союз освобождения народа». Её руководители Игорь Огурцов, Евгений Вагин, Михаил Садо и Анатолий Аверичкин получили крупные сроки от восьми до пятнадцати лет лагерей, остальные члены, в числе которых был и писатель Леонид Бородин, по шесть лет. Подпольный союз ставил своей целью борьбу за свержение советской власти и установление новой формации — социал-христианской, предполагавшей «третий путь — не коммунизм и не капитализм». Во главе общественной жизни члены организации ставили Церковь, которую видели как «свободную общину верующих». Она должна была осуществить христианизацию политики, экономики и культуры. Программа предусматривала создание христианского государства под руководством Верховного собора, состоящего на треть из православных архиереев и на две трети из «пожизненно выбираемых выдающихся представителей нации». Разоблачение такого рода антисоветского заговора с ярко выраженным христианским характером могло дать повод к полному истреблению Православной Церкви, будь тогда у руля государства Хрущёв. И православные люди, затаив дыхание, ожидали, какие последуют карательные меры против Церкви. Но времена были другие, и никаких экзекуций против Церкви не последовало. Сыграло свою роль и то обстоятельство, что среди членов подпольного союза не оказалось православных священников. Лишь среди кандидатов числился преподаватель богословия Московской духовной академии Александр Иванович Осипов, но кандидаты не были посвящены в политические задачи организации и, как говорится, отделались лёгким испугом.

То, что разоблачение антисоветского христианского союза не повлекло за собой никаких репрессий против Церкви, тоже стало определённым знамением времени: стало быть, в верхах не планируется новых гонений. Можно было сказать: «Отомри!» — и приступить к подготовке празднования пятидесятилетнего юбилея возрождения Патриаршества, в котором, естественно, одним из основных участников стал управляющий делами Московской Патриархии.

Патриарх Тихон был избран сразу, как только Россию накрыло цунами Октябрьской революции 1917 года, но отмечать это событие в ту же осень, когда в СССР активно праздновали пятидесятилетие «Великого Октября», показалось неуместным. Во-первых, среди общего пения гимнов Ленину этот юбилей прошёл бы незамеченным; во-вторых, всё-таки не мешало соблюсти некоторые меры предосторожности, и празднование перенесли на 1968 год.

Работа в комиссии по празднованию дала возможность архиепископу Алексию тщательно ознакомиться со множеством документов той эпохи, связанных и с работой Поместного собора Русской Православной Церкви 1917—1918 годов, и с жизнью великого подвижника и мученика — Патриарха Тихона. Ещё живы были люди, помнившие его, и среди них действующий Патриарх Алексий (Симанский), который мог многое поведать своему любимцу. Например, то, что именно ему в 1957 году перед смертью исповедовался страшный человек Евгений Тучков, организатор травли, а может быть, и виновник смерти Патриарха Тихона.

Вторая половина шестидесятых — время примирения Православной Церкви с государством. Священники и архиереи стали больше тянуться ко всему, что происходило в светской советской жизни. Они охотнее читали газеты, журналы и книги, выходившие в то время, старались не пропускать новинки кино, тем более что в послевоенные годы в нашем отечестве сложилась своя собственная кинематографическая школа, давшая миру фильмы, полные любви к людям, пронизанные светом и в этом смысле вполне христианские — «Мир входящему», «Судьба человека», «Живёт такой парень», «Летят журавли», «Дом, в котором я живу», «Два Фёдора», «Обыкновенный человек», «Дон Кихот», «Большая семья», «Два капитана», «Дело Румянцева», «Чужая родня», «Весна на Заречной улице», «Высота», «Дело было в Пенькове», «Добровольцы», «Дорогой мой человек», «Тихий Дон», «Баллада о солдате», «Прощайте, голуби», «Серёжа», «Алые паруса», «Девять дней одного года», «Друг мой Колька», «Когда деревья были большими», «Человек-амфибия», «Шумный день», «Коллеги», «Путь к причалу», «Увольнение на берег», «Всё остаётся людям», «Живые и мёртвые», «Первый троллейбус», «Приходите завтра», «Родная кровь», «Тишина», «Вызываем огонь на себя», «Ко мне, Мухтар!», «Ваш сын и брат», «Дети Дон Кихота», «Выстрел», «На войне как на войне», «Начальник Чукотки», «Не забудь... станция Луговая», «Анна Каренина», «Война и мир», «Угрюм-река»; искромётные и очень добрые кинокомедии «Верные друзья», «Укротительница тигров», «Максим Перепелица», «Карнавальная ночь», «Старик Хоттабыч», «Девушка без адреса», «Улица полна неожиданностей», «Карьера Димы Горина», «Полосатый рейс», «Гусарская баллада», «Девчата», «Семь нянек», «Деловые люди», «Когда казаки плачут», «Три плюс два», «Укротители велосипедов», «Я шагаю по Москве», «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён», «Женитьба Бальзаминова», «Зелёный огонёк», «Тридцать три», «Берегись автомобиля», «Трембита», «Зигзаг удачи», «Операция “Ы” и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука»... Вот лишь неполный перечень настоящих шедевров, достичь уровня которых с каждым годом станет всё труднее и труднее. Об этих кинокартинах потом будет вздыхать Святейший, говоря, что ему чаще хочется заново посмотреть те старые фильмы пятидесятых и шестидесятых годов, нежели смотреть новые.

А ещё в шестидесятые годы наши люди буквально горели хоккеем. Впервые сборная СССР сверкнула на чемпионате мира 1954 года, став чемпионом мира. Затем повторила успех в 1956-м. Но по-настоящему всё началось с 1963 года, когда на протяжении целых девяти лет наши хоккеисты были непревзойдёнными и каждый раз становились чемпионами мира. Одно лишь звучание фамилий — Старшинов, Майоров, Рагулин, Якушев, Юрзинов, Альметов, Александров, Кузькин, Локтев, Полупанов, Коноваленко, Зингер, Третьяк, Зимин, Михайлов, Петров, Викулов, Мишаков, Васильев, Цыганков, Шадрин, Фирсов, Мальцев, Харламов — вызывало головокружение! Среди заядлых болельщиков оказалось немало лиц духовного звания, включая архиереев, особенно молодых. Был в те времена страстным болельщиком и Таллинский архиепископ Алексий, в чём он потом признавался, не слишком горько раскаиваясь в своём увлечении. Любая страсть, конечно же, для монаха грех, но в данном случае не такой уж страшный, тем более что радовались за нашу великую сборную не потому, что делали на неё ставки, а потому, что хотелось во всём испытывать гордость за родную страну и во многом быть вместе с согражданами.

Когда-то Алёша Ридигер любил гонять в футбол. Став священником, а затем монахом, он, конечно, уже не мог заниматься этим видом спорта, но поболеть за советскую сборную — почему бы и нет? В шестидесятые годы она к тому же была на взлёте, завоевала золото на первом чемпионате Европы, серебро — на втором, была в числе фаворитов на чемпионатах мира в Чили, Англии и Мексике.

Другим его увлечением стало фигурное катание. Он и сам умел неплохо кататься на коньках, а в шестидесятые началось триумфальное шествие наших фигуристов, год от года получающих золотые медали в парном катании. К тому же первыми героями льда стали Людмила Белоусова и Олег Протопопов — фамилия последнего приятна для священнического слуха, ведь протопоп значит протоиерей. В своё время и архиепископ Алексий тоже был протопопом.

Появившееся телевидение