— Не думала она, — возмущенно бросает он.

Пара секунд и его губы накрывают мои, его язык врывается в мой рот и жадно и жестко имеет его. Я с трудом успеваю делать вдохи между его натисками, Руслан левой рукой поддерживает мой затылок, а правой гладит меня по щеке.

— Я соскучился, — опускается поцелуями по шее, а ладонями жадно сминает мои груди.

— Я тоже, — хаотично блуждаю ладонями по его груди и животу.

— Дура, — снова овладевает моими губами.

Мне безумно хорошо, мне невероятно хорошо. Мы лежим с Русланом на моей маленькой кроватке в палате, обнимаемся и периодически нежно и трепетно целуемся. Страсть мы стараемся не разжигать между нами, так как моя нога в гипсе не очень этому способствует. Мы просто наслаждаемся присутствием друг друга. Моя голова лежит на его груди, а он медленно и усыпляющее гладит меня по голове. Я обнимаю его за талию.

— Руслан, — тихо зову его, так как не вижу его глаз, а по размеренному дыханию мне кажется, что он уснул.

— Что, моя девочка? — шепотом отвечает он.

— Ты точно решил продать здание?

Мне очень жаль, что Руслан решил отказаться от своего детища. Я понимаю его, надо идти вперед. Я не знаю, чем вызвано его решение: усталостью, взрослением, переоценкой ценностей. В моей голове еще не складывается эта картинка в единое целое. Раньше его глаза загорались, как только он заходил в клуб: неоновые лампы над баром, громкие басы, окутывающие своей бешеной энергетикой, красивые девушки на пилонах исполняющие чувственные танцы. Всё это заставляло его улыбаться и двигаться дальше. А сейчас он говорит об этом, как о чем-то чуждом ему, как об опухоли в теле, от которой ему срочно нужно избавиться. Руслан, конечно, может нанять грамотного исполнительного директора, а сам лишь изредка проверять документацию в дневное время. Но проблема в том, что Рус любит всем заниматься сам. И на этот шаг он никогда не пойдет. Всё должно быть под его личным контролем.

— Скорее всего, да. Не хочу больше заниматься ночным бизнесом, — он говорит это ровным и спокойным голосом.

— А ты не думал перепрофилировать свой бизнес? — решаюсь высказать свою бредовую идею, о которой я тоже думаю не первый день.

— Это как? — заинтересованно произносит Руслан.

— В этом здании будет прекрасно смотреться ресторан, — на одном дыхании произношу я, чтобы он не успел меня перебить своим окончательным и бесповоротным «нет».

— Ресторан?

Аллилуйя!!! Он заинтересовался.

— Ну да, — привстаю немного с кровати, меняю положение корпуса так, чтобы видеть его глаза. Захватываю их в плен и не отпускаю. Мне нужен его взгляд. — Первый этаж можно вообще не менять, за исключением сцены. Уберем пилоны и установим музыкальные инструменты. Ресторан с живой музыкой… — даю пару секунд на то, чтобы он переварил эту информацию, он молчит. Взгляд не отводит. Хорошо. Продолжаю. — В нашем городе так много талантливых молодых групп, они с удовольствием за небольшой гонорар отыграют вечер. Они засветятся, а мы сэкономим. В дальнейшем мы, конечно, будем приглашать популярных и известных исполнителей, но на первое время, можем воспользоваться и этим вариантом.

— Живая музыка — это оригинально, — наконец, задумчиво говорит Руслан. — И идея с новыми лицами и голосами мне очень нравится, даже больше, чем с медийными персонами.

— Пусть это будет нашей фишкой, — придумываю на ходу. — Мы дадим новым коллективам старт, поддержку и протекцию. У тебя же много знакомых продюсеров.

— Десяточка найдется, — соглашается он, и я вижу, как загораются его глаза. — Кстати, на Ожигова часто выступают такие коллективы, иногда, я даже останавливаюсь послушать. Есть самородки.

— Я про что и говорю. Они, по сути, и поют на улице, чтобы их заметили и пригласили. Они не откажутся засветиться в таком шикарном месте, как «Зевс». А мы в свою очередь послушаем несколько коллективов, выберем один и предложим постоянную работу.

— Хорошая идея. А что со вторым этажом думаешь делать?

Снова прикладываюсь на грудь Руслана. Держать его взгляд уже не имеет смысла. Он на крючке. И я внутренне пищу от восторга.

— Можно так же оставить кабинками, но уже под деловые встречи за закрытыми дверями и для свиданий.

— Тоже интересно. Идейный формат отличается от клубного, но при этом переделывать кардинально ничего не надо. Хотя, по мелочи наберется на приличную сумму. А я сейчас практически банкрот, — поникшим голосом говорит Руслан, целуя меня в висок.

— Я могу вложиться. Я копила на операцию Ване, денег, конечно, не так много, но на смену оформления здания и вывески точно хватит.

— Я не возьму твои деньги! — категорично и резко отвечает Руслан. Он даже пытается встать с кровати, но я не позволяю ему этого.

— Почему?

— Даже объяснять не буду, — он целует меня в губы, чтобы прекратить этот разговор, но я, увернувшись от его поцелуев, продолжаю.

— А ты потрудись объяснить, — настаиваю я и специально давлю на его совесть. — Я, между прочим, по твоей милости сейчас безработная, — выражение его лица меняется. Прости, любимый, но по — другому тебя не переубедить. — И мне нужно вложить куда — то свои деньги, чтобы они работали.

— Купи акции Газпрома.

— Не хочу я акции Газпрома. Я, если честно, всю жизнь о своём ресторане мечтала. Я хочу быть твоим партнером.

— Партнером? — он пару минут молча смотрит на меня.

Анализирует, считает и прикидывает. Мозг работает на все сто процентов. Ему надо найти аргумент против. Железный аргумент, так как я девочка умная и меня не так — то просто убедить, тем более, если я подготовилась к разговору. А я подготовилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А ты понимаешь, партнер, что первое время, пока мы не запустим ресторан, да даже полгода после его запуска, мы будем в минусе.

Ха, напугал!!! Финансовая подушка на полгода тоже имеется. Всё продумано. Я не идиотка, чтобы вкладывать в бизнес все деньги, у меня еще брат на попечении.

— Ты мне это говоришь? А то я не просчитала, — хмурится, понимает, что его аргумент не аргумент. — Удивлю тебя, мой дорогой, но, по моим прогнозам, мы уже через месяц после запуска сравняем наши расходы с доходами, а на третий месяц выйдем в плюс, — его брови недоверчиво поднимаются вверх. Он хочет возразить, но я закрываю его рот своей ладошкой. Стоп, милый. Дай мне закончить. — Шестьдесят процентов наших клиентов вернутся к нам чисто из любопытства, двадцать по привычке. Двадцать процентов, конечно, мы потеряем, но надеюсь, приобретем новых. И ещё, название бы я не меняла. Наши восемьдесят процентов пойдут именно на него.