Инспектор провел кончиком пальца по краю подлокотника.

– Я могу предложить самые разнообразные версии, – сказал он, рассматривая портреты предков Минк на стенах. – Ведь уже прошло больше года со дня смерти махараджи?

– Совершенно верно.

– Ужасная кончина.

– Да.

Помолчав немного, он спросил:

– С ним была та девчонка, что приходила по утрам чистить ножи и обувь?

Минк мгновение разглядывала его.

– Я бы попросила вас, инспектор, перейти к сути дела. Иначе я буду вынуждена указать вам на дверь.

Откинувшись на спинку кресла, Гаппи признался, что цель его визита – допросить служанку принцессы. Минк встала и позвонила в колокольчик. Вскоре появилась Пуки, она нерешительно топталась в дверях, пока Минк не велела ей войти. Служанка села так близко к своей госпоже, что их юбки соприкасались.

– Как вы появились в Англии? – спросил Пуки инспектор, открыв записную книжку.

Сцепив руки на коленях, индианка объяснила, что работала нянькой, сопровождавшей британских женщин с детьми, возвращавшихся на родину. После одной из поездок она оказалась в Лондоне без денег на обратный билет в Индию.

– Значит, ваши наниматели бросили вас, не оплатив дорогу домой?

– Да, сэр.

– А почему?

Служанка проглотила застрявший в горле комок:

– Не знаю, сэр.

– Женщина была недовольна вашей работой?

– Нет, сэр.

– Может быть, вы недопустимо сблизились с другим пассажиром или членом экипажа?

– Инспектор! – протестующе воскликнула принцесса.

Пуки покачала головой:

– Нет, сэр.

– Вы сильно расстроились, оказавшись брошенной?

– Да, сэр. Просто не знала, что делать.

– И тогда вы возненавидели англичан? Насколько я понял, после этого вы работали в индийской семье.

– Могу я спросить, а где родились вы, инспектор? – вмешалась Минк.

– В Калькутте. Так уж случилось.

– А я родилась и воспитывалась в Англии, – заявила принцесса. – По общему мнению, это дает мне больше оснований считать себя англичанкой, чем вам.

Инспектор повернулся к Пуки:

– И на что вы жили, оставшись одна в Лондоне?

– Работала обдирщицей меха.

– Удаляя пух с кроличьих шкурок, много не заработаешь. Пробовали заняться чем-то еще?

– Нет, сэр.

– Для девушек, попавших в такую ситуацию, существуют более легкие способы заработать деньги.

– Инспектор! – возмутилась Минк. – Я не позволю вам разговаривать с моей служанкой в такой манере.

Он внимательно посмотрел на Пуки:

– В своих показаниях вы упомянули, что не любили генерала.

– Я разговаривала с ним всего один раз, сэр. На пикнике.

– Насколько я помню, в тот раз вы публично унизили Бэгшота, заявив, что он убил голубей леди Беатрис и продал их мяснику.

– Генерал спросил, знаю ли я какую-нибудь сплетню. Он очень смеялся, сэр.

Инспектор сделал паузу.

– Вы ведь не слишком любите британцев?

– Почему же, сэр? Люблю. Ее высочество наполовину англичанка. До того как умер махараджа, она всегда давала мне дополнительные деньги на пиво.

– Значит, вы любите выпить?

– Нет, сэр. Я отправляю деньги матери в Индию.

– Вы слышали, что генерал Бэгшот подавлял восстание сипаев?[24]

– Да, сэр.

– Кто вам рассказал об этом?

– Элис Кокл, служанка леди Бессингтон. От нее я многое узнала про обитателей дворца.

Инспектор мгновение изучал ее.

– Как вы думаете, сколько индийцев было убито при подавлении мятежа? – спросил он. – Десятки тысяч? Сотни тысяч?

– Не знаю, сэр. Это было тридцать лет назад.

– Вы полагаете, генерал участвовал в этой бойне? Возможно, он давал команду привязывать осужденных мятежников к жерлу пушки, и, когда она выстреливала, их разрывало на мелкие кусочки. А может быть, просто вешал.

Служанка покачала головой:

– Я ничего об этом не знаю, сэр.

– Неужели? Есть ли мышьяк в доме?

– Нет, инспектор, – вмешалась Минк. – Если не считать мышьякового средства доктора Маккензи для ухода за кожей лица. Оно рекламируется повсюду.

Гаппи внимательно посмотрел на нее:

– Я знаю. Моя жена им пользуется. Полагаю, вы не будете возражать, если мы с констеблем обыщем дом?

– Приступайте, инспектор, – сказала Минк. – Дайте мне знать, если обнаружите сборник рассказов о Шерлоке Холмсе. Книга словно сквозь землю провалилась. А я так и не дочитала историю, где полицейский никак не может найти разгадку.

Инспектор пошел за своим констеблем, громко хлопнув дверью. Минк и Пуки наконец остались одни. Они повернулись друг к другу, их глаза встретились.

* * *

Доктор Хендерсон схватил шляпу и, засунув в карман пальто короткий деревянный стетоскоп, выскочил за дверь, заверив свою экономку, что скоро вернется.

– Не вздумайте кормить моих пациентов, миссис Неттлшип, – предупредил он ее, уже натянув пальто и закрывая дверь.

Вслед за ним семенила краснолицая служанка. Она недавно прибежала из дворца, чтобы сообщить о болезни своей хозяйки, вдовствующей герцогини, которую доктор никогда раньше не лечил. Не зная толком, что его ожидает (уж слишком бессвязно говорила служанка), Хендерсон захватил с собой саквояж, содержавший термометр, женский катетер, маленький пинцет, шприц для подкожных впрыскиваний, депрессор языка, ляпис, зонд и коробку с иглами. В карман пальто он положил на всякий случай бутылочку стрихнина, чтобы поддержать работу сердца аристократки. Из опасения опоздать к пациентке он побежал по аллее Барж. Двое бездельников, гуляющих по берегу Темзы, обернулись и посмотрели им вслед.

Доктор и служанка вскоре оказались у выходящих на реку дверей Банкетного дома, построенного в дворцовых садах Вильгельмом III для послеобеденного уединения. Этот дом теперь тоже был превращен в жилье, даруемое милостью королевы. Обливающийся потом слуга провел доктора Хендерсона в гостиную, где тот сел перевести дыхание и принялся разглядывать шелковые гобелены на стенах по обе стороны камина. Они, по замыслу хозяйки дома, были призваны скрыть голых женщин на фресках работы Веррио.