Сначала я думал, что из-за шумихи Хейз оставит уродца в ящике. Но вот он начал нас оскорблять, значит, все будет как обычно. Интересно, он понимал, как сильно рискует?

Тренер подошел к ящику, и я затаил дыхание. От разговоров о дьяволе в голову лезли всякие мысли...

Из груди Хейза вырвался полустон-полувсхлип, тренер отошел в сторону, и я понял, в чем дело.

— Где он? — заорал Джо. — Где мумбо-юмбо? — Он в отчаянии бросился к пустому ящику. — Кто, кто мог...

— Харкурт! — словно ругательство изрыгнул фамилию директора Хейз. — Наверняка на него из мэрии надавили...

— Ящичек ведь был закрыт, — проговорил кто-то.

— Разве вскрыть долго? — Хейз рванул было к двери, но резко остановился. — Сейчас начнется матч. Пока он не закончится, не смогу... — Он осекся. — Идите и задайте им перца! Божка я верну, обещаю вам!

На поле мы вышли на дрожащих ногах. От страха и волнения все валилось из рук. Наверное, это была худшая игра за всю историю команды. Фанаты начали свистеть. «Да вам никакой дьявол не поможет, неумехи однорукие!» — кричал какой-то толстяк. С каждой ошибкой мы играли все хуже и хуже. Несчастная Ребекка рыдала, закрыв лицо руками, а мне больше всего на свете хотелось провалиться сквозь землю.

Хейз носился по трибунам, расспрашивал директора, вахтера, учителей. Игра закончилась, а статуэтка так и не нашлась.

Раздавленные, опустошенные, мы сидели в раздевалке, когда в дверь постучали.

Я сидел ближе всех.

— Открой! — приказал Хейз.

Я послушался.

За порогом стоял наш уродец. В коридоре — никого.

По школе поползли слухи: божка выкрали соперники, этим и объясняется их грандиозный успех. Поговаривали даже о том, что все устроил их тренер, желая насолить Хейзу.

В понедельник о происшествии написали в газете Кипежа. Интересно, как он узнал? Наверное, его действительно ждет блестящее будущее. К статье прилагалась картинка с изображением уродца, почти точная копия, будто Кипеж сам статуэтку видел. Неужели он ее и украл?

В том, что случилось, частично виноват я сам. Наверное, мой интерес к старым газетам заинтриговал Кипежа, и он решил выяснить, в чем дело.

Похоже, он шел по моим следам и сделал примерно те же выводы. Два провальных сезона, затем семь беспроигрышных: не связано ли это с появлением мумбо-юмбо? Прямо вопрос не стоял, но вывод напрашивался именно такой. В каждом сезоне команда неизменно проигрывает по матчу, причем всухую. А побеждаем мы всегда с разгромным счетом, однако несколько очков противнику отдаем. Случайность? Или существует объяснение? В качестве доказательства приводились цитаты из интервью с Прайсом. В общем-то, вся статья — сплошные догадки, хотя довольно удачные. Затем Кипеж рассказал о пятничной игре — дескать, это первый за последние семь лет сезон, в котором команда проиграла два матча. Не в том ли дело, что непосредственно перед игрой статуэтка таинственным образом исчезла? Далее следовало подробное описание фигурки: «Скрюченное тельце, все в крошечных дырках. Одна на месте сердца». В заключение рассказывалось о скоропостижной кончине тренера команды соперников, который умер от инфаркта по дороге с игры.

Страшно хотелось придушить мерзкого Кипежа. Вот засранец! Теперь вся школа говорила только о том, что смерть тренера каким-то образом связана с мумбо-юмбо. А если кто-то воткнул в каменное сердце иголку?

Не знаю, мечтал ли о расправе над Кипежем тренер Хейз, но то, что он ходил жаловаться к директору, — это факт. Гневные вопли: «Возмутительная клевета!» — эхом разносились по всей школе. Кипеж благоразумно отсиживался дома — якобы болел.

А к следующей пятнице о Кипеже и думать забыли. Появились новые проблемы: против мумбо-юмбо ополчилась местная церковь. Школу буквально захлестнул поток писем от священников и раввинов. «Идолопоклонничество... нездоровая атмосфера... сатанизм...»

Мои родители до того расстроились, что не хотели отпускать на следующую игру. Я был непреклонен: ни за что не подведу ребят! К тому же за последний год ни одной тройки из школы я не принес. Насчет «нездоровой атмосферы» не знаю, а вот успеваемость моя от футбола явно повысилась.

И все-таки полностью отгородиться от того, что болтают вокруг, не так-то легко. Я ведь действительно видел некоторые вещи до того, как они происходили. Или прав Джо, и в пылу игры мне все показалось?

Сколько неприятностей из-за мумбо-юмбо! В пятницу я увидел его в последний раз, хотя знать об этом, естественно, не мог. Зато прекрасно понимал другое: от этого уродца меня тошнит. И если без него настоящим футболистом не стать, то в американском футболе мне не место.

Итак, после того как мы переоделись и выслушали очередную порцию оскорблений, я не стал касаться головы идола.

Ту игру буду помнить до самой смерти. Позабыть о ней не дает рука, которая с тех пор болит к любому изменению погоды. Еще бы, гипс не снимали три месяца. А произошло-то все секунд за тридцать: я получаю пас, устремляюсь в прорыв и... натыкаюсь на двоих лайнбекеров. Отбирая мяч, они сбивают меня с ног, выворачивают руку, давят на нее своим весом. Я слышу жуткий треск и теряю сознание...

Субботнее утро. Ко мне в больницу пришел Джо, страшно довольный: на его счету три реализованных тачдауна.

— Мы выиграли?

— А ты как думал?!

— Слава богу...

Вся команда передает мне привет. Джо беспокойно ерзает на стуле: похоже, не терпится уйти.

— Когда тебя выпишут?

— Завтра вечером.

— Тогда послезавтра жди в гости!

Я кивнул, чувствуя, как от болеутоляющих, которые вколола медсестра, мозги превращаются в вату.

В палату вошла Ребекка, и Джо поспешно ретировался.

* * *

С тех пор мы с Джо практически не общались. Слишком разные интересы: у него — команда, у меня — сломанная рука. Когда закончился футбольный сезон, бывший приятель получил главную роль в пьесе «Семеро индейцев». Классная пьеса, да и Джо, нужно отдать ему должное, играл отлично.

А что я? Выписавшись из больницы, можно сказать, поплыл по течению. Рука в гипсе, невозможно ни писать под диктовку в классе, ни делать домашнюю работу. Снова пошли тройки. А еще я вновь стал захаживать в «Куриные мозги», только теперь не с Джо, а Ребеккой. От жареной картошки с кетчупом мигом набираешь вес, особенно если не тренироваться.

В «Курьере» напечатали, как Хейза вызывали в мэрию. Городские власти требовали объяснений: что еще за ритуал такой? Оказывается, карлик был куплен на распродаже подержанных вещей, хозяин которых уверял, что это или полинезийский, или мадагаскарский, или чукотский бог плодородия. Якобы Хейз ни на секунду не поверил в эту чушь: разве настоящий идол может стоить пятнадцать долларов? Просто требовалось как-то поднять боевой дух команды: за два сезона она ни одного матча не выиграла. Вот Хейз и придумал ритуал. Какая разница: карлик, слоноголовый Ганеша или куриная кость — главное, чтобы ребята поверили в себя. Кроме того, раз в сезон он не доставал талисман из ящика. Все те матчи были проиграны, но разгромный счет мобилизовывал команду, и ребята начинали тренироваться с утроенным рвением. Так что никакого сатанизма и в помине нет, заурядное совпадение.