еще живые, но в этого – она кивнула в сторону, лежащего на полу, тела Сланцева – тоже не получилось залезть. Можно еще в этих двух девчонок попробовать, но мне кажется, я понял в чем дело.

У Мирона, наконец, перестало двоиться в глазах. Он старался внимательно слушать, что говорит ему эта странная девушка, похожая на оживший труп, и судя по всему, именно им она и была.

– Ох, стоит мне выбраться из воды как это тело начинает разваливаться. Смотри! – оживший труп провел рукой по щеке и показал Мирону кусочки шелушащейся кожи. – У меня мало времени, поэтому слушай. Я появился здесь, глубоко под землей. Слышишь гул? Это мой отец, я не знаю, что он такое, а в голове этой дурехи, – он снова указал пальцем себе на лицо, – я нашел только слово «механизм». Еще «агрегат», но «механизм» мне нравиться больше. Так вот, этот механизм создал меня, много лет назад. Я годами был заперт в нем, пока вода не промыла брешь в его защите. Тогда я смог ненадолго покидать его. Через грунтовые воды, я попадал на болота, где мне, иногда, удавалась завладеть телом какой-нибудь крысы или змеи. Тогда я немного узнавал о мире, в котором оказался. Ты не представляешь, какие крысы тупые. Они не знают ничего кроме голода и страха. Однажды мне попалось это тело. Это не первый человеческий труп, который я нашел на болоте, но впервые я смог влезть в него. Это был, просто, фейерверк! Столько информацииинформации! Я был счастлив! Маша, как я теперь понимаю, была не далекой девушкой. У меня постоянно появляются вопросы, на которые у нее нет ответов. Но она много думала о судьбе. Она считала, что ей уготовано великое будущее, что у нее есть предназначение. И она, отчасти, была права. Ее предназначение, стать моим временным вместилищем. А вот уже меня, ждут действительно великие дела. Я рожден изменить этот мир. Но посмотри, она разваливается! Мне нужен кто-то, кто еще не начал гнить. И ты поможешь мне в этом. А иначе, я убью твоих друзей.

Мирон часто заморгал, пытаясь осознать то, что только что услышал. Перед ним, распространяя вокруг себя противный запах тухлятины, стоял новый, разумный, живой организм, новая сущность. Сущность, которая могла управлять телами других существ, даже если жизнь уже покинула