— Хороший ангел из тебя получился! На роликах…

* * *

Таисия почти не слышала, что кричала Элька, никак не могла прийти в себя. Она толком не помнила, как здесь очутилась. Лишь страх свой помнила, от которого стыла кровь и движения становились вялыми, замедленными.

Сейчас Таисия не понимала, как вообще рискнула выйти из своего убежища. Пусть даже ради того, чтобы помочь Эльке!

Лица пьяных парней она едва видела, кажется, даже удивилась, что они обычные, человеческие и нет в них ничего звериного. И глаза вроде бы нормальные, и ничего плохого парни не сделали, что она так трусила…

А Элька грозно ругалась, спуская пар и пытаясь забыть странное очарование новой подруги.

Та, другая Таська все еще стояла перед глазами. Не современная девица, недавно окончившая университет, не сотрудница обычной фирмы — экономистов в городе пруд пруди, — а чудное, неземное видение.

И Элька сердито сказала себе, что ничего особенного в Таське нет. И что Таська испортила ей всю обедню своей глупой вылазкой. Она только собралась немного повоспитывать мальчиков — им пошло бы на пользу, она ничуть не сомневалась, — а тут…

— Ты соображала, что делаешь? — кричала Элька, энергично размахивая перед Таськиным носом пальцем.

Таисия виновато улыбалась. Ей и в голову не пришло, что подруга не нуждалась в помощи и пожалеть нужно как раз «несчастных кретинов».

Элька темпераментно высказывалась. Таисия кротко слушала: вина ее становилась все несомненней.

…и спасала она, оказывается, не Эльку, а пьяных парней от хорошей трепки, которую они, само собой, заслужили.

…и могла бы она изредка пользоваться головой, а не эмоциями — с чего она вообще взяла, что Элька в опасности?! Рядом большой магазин, там продавцы, есть охрана, да стоило Эльке заорать как следует…

…парни просто напились до поросячьего визга, вот и полезли к первой же встречной девчонке, не понимая, что нарываются на крупные неприятности. Но ведь она‑то, Таська, трезва как стеклышко? Так чего же…

…и сорвала такое классное махалово, драчку то есть, и нечего делать непонимающее лицо, ангел задрипанный, блин, на роликах!

Элька страстно выкладывала, что давненько не разминалась. Обленилась в последнее время, на тренировке уже месяца три не была. Думала, хоть сейчас разогреется, нет, куда там, Таська назначила себя супергерлой, ишь, вынесло ее под их ясные очи…

Таисия не возразила ни словом.

Элька упоенно кричала. Пару раз даже легонько толкала Таисию в плечо, забывая, что подруга на роликах. И испуганно хватала за рукава, не давая стукнуться затылком или спиной о стену.

Элька замолчала, когда к магазину на огромной скорости подлетела темно‑синяя «ауди» и с душераздирающим визгом затормозила прямо у ее ног. А из машины вылез…

У Эльки в глазах потемнело, а дыхание перехватило: Бекасов! Как же он нашел их здесь? Неужели Таська додумалась позвонить? Или он ехал мимо и нечаянно их заметил? Боже, в каком ОН состоянии…

Ее потенциальный возлюбленный дымился от гнева, по‑другому не скажешь. Его глаза показались Эльке бешеными, и она испуганно отпрянула, не понимая, что случилось. Мельком она заметила, что и Таське не по себе, девчонка побледнела и вжалась в стенку.

— Где?! — прохрипел Бекасов, едва не срывая с петель дверцу машины.

Элька растерянно оглянулась на Таську, но поняла, что от нее ответа Бекасову не дождаться. Сглотнула вдруг появившийся в горле колючий комок и прошептала:

— Кто?

— Пьяные ублюдки, которые к вам приставали!

— Э‑э… их нет. Уже нет. Ушли. Убежали даже. Сами убежали, мы их и пальцем не трогали, честное слово, — глупо бормотала Элька, в панике глядя в разъяренные глаза Бекасова — еще недавно лазурные, а сейчас ужасающе светлые, словно ярость, сжигающая его, выжгла всю синеву.

Таисия за ее спиной сдавленно хихикнула. Элька мстительно перевела стрелки:

— Представляешь, их Таська спугнула! Как выскочила — ну, такая, такая… они и смылись!

— Ах, Таська?!

Элька растерялась. Вместо того чтобы успокоиться — ведь все хорошо кончилось? — Федор Федорович окончательно сорвался с катушек. Подлетел к Таське и с такой силой встряхнул ее за плечи, что Эльке показалось, будто она слышала, как у девчонки клацнули зубы.

— Я где велел тебе оставаться?! — зло прошипел он.

— Я… это… не знаю, как… само получилось… — пролепетала Тася.

— И телефон у тебя САМ выключился?!

— Да я… понимаешь… он как‑то…

— Марш в машину!!!

Взбешенный чем‑то Бекасов за шиворот, как котенка, забросил бедную Тасю на заднее сиденье. Захлопнул дверцу и обернулся к Эльке. Нехорошо посмотрел на нее и процедил сквозь зубы:

— Ждешь особого приглашения?!

Утром Элька взяла такси и поехала домой — не могла она прийти на работу в мятом и несвежем платье! Нужно было переодеться, а у Таськи ничего подходящего не нашлось, да и размеры у них не совпадали.

Элька мрачно улыбнулась: оказывается, вчера она прилично пропотела от страха. И не когда остановили пьяные парни, а когда объяснялась с Бекасовым в машине.

Эльке ни за что не забыть эту ночь!

За пять — десять минут Бекасов едва душу из нее не вытряс. Все выпытывал, какого черта их понесло среди ночи на улицу. И как она, здравомыслящий человек, а не эта… жалкая пигалица могла связаться с пьянью.

Ей разве в детстве мама не говорила, что от пьяных лучше держаться подальше? Что, нельзя заранее перейти на другую сторону улицы? Или она ослепла — никого и ничего не замечала?

Ее оправданий Бекасов словно не слышал, да они и для самой Эльки звучали жалко.

Ну что значит — свежим воздухом подышать захотелось? А балконы на что? Или практически закрытый двор?

А заявка — мол, в сквер пошли, так это Таське захотелось показать места, где она когда‑то любила гулять с няней?

Ага, вот прямо‑таки в два часа ночи им приспичило туда бежать! Много бы Элька разглядела в темноте памятных Таське мест?!

Или последняя отмазка — якобы они вышли посидеть у подъезда на лавочке — да‑да, все разумно и логично! — а потом за разговорами и не заметили, как добрели почти до сквера.

Эта версия после первых двух выглядела особенно беспомощной, и Элька чуть со стыда не сгорела, поняв, что окончательно запуталась.

Кстати, бессовестная Таська все это время и не пыталась ей помочь! Сидела на заднем сиденье тихо, как мышь, Элька про нее вообще едва не забыла.

И Федор Федорович почему‑то ни о чем Таську не спрашивал. Эльке вдруг показалось — он демонстративно ее игнорирует. Ни разу не оглянулся.