— Филя, ко мне, быстро. Сашку и Бельмана захвати. Я жду.

Он был уверен, что ребят уговаривать не придётся. Хотя, дойди «обыск без санкции» до самого верха, карьерка может сильно тормознуться и заржаветь. Ну ничего, другого выхода нет. В любом случае — он один за всё в ответе. Клёпа тоже, конечно, но ей не привыкать.

У дома № 17 по Басманной улице остановился «жигулёнок». Из него выскочили два человека — Анатолий Филин и Сергей Бельман.

— Толь, вон автомат. Давай звякнем ещё разок.

— Звякай. Два, два, девять, семнадцать, тридцать семь.

— Я помню.

Филин, не останавливаясь, помчался к дому. Сергей подбежал к телефонной будке, схватил трубку…

В тёмной с зашторенными окнами комнате надрывно зазвенел телефон. Семён Дибцев, не обращая на него внимания, неподвижно сидел в кресле рядом с входной дверью.

На лестничной площадке Филин достал из портфеля связку длинных отмычек, вставил одну из них в замок на двери с номером 41, какое-то время двумя руками вертел её в разные стороны, ловил совпадение нарезок.

Подбежал запыхавшийся Бельман, сообщил тихо:

— Не подходит, нет никого.

— Я понял. — Филин вставил в замок другую отмычку, покрутил, прислушиваясь.

Раздался слабый щелчок — дверь поддалась.

Когда снаружи послышался характерный скрип открываемой двери, Дибцев метнулся к окну, скрылся за плотной партьерой. Вынул из кармана револьвер, неслышно убрал рычаг предохранителя.

Анатолий Филин жестом указал Сергею на верхнюю площадку, сказал шёпотом: «Жди там». Вошёл в квартиру, закрыл за собой дверь.

Бельман поднялся этажом выше, занял позицию, держа дверь под наблюдением.

Филин постоял несколько минут в прихожей. Когда глаза привыкли к темноте и стали различать предметы, он бесшумно ступил в комнату.

Квартира была обставлена дорогой стандартной мебелью: светлые кожаные кресла, диван, журнальный столик с прозрачным стеклянным верхом, длинная деревянная стенка, инкрустированная медным шнуром «под старину». На полках — телевизор, магнитофон, видеокассеты, несколько книг. Светящийся бар — стопки, фужеры, напитки, початый блок сигарет Мальборо. В нижнем ящике — постельное бельё, коробки, свёртки, посуда. Верхний ящик был с замком, но не заперт на ключ. Здесь лежали несколько пачек стодолларовых купюр, сберкнижки, пустые бланки международных авиабилетов…

Резко зазвонил телефон. Филин вздрогнул от неожиданности, на мгновение замер. Когда всё стихло, он продолжил осмотр: полистал бланки билетов, открыл шкаф: костюмы, куртки, рубашки, джинсы. Две норковые шубы. Новые, с бирками Союзмехэкспорт г. Тобольск. Письменный стол был завален нераспечатанными коробками «мэйд ин Америка». Тут же на видном месте лежал пистолет Макарова. Филин носовым платком аккуратно уложил оружие в полиэтиленовый пакет, спрятал в портфель. Затем он бегло осмотрел кухню, ванную комнату, туалет, потоптался в прихожей и вышел на площадку, захлопнув за собой дверь.

— Ну что? — Бельман свесился через перила.

— Подстава. На идиотов. Обидно.

— До слёз.

— Подежурь. Должны. Не зря. На ночь. В машине. — Филин произнёс довольно длинную для себя фразу и быстро побежал вниз по лестнице.

Сергей занялся дешифровкой. Получилось довольно складно: «Надо здесь подежурить, кто-то должен объявиться — не зря же они эту липу сварганили. Надо покантоваться до вечера, на ночь его, Бельмана, сменят ребята, которые сидят внизу, в машине». Ну что? Спасибо и на этом.

Дибцев вышел из-за шторы.

Кухонные окна выходили в огромный, беспорядочно заставленный автомобилями двор. Он приник к одному из окон, проследил, как пришелец открыл дверцу «жигулёнка», закинул портфель на заднее сиденье, ловко развернул машину и выехал в арку соседнего дома.

Телефонный аппарат находился в комнате на письменном столе. Дибцев набрал несколько цифр, но передумал, положил трубку на место. Затем достал из бара початую бутылку виски, сделал несколько глотков. Другую, нераспечатанную, сунул в карман плаща, вышел в прихожую, на цыпочках подкрался к входной двери, прислушался. Открыл дверь на цепочку, оглядел площадку. Тишина на лестнице его успокоила — ничего ему сейчас так не хотелось, как поскорее отсюда убраться. Он закрыл входную дверь на ключ и вызвал лифт.

Бельман отпрянул к стене, даже рот распахнул от изумления: вот уж чего он никак не ожидал, так это встречи с привидением. Когда кабина лифта повезла привидение вниз, он схватил рацию.

— Внимание, внимание, человек в сером плаще, чёрной вельветовой кепке сейчас должен выйти из подъезда. Не задерживать! Приём.

— Есть «не задерживать». Приём.

— Глаз не спускать. Приём.

— Есть «глаз не спускать». Приём.

Уличный телефон-автомат проглотил монету, Дибцев, оглядываясь по сторонам, говорил негромко, чётко выговаривая слова:

— Алло, это Дибцев. Нет, нет, из автомата. Был. Только что. Да, взял. Больше ничего. Да, ещё из бара бутылку Хорошо. Я дома.

Он повесил трубку, вышел из телефонной будки, ступил с тротуара на проезжую часть и неожиданно упёрся руками в резко затормозившую перед ним «Волгу». Дверцы машины распахнулись, кто-то ткнул Дибцева в спину, и он оказался на заднем сиденье между двумя навалившимися на него серьёзно настроенными людьми. Всё произошло так быстро, что он не успел сказать ни слова.

«Волга», рванув с места, как ни в чём не бывало продолжила свой путь по Басманной улице.

Никому из прохожих не пришло в голову прийти на помощь похитителям.

В кабинете руководителя отдела МУРа по особо важным делам полковницы Сидоровой в это время происходило что-то странное: на диване в вальяжной позе — нога на ногу — чему-то ухмыляясь сидел майор Мерин, хозяйка же кабинета с невозмутимым видом просматривала разложенные на столе бумаги, время от времени делая в них пометки, и, не глядя на посетителя, что-то ему выговаривала, иногда переходя на крик.

— Под суд захотел? Под суд, так? Всё дозволено? Или что — под меня копаешь? — Она взглянула на Мерина, сделала знак: мол, не молчи, возрази что-нибудь. Затем громко повторила: — Под меня, я говорю, копаешь?

— При чём здесь вы? — Мерин не озаботился согнать с лица ухмылку.

— А при том! При том!! Ты из себя невинность-то не строй, так. Обыск без санкции — это что? Бирюльки? Отвечай! Бирюльки?!

Мерин открыл было рот, но она сделала ему знак, приложив палец к губам — молчи.

В «предбаннике» секретарша Шура в ужасе вытаращила глаза, встала из-за стола, приоткрыла дверь: всё знать входило в её обязанности.

— Кто докажет, что ты там ничего не украл? — распалялась между тем Сидорова. — А если иск придёт? Кто докажет? Частную собственность взломал, так…