— Ты о чем?

— Фотография. Но только одна.

— Почему ты так резко изменил свое решение?

— Хочу увидеть себя таким, каким ты видишь меня сейчас.

Меня долго упрашивать не нужно, особенно, когда дело касается фотографий.

— Ты знаешь, что ты очень красив? — спросила я, наводя объектив фотокамеры на Кира. — Стань в профиль.

— Красив? У меня два глаза, один нос и рот, два уха. Никаких отклонений от норм. Внешне я такой же, как и все, — следует ответ в духе Маршала.

— Не теми категориями ты мыслишь, — я улыбнулась.

— Значит, ты меня считаешь красивым?

— Да.

— И что именно вынудило тебя вынести такой вердикт?

— Твои глаза. Линия скул. И брови.

— Брови? А что с моими бровями?

— Правильный изгиб.

Я сделала ровно одну фотографию, как мы и договаривались. Она получилась просто отличной.

— Взгляни, — я протянула Киру фотоаппарат.

Он взял и внимательным сосредоточенным взглядом посмотрел на экран.

— Я для тебя такой? — задумчиво спросил Кир.

— Ну в первую нашу встречу ты у меня ассоциировался с акулой. И я откровенно тебя боялась. Но сейчас всё иначе и… Да, ты для меня именно такой.

— У меня есть коллекция металлических самолётов, — Кир вернул мне фотоаппарат и принялся одеваться. — Я их собираю поэтапно, согласно инструкции. Если хочешь, я тебе их как-нибудь покажу. Ты поделилась своим хобби, — Кир взглянул на снимки, весящие на стене. — Будет равноценно и мне показать свои занятия. У меня сегодня плотный график. Поэтому за тобой заедут вечером.

— Хорошо. Я с радостью посмотрю на твои самолёты, — я улыбнулась, обрадованная тем, что Маршал сам решился пустить меня вглубь своего лабиринта.

— И насчет семьи, — начал Кир, надев пиджак. — Не зацикливайся. Бывают истории и похуже этой. Не провожай. И обязательно поешь, — донеслось ко мне уже из коридора.

Вечером за мной заехал водитель Маршала. Если честно, то я немного даже нервничала. Всё-таки каждое даже крошечное сближение с этим человеком было уж очень волнительным. Я практически вслепую ходила по извилистым тропкам лабиринта, остерегаясь неожиданных поворотов. Наша игра была странно завораживающей. Я не знала, какой должна стать финальная точка в ней. Правило было лишь одно — не влюбиться. Потому что тогда всё значительно усложнится. Для меня.

На Нью-Йорк уже опустился вечер. Я рассматривала яркие огни города и предвкушала грядущую встречу. Где она пройдет? Должно быть, дома у Кира, иначе, где он еще может хранить свои эти самолёты? Я оказалась права.

Кир жил в высотке, почти под самым небом, вдали от суетливой толпы, вечно спешащих людей. Это было даже немножко предсказуемо. Вряд ли Маршал выбрал для своего жилища какой-нибудь дом с зеленой лужайкой и приветливыми соседями, которые каждый уик-энд приходили бы к нему в гости с каким-нибудь яблочным пирогом, например. Ну или как там это принято у американцев дружбу заводить?

В сопровождении телохранителя, что поджидал меня у парадного входа, я прошла к лифту. Мы поднимались вдвоем. Я вдруг почувствовала дежавю. Подобное уже однажды случилось со мной, когда я приехала на фотосъемку в «Империал», еще даже не подозревая о том, как круто изменится жизнь. Это произошло совсем недавно, но с того момента много чего успело произойти.

Меня провели в квартиру Маршала. Она была просторной и обустроенной по последнему слову техники. Никаких лишних деталей, всё по существу. Это так в духе Кира, учитывая, что он и сам не привык к отвлекающим манёврам типа: золотых часов, перстней, браслетов и цепочек, ну а также целому набору витиеватых изречений.

Я осталась одна, но ненадолго. Вскоре по металлической винтовой лестнице спустился сам хозяин квартиры. Было немного непривычно видеть Кира таким… домашним и… уютным? Он был одет в обычные потёртые светло-голубые джинсы и черную футболку с надписью какой-то баскетбольной команды. В серо-голубых глазах плескалось привычное холодное спокойствие. Что-то точно оставалось неизменным.

— Привет, — я сняла с плеча рюкзак.

Маршал молча кивнул мне и прошелся внимательным взглядом вдоль моего тела, словно что-то фиксируя для себя.

— Ела сегодня?

— Да. Только не ужинала.

— Я тоже. Позже вместе это исправим. Идем, — Кир крепко взял меня за руку и повёл за собой.

На тёплый и дружеский прием я и не рассчитывала, потому что ни на секунду не забывала об особенностях Маршала. Так всё становится значительно проще по отношению к этому человеку. Со стороны Кир мог показаться грубоватым, злым и даже в чем-то высокомерным. А на самом деле, он просто не различает эмоциональную палитру и все ее оттенки. Не удивляться этому у меня всё еще не получалось.

Мы поднялись на второй этаж с широким коридором и подошли к приоткрытой двери. За ней скрывалась обширная спальня с панорамными окнами. Как только я перешагнула порог, то сразу ощутила, что оказалась в мире Кира. Черно-белом, замкнутом, но неожиданно влекущем. Я понятия не имела, сколько здесь женщин побывало до меня. Маршал всех сюда приводил? Или я первая? Думать об этом сейчас совершенно не хотелось.

Спальня казалась просторной не только из-за большущего окна, но и из-за отсутствия посторонних вещей. Снова всё по существу: кровать, одна тумбочка, кресло и письменный стол. Именно стол выбивался из этой простой, но строгой схемы. На нем в несколько ровных рядов стояли небольшие металлические модели самолётов. Над ними возвышалась небольшая настольная лампа. Была открыта книжечка с инструкцией, а возле нее лежали разобранные детали. Стул чуть сдвинут в сторону.

— Пришла твоя очередь рассказать о своем увлечении, — с улыбкой заявила я и подошла поближе к столу.

— Строго говоря, это не совсем увлечение, — ответил Кир и остановился за моей спиной. — Мой доктор посоветовал выбрать для себя какое-нибудь занятие. Я выбрал собирать самолёты. Правда, свободного времени у меня всегда крайне мало.

— Мало? — я удивленно вскинула брови, рассматривая модели военных самолетов, что стояли чуть поодаль. — Но их здесь собрано штук двадцать точно.

— Я просто давно этим занимаюсь, — Кир подошел к столу и склонился над ним. — Занятия с творческим уклоном мне непонятны. А тут всё по инструкции. Никаких лишних слов и действий. Удобно.

Я взглянула на профиль Маршала, на его плотно сомкнутые губы и немного сведенные на переносице брови. Отчего-то вдруг захотелось поцеловать его в напряженную скулу, но я сдержала в себе этот порыв.

— Мне нравится, — призналась я. — Всё так детализировано выполнено. Крошечные, а такое ощущение, что сейчас вот-вот взлетят.

— Не взлетят, — твёрдо ответил Кир и сел на стул.