И лишь один-единственный раз все было по-другому. Шестой по счету матч мы играли с командой школы Сентрал-хай. Вопреки сложившейся традиции, тренер не стал нас унижать. Непривычно тихий, он молча смотрел, как мы переодеваемся. Я вопросительно посмотрел на одного из старожилов команды, но он только глаза отвел.

— Кажется, сегодня, — прошептал кто-то из ребят.

О чем это он?

— Все, пора на поле! Покажите, на что вы способны.

— А как же мумбо... — начал Джо, с надеждой глядя на деревянный ящик.

— Хватит болтать! — грубо перебил тренер. — Вперед, орлы, зрители ждут.

— Но...

— В чем дело, Джо? Не хочешь играть?

Густо покраснев, мой приятель упрямо выпятил нижнюю губу. Последний взгляд на ящик — и Джо бросился вон из раздевалки.

Наверное, не стоит объяснять, что произошло. Мы не просто проиграли, а были разбиты наголову. Нет, мы очень старались, просто соперники оказались сильнее.

В этом матче Джо не раздваивался, интуиция молчала, а по спине не бежал предательский холодок.

На танцы мы не остались. Настроение на нуле, никакая Ребекка Хендерсон не нужна.

Бледный от гнева, мой приятель сжимал и разжимал кулаки.

— Хейз сам виноват! Зачем было все менять? Это ведь своеобразный психологический тренинг: как наслушаешься про себя всякого, сразу хочется противнику головы поотрывать! А сегодня никакой мотивации, никакого настроя на победу.

— Слушай, это же первый проигрыш! По итогам сезона мы все равно лидеры, — пытался успокоить его я.

— Даже чертова уродца не принес... Выходит, Хейз хотел, чтобы мы проиграли! Специально все подстроил.

— Что за ерунда?!

— Никакая не ерунда! Может, тебе нравится проигрывать, а мне нет! — Не добавив ни слова, он бросился к своему дому.

— Джо, послушай... — начал я.

Приятель даже не обернулся.

* * *

Следующий матч прошел совершенно нормально. Или, наоборот, ненормально — смотря с каких позиций оценивать. Тренер Хейз ругал нас на чем свет стоит, а потом достал из ящика мумбо-юмбо.

— А почему в прошлый было иначе? — спросил храбрый Джо. — Мы бы выиграли!

— Думаешь? — хитро прищурился Хейз. — Кто знает, кто знает...

— Вы же прекрасно понимаете, это из-за вас...

— Джо, а тебе не кажется, что ты все с ног на голову переворачиваешь? Гнев нужно на сопернике, а не на мне вымещать! Я на вашей стороне.

— А в прошлый раз были не на нашей!

Хейз резко выпрямился, его глаза метали молнии.

— Если не знаешь, что сказать, лучше молчи, чем нести всякую чушь! А теперь слушай внимательно, больше объяснять не буду. В прошлый раз я намеренно нарушил заведенный порядок. Хотел, чтобы вы поняли: главное — не то, что происходит в раздевалке, а ваша игра. Нужно стараться, без старания никакие идолы не помогут, понял?

Джо буравил тренера возмущенным взглядом.

— Кроме того, проигрывать время от времени даже полезно.

— Ерунда!

— Не испытывай мое терпение! Чем чаще проигрываешь, тем слаще победа! Хватит болтать, Джо, еще одно слово — и сегодня не играешь.

Мы дважды обошли вокруг мумбо-юмбо, прикоснулись к его голове и вышли на поле. Наверное, можно не говорить, что случилось потом. Мы выиграли с разгромным счетом, я снова видел двух Джо и дрожал от страха.

Через неделю состоялся финал. Тренер Хейз не стал изменять традиции, и мы победили. В девятый раз подряд команда нашей школы завоевала почетный кубок, который был выставлен для всеобщего обозрения в школьном коридоре.

...После финального матча жизнь стала немного спокойнее. Вдохновленные моими успехами, родители стали давать больше на карманные расходы и разрешили пользоваться машиной. Мы с Ребеккой Хендерсон начали встречаться.

А вот с Джо отношения разладились. Слава вскружила ему голову, и он уже жить не мог без пристального внимания к своей персоне. Футбольный сезон закончился, а превращаться в самого обычного ученика ой как не хотелось. Джо попытался перейти к баскетболистам, которых тренировал мистер Эмери, но не прошел отбор. «Подумаешь, — ворчал Джо, — они постоянно проигрывают. Кому нужна такая команда?» Хотя вид при этом у него был очень расстроенный. А еще Джо бесило, что все внимание достается новому председателю студсовета. Не желая уходить в тень, он решил вступить в театральный кружок. В конце декабря они ставили криминальную драму, однако, вопреки ожиданиям, главную роль получил не Джо. Моему теперь уже бывшему приятелю пришлось изображать сумасшедшего доктора и имитировать немецкий акцент. Мы с Ребеккой сходили на пьесу. Что ж, Джо играл очень прилично, хотя до гениальности ему, конечно, далеко. Впоследствии я случайно узнал: на репетициях он постоянно жаловался, что роль маленькая, и требовал добавить в нее слов.

* * *

Проблемы начались следующей осенью. Мы с Джо с весьма неплохими результатами перешли в последний, выпускной, класс. Я тренировался все лето, но теперь вместо Джо меня все чаще сопровождала Ребекка. Наверное, ради нее я и решил снова играть. Касаться головы каменного уродца мне совершенно не хотелось, однако я прекрасно понимал: если бы не футбол, мы с Ребеккой вряд ли стали бы встречаться.

Джо, конечно, страсть как стремился снова оказаться в центре внимания.

Сначала все было как в прошлом году: мы надрывались на тренировках, держали жуткую диету и старались получать хорошие оценки. Перед самой первой игрой Хейз снова разнес нас в пух и прах (почему-то меня это больше не трогало), а потом достал из ящика мумбо-юмбо. «Наш талисман», — объяснил он новичкам и заставил дать обет молчания. За лето карлик стал еще уродливее. На поле я снова увидел двух Джо, по спине пополз леденящий холодок. Если бы не сидящая на трибунах Ребекка...

Тем не менее в команде я остался. Возможно, из-за этого все и случилось.

Первую игру мы выиграли. Возможно, слишком легко, потому что уже в следующий раз тренер нас не ругал и не доставал из шкафчика мумбо-юмбо.

«Кажется, сегодня», — подумал я и невольно вздрогнул. Эти же самые слова год назад я слышал от старшеклассника. Закончив школу, этот парень поступил в колледж. Через год на смену нам с Джо придут другие, а мумбо-юмбо останется.

— Нет! — в бешенстве заорал Джо.

— Еще одно слово — и на поле не выйдешь! — предупредил Хейз.

Мой бывший приятель притих, но, выходя из раздевалки, я услышал, как он бормочет себе под нос: «Черт побери, я ему покажу. Выиграем и без его чертова уродца!»

Но мы проиграли. Джо от злости чуть с ума не сошел, на танцы не остался, а во время субботнего анализа матча и воскресной тренировки никому не сказал ни слова. Карие глаза моего друга с ненавистью смотрели на тренера Хейза.