– Подожди, я еще сам не разобрался, – пробормотал Рик.

Ну, хорошо! Я вздохнула и взяла один из свитков. Что в нем написано, я не понимала, зато рисунки могла рассматривать. Первое, что бросилось в глаза – это широкий раскидистый дуб, у которого сидели, стояли, лежали волки. На другом свитке был изображен мужчина, пристально смотрящий в глаза волку, сидящему напротив. Рядом, на этом же листе пергамента красовался полуволк – получеловек. Это было похоже на Дамиана, когда он начал обращаться на моих глазах. Жуткое зрелище! Следующий рисунок поверг меня просто в шок. На нем был все тот же монстр с волчьей головой, который когтистой лапой прижимал к себе хрупкую девушку, а вокруг них сидели обычные волки и выли на полную Луну.

Если все, что рассказал мне Рик – правда, у меня крупные неприятности!

– Все, что здесь хранится – настоящее сокровище! – наконец заговорил охотник.

Я так и думала! Выжидающе подняла брови и посмотрела на него.

– Это древний кельтский язык. Правда, я не все руны знаю, – признался Рик, – но общий смысл уловил. Здесь говорится о том, что первыми оборотнями стали могущественные колдуны, которые поработили волчью стаю и завладели душами волков. Именно слияние с душой волка, дает возможность человеку принять облик зверя.

– Души волков?

– Да, – кивнул парень, – вот смотри, здесь сказано, что человек подчинив себе зверя, не позволяет тому освободиться. Даже, если гибнет носитель оборотень, душа волка переходит к новообращенному. Это проклятье, которое дает власть человека над волком.

Я молчала. Какая-то мысль билась в голове. Пульсировала, не давая сосредоточиться.

– Волчица, – тем временем продолжил Рик, – это могущественная ведьма, которая принимала участие в том обряде. Только она способна освободить волков. Разрушить связь с оборотнями и отпустить стаю.

– Но ведь у оборотней стая не одна! – возразила я.

Рик качнул головой.

– Не одна. Но тут идет речь о той, самой первой стае. Со временем магия оборотней сама стала работать. В момент обращения призывается свободная душа волка и порабощается.

– Какой кошмар! – ахнула я.

– Волчица рождается раз в триста лет, как я уже тебе говорил, – произнес Рик, снова опуская глаза на записи. – Вот здесь речь идет об инициации. Я не все понял, если честно. Но силу ведьма получает в ту ночь, когда она достигает возраста двадцати одного года.

– Так просто? – удивилась я. – Тогда это может быть любая девушка?

– Нет! – он поднял на меня свои глаза, в которых клубился дым, – День совершеннолетия Волчицы обязательно совпадает с Лунным затмением, которое тоже бывает раз в сто лет. Такое затмение называют Золотой Луной.

– Когда будет это затмение? – спросила, заранее зная ответ.

– Через три дня.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Через три дня мне исполнится двадцать один год.

– Значит, моя магия стала просыпаться не из-за тебя? – осенило меня.

У Рика вытянулось лицо. Пришлось пояснить.

– Я думала, что магия проснулась после того, как…

Черт, как же трудно это говорить! Охотник и не подумал сделать вид, что понял, о чем я говорю, насмешливо выгнул бровь, ожидая окончания моего предположения.

– После того, что между нами произошло, – скороговоркой выдала я и опустила взгляд, – но сейчас я поняла, что признаки пробуждения были раньше. Я видела странные сны. Да вот даже руну на стене этой пещеры я случайно увидела! И все потому, что у меня день рождения?

Рик кивнул.

– Афигеть!

– Но не только поэтому, – задумчиво произнес охотник, – думаю, тут совокупность факторов. Что за сны ты видела?

– Я шла по ночному лесу, над головой ярко светила луна. Меня, как будто, вел за собой зов. Я не могла ему противиться. Влекло меня к огромному дереву. Вот такому.

Я показала на рисунок.

– Там ко мне выходили волки. Но они не были агрессивные, скорее покорные. Вожак приблизился ко мне и понюхал, потом опустился на передние лапы и лег. Стая последовала его примеру.

Я замолчала.

– Это души волков чуют в тебе Волчицу, – тихо сказал Рик, – они ждут твоего пробуждения.

Я содрогнулась.

– Ну, уж нет! – поспешно сказала я, – Это как-нибудь без меня!

– У волков и у оборотней разные цели. Волки просто хотят свободы, оборотни хотят власти.

– Угу, охотники хотят меня убить, чтобы ничего не натворила, а другие стаи мечтают от меня избавиться, чтобы я не сделала им непобедимого врага. Так?

Дождавшись его кивка, продолжила:

– Тогда я не понимаю ничего! Охотникам было бы выгодно использовать мою силу и освободить волков, тогда не было бы оборотней. Другая стая могла бы получить Волчицу в свое распоряжение. Но и те другие хотят моей смерти!

Какое-то время Рик молчал и смотрел на меня. Не выдержала и отвернулась от него. Слишком тяжело было все это осознавать, а тем более принимать.

– Орден считает, что гораздо безопаснее избавится от угрозы и продолжать бороться с оборотнями хм… своими методами. А другие стаи вовсе не хотят ничего менять. Они прекрасно существуют так, как есть. Волчий облик в ночи полнолуния и независимая жизнь в образе человека. Им нравится их сила, их неуязвимость. Нередко оборотни добиваются многого в жизни, становятся состоятельными людьми. Но их деятельность, как правило, связана с криминалом. Как я уже сказал, наличие Волчицы в чужом клане, автоматически сделает этот клан главным, сильным и непобедимым.

– Ясно, – хмыкнула я, – конкуренты не нужны никому.

– Да и не так просто инициировать Волчицу, – внезапно сказал Рик.

– Что ты имеешь ввиду?

– А то, что Волчица должна быть парой вожаку стаи.

Ну, я не была удивлена, если честно. Примерно так Дамиан и говорил все это время – «Придет время, и ты станешь моей!». Мне только не было понятно, зачем ему вообще это надо? Есть же Вивьен, которая разве что в рот ему не смотрит. Зачем ему я? О большой и сильной любви со стороны этого монстра, я даже не обольщалась. Не может это чудовище вообще кого-то любить! Сексуальное влечение – тоже мимо! В существование истинных пар среди волков тоже не верилось. Только естественный животный инстинкт. Но Дамиан был уверен, что я никуда не денусь, все равно буду его. Почему? Он ведь не дурак. Понимает, что я не смогу принять его. Даже если не принимать во внимание, что он чудовище, убившее моего отца практически на моих глазах! Сломал мою жизнь и жизнь моей мамы. Сволочь!

– Каким образом Дамиан собирается это сделать? – озвучила я свой вопрос.

– Даже не представляю, – покачал головой Рик, – но лабораторию он не зря создал. Он что-то разрабатывает. Возможно, хочет применить на тебе какое-то зелье, может просто хочет запереть и использовать Стокгольмский синдром. Я даже не знаю.