– Это про особый сегмент вашей торговли, – продолжил Мятник. – Я, видите ли, тоже занимаюсь очень особенным подержанным товаром.

Бойкая улыбка Кэрри Лэнг увяла.

– Мистер Свеж, я ни с кем не обсуждаю свои дела.

– В обычных обстоятельствах я тоже, как и велит “Большущая книга”, но сейчас обстоятельства действительно особенные.

Рей повернулся к Кэрри.

– “Большущая книга”?

Она похлопала его по руке.

– У меня кабинет там, – произнесла Кэрри, повернулась и двинулась в глубину заведения через ту же дверь, в которую вошла. – Берегите голову.

– Всегда берегу.

Рей Мейси слышимо зарычал, когда Мятник Свеж зашел за прилавок и нырнул в дверной проем.

И не удержался.

– А знаете, Лили меня однажды обслужила в подсобке у Ашера.

Мятник Свеж выпрямился во весь свой рост и че-рез плечо посмотрел на Рея. Кэрри Лэнг снова вынырнула из двери, прошла под мышкой у Мятника и гневно воззрилась на Рея.

– Для меня это не новость, Рей, – промолвил Мятник. Но он мог поспорить, что новостью это было для Кэрри Лэнг. – Наши с мисс Северо дорожки разошлись. Она чересчур юна.

Кэрри Лэнг воздела Рею указательный палец, ставя закладку в разговоре, к которому они еще вернутся, – это уж, блядь, как пить дать. Рей понял ее в совершенстве – и умей он кивать, кивнул бы, но вместо этого лицо его приняло такое выражение, точно он только что случайно засадил себе в муди пестик для колки льда и сейчас старается скрыть воздействие этого поступка. Кэрри вышла под мышкой у дылды.

– Ко мне в кабинет, – произнесла она, ведя Мятника по складу.

Кабинет у нее оказался практичен, мал и сплошь состоял из металлического стола, стульев и конторских шкафчиков. Мятник Свеж устроился на стуле для посетителей напротив хозяйки. Коленями он упирался ей в стол, а стул пришлось придвинуть к самой двери.

Лэнг села сама и вздохнула.

– Мистер Свеж, знаете, когда мы в последний раз пробовали беседовать…

– Потому-то я и здесь, мисс Лэнг. Все те торговцы подержанным товаром, кого убили год назад, – их человек десять было, кажется. Они были как мы.

Она кивнула. Значит что – знала? А не знала она того, что ее спас Беличий Народец: ее вырубили, обмотали монтажной лентой и швырнули в мусорный контейнер, где она и пролежала, пока не миновала опасность. Явились они в темноте, и она их даже не – видела. А Свеж это знал.

– Мне кажется, их так и не заменили. Мы – я и пара других Торговцев Смертью – считаем, что сосуды души, которые они должны были собрать, по-прежнему где-то.

Кэрри пожала плечами.

– В “Большущей книге” говорится, что с таким разберутся без нас. Нам незачем волноваться о том, что другие… как вы их назвали – Торговцы Смертью? – делают со своими сосудами души.

– Это я знаю, да только, судя по всему, с этим без нас никто не разбирается. Послушайте, а вы не замечали, что количество имен выросло, или еще каких-нибудь странных обстоятельств? Но что гораздо важнее: выходя из дому, не обращали внимания на какую-нибудь зловещую срань?

– В смысле – вроде гигантских воронов или голосов из стоков?

Мятник Свеж попробовал откинуться вместе со стулом, но стукнулся затылком о закрытую стальную дверь.

– Да.

– Нет. Раньше – обращала, в прошлом году. Но с тех пор вокруг все тихо. С сосудами души все примерно так же. Я их приношу, потом они расходятся.

– Хорошо. Это хорошо. А Рей – он не знает?

– Мне кажется, он подозревает, что я серийная убийца, но вот про все остальное он без понятия.

– Вам известно, что Чарли Ашер был одним из нас?

– Да. Так мы с Реем и познакомились. Когда этот латинос-полицейский сообщил мне, что́ произошло, я по-шла к нему в магазин и забрала те сосуды души, какие у меня украли. Легавый сказал, что все кончилось.

– Ривера не знал. Тогда он просто был полицейским. А теперь – тоже наш.

– Так, может, и других заменили.

– Поди знай. Про вас мы выяснили только потому, что однажды к вам в магазин заходил Чарли Ашер и увидел в нем сосуды души. Нам не известно, какие правила действуют до сих пор. Как раз это и пытаемся выяснить. С вами на связь я больше выходить не стану, если не случится ничего непредвиденного, – вдруг от нашего контакта опять соберутся силы тьмы, как и раньше. Вы всегда можете найти меня у меня в лавке, если начнет происходить что-нибудь странное. – На стол ей он бросил свою карточку. – Здесь мой мобильник. В любое время. Даже просто для того, чтоб Рею мозги поканифолить.

Она рассмеялась. Пока он говорил, глаза у нее становились все круглее, а лицо – испуганнее, но теперь она улыбалась. Взяла карточку.

– Ладно.

– Можно только еще одну услугу – и я растворюсь в тумане?

– Конечно.

– Мне нужно посмотреть ваш календарь. Ваш ежедневник.

– А нам такое можно?

– Кто ж знает?

– Ладно. – Она открыла ящик стола, вытащила ежедневник в кожаном переплете и двинула его по столу Мятнику. – Не изъят только один. Сегодня появился.

– Я ищу одно конкретное имя. Майк Салливэн. Оно вам не знакомо? Последние месяца полтора не попадалось? – Они уже давно вычислили, что у Торговцев Смертью на изъятие сосудов души есть сорок девять дней бардо – перехода от жизни к смерти. Иногда они забирали такой до того, как объект умирал, иногда – после.

– Не-а, – ответила она.

Он открыл ежедневник на сегодняшней дате, и она увидела на странице еще одну запись.

– Похоже, двое, – сказала она. – Этой последней утром не было.

Мятник прочел новейшее имя в календаре и количество дней, за какие ей следовало изъять сосуд души: один.

– Уй бля, – произнес он. – Бля. Бля. Бля.

– Что? Что? Что? – Кэрри встала и перегнулась над столом, чтобы получше разглядеть новую запись.

– Я знаю этого парня. Он легавый.

Закат. Ривера украдкой проскальзывал в дом, когда в кармане пиджака у него зажужжал телефон и он проверил, кто звонит. “Мятник Свеж”. Он стукнул по – кнопке отключения звука и продолжил движение – в – спальню, где дородный мужчина в пижаме держал подушку на лице худой личности, полулежащей на больничной кровати.

– Еще немножечко, – произнес мужчина. И посмотрел на часы, стоявшие на тумбочке, словно бы засекая время.

Четверть века Риверу сдерживали ордеры – ну или хотя бы необходимость “стучать и представляться”, – поэтому он еще не привык проникать в дом под покровом своей как бы незримости. Все время приходилось себе напоминать, что он здесь не как полицейский. И тут этот парняга на него глянул.