Алексей набрал два ведра воды из колодца и оставил на веранде прогреваться на солнце. Ваня отбирал вишню, сидя на верхней ступеньке, довольно щурился, поглядывая на соседский участок.

— У соседей гости.

Алексей размешивал забрус, залитый первыми порциями уже подогретой солнцем воды. Длинная деревянная лопатка с трудом проворачивалась в густой массе. Бочки для брожения расставили на мансарде, туда братья и собирались подняться после приготовления всех ингредиентов.

— Кто? — Алексей отвлёкся от работы. Поначалу мёд никак не хотел растворяться, заставлял потрудиться, прежде чем подружится с водой. Последнее время медовухой занимались только братья, они же и таскали вёдра с колодезной водой на второй этаж. Отец лишь руководил процессом и окунал реометр в брагу.

Ваня пристально оглядел крупную вишню и вместо чашки положил в рот.

— Иринка вернулась. Не одна. Алёна, кажется, тоже приехала.

Алексей замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Почувствовал всколыхнувшееся любопытство и смущение.

— Ты их видел?

Ваня бросил взгляд на сетчатый забор.

— И сейчас вижу.

Алексей резко обернулся, взгляд наткнулся на двух девушек, поглядывающих в их сторону. Ирина сильно изменилась, сделала короткую стрижку и округлилась. Спустя несколько секунд пристального осмотра Алексей понял, что округлилась она в основном в районе живота. Неудивительно, из рассказов соседки он знал, что Ирина замужем, теперь ещёи беременна.

Она помахала рукой.

— Привет, Лёша!

Ваня отсалютовал гроздью вишен и сам добавил:

— Ваня тоже привет!

Алена молчала, рассматривала Алексея. Перед тем, как таскать из колодца воду, он стянул футболку и остался только в джинсах, старых, потёртых, надетых в качестве робы, продырявленных не модным дизайнером, а временем. Солнце ласкало его смуглую голую кожу, выбеливая волосы и подсвечивая изумрудные глаза.

Алексей отвернулся, принялся размешивать забрус с удвоенным рвением. Алёна получила возможность рассмотреть татуировку на движущихся под кожей мышцах и невольно вздохнула.

Ира проследила за её восхищенным взглядом и осуждающе покачала головой:

— Опять напросишься на прогулку к Зелёному озеру?

Алёна убрала волосы за уши, задумалась.

— А Лёша всё такой же наивный, или уже оброс надменностью?

— Какая разница, ты замужем.

Алёна ухмыльнулась и стянула кольцо с пальца.

— Уже нет.

Вечером она подкараулила Алексея на речном причале. Он привязал лодку к деревянному брусу и вытянул вёсла.

Она замерла посередине настила, боясь спугнуть, и в то же время преграждая дорогу.

— Покатаешь на лодке?

Алексей поставил весла, опёрся на них руками.

— Уже поздно.

Алёна приблизилась, остановилась в полуметре от него, ощущая жар его тела и запах кожи.

— Тебя ждёт колыбельная?

Лёша вздохнул и обошёл Алену, стараясь не коснуться на узком деревянном настиле.

— Меня нет, а твоего мужа — да.

Алена нахмурилась, сжала край юбки.

— Мой муж — мои проблемы. Ирина рассказала?

Алексей обернулся.

— Нет. Отец. Это же правда, неважно, кто сказал.

Алёна приблизилась к нему, протянула руку, на секунду помедлила, потом коснулась его плеча, скользнула по твёрдым мышцам к локтю, остановилась на пальцах, держащих весло.

— Моё замужество — это просто выгодная партия. А тебя я хочу. Даже не ожидала, что снова испытаю это забытое ощущение. В животе всё сводит от одной мысли о тебе.

Алексей смотрел на её пальцы, оглаживающие его выпуклые, слегка сбитые костяшки. Почувствовал, как в ответ на её прикосновение в нём зашевелилось желание, память тут же подкинула воспоминание об их первой и последней ночи на Зелёном озере. Тот раз так и остался самым его позорным сексом. Ему стало стыдно за самого себя шестнадцатилетнего: торопливый, неуклюжий и совершенно неопытный. Вряд ли Алёнка получила тогда удовольствие, хорошо хоть он ей больно не сделал.

— Это плохая идея. Я твоему мужу в глаза смотреть не смогу.

— Мой муж посторонний для тебя человек, и для меня, как оказалось, тоже. Здесь его нет, сомневаюсь, что ты вообще его когда-то увидишь.

Алексей растерялся.

— Зачем же ты замуж вышла?

Алена раздражённо тряхнула головой. Не ожидала, что Алексей вообще заведёт этот разговор и начнёт искать причины, чтобы отказать ей в близости.

— Затем, — она опустила руку и сразу же скинула с себя маску обольстительницы. В одну секунду превратилась в симпатичную, немного уставшую молодую женщину. — Он хороший, надёжный и зарабатывает прилично. Им не стыдно похвастаться на вечере встречи выпускников. Ладно, не бери в голову. Слушай, а ты ещё играешь на баяне?

Алексей улыбнулся.

— На аккордеоне.

— Да какая разница. Играешь?

— Давно не играл. Лапти не плету, если что, и никогда не плёл.

Алёна отвернулась, сделала пару шагов по пристани, резко провернулась на каблуках и снова приблизилась к Алексею. Он и не успел отреагировать, так и стоял с веслами в руках, когда как она обхватила его за голову и поцеловала. Он не ответил на поцелуй, губы не разомкнул.

Алёна отстранилась.

— Если передумаешь, просто скажи.

Алексей смотрел вслед Алёне, испытывая непреодолимое желание стереть с губ этот поцелуй. Она ведь замужем, и не так давно. Неужели муж успел надоесть, или любви с самого начала не было? Зачем вообще нужен такой брак? Если он женится, то только по большой любви. Осталось подождать четыре года, и Марина дорастёт до возможности сказать ему «да». Других причин для создания семьи, кроме как всепоглощающее обоюдное чувство, он не видел.

Тогда он ещё не знал, насколько странное его ждёт бакосочетание.

«Праздничный обед» организовали в том самом кафе, где Нелли слопала завтрак Алексея, да и заказ получился почти идентичным. Кроме штруделя и мороженого, он выбрал для Нелли капучино, а она попросила официантку добавить мёд, чтобы поливать им десерт. Ели молча, то и дело задерживая взгляды на новеньких кольцах, непривычно стягивающих безымянные пальцы.

Расправившись с мороженым, Нелли, откинулась на спинку стула и похлопала себя по плоскому оголённому животу. Поймала задумчивый взгляд Алексея и улыбнулась.

— Что, Алексей, Евласиевич? Не так ты себе представлял собственную свадьбу?

— Не то, чтобы я её вообще представлял, не задумывался о ней. Но не так, это точно.